Носитель фонаря

Глава 18

Разговор Евы со старостами был великолепно драматичен. Старосты были угодливы и льстивы, при этом любые попытки выбить из них хоть что-то – встречали ожесточеннейший, хотя и тщательно замаскированный смирением отпор.

Все было ну никак,совершенно никоим образом нельзя и невозможно. Послать человека на фермы с инспекцией – так народишко тупой, ничего не поймет да все перепутает, тем более и слать некого, на сенокосе все, травы полягут, сейчас и по ночам косят, благо ночи ясные, о такую пору и не найдется никого по распоряжениям бегать…

Ева взялась за сенокос и выяснилось, что на половине замковых лугов люпусы коняк своих пасли, потому там и косить нечего, что касается второй половины, то там место такое, что та трава, которая не помокла, та посохла, совсем негодная трава, никудышная, но уж если господа приказывают, то их честные слуги скосят, посушат, отвезут да продадут себе в убыток, а чтоб совсем ноги не протянуть, то возьмут за труды всего две трети от суммы проданного. А если госпожа так осерчала, то уж наверное у нее найдется кого на эту работу послать, оставив деревенских бедолаг в их трудах и скорбях.

В какие-то моменты я начинал серьезно опасаться, что Ева приделает обоих старост молнией, но она ничего, молодцом держалась. Даже просьба прислать нам из деревни, – за наши деньги! – провизии была дружно встречена таким нытьем и кряхтением, что, казалось, мы заставляем господ Купо и Буже не колбасу с хлебом покупать, а идти с вилами на огнедышащего дракона.

– А чего ты хочешь, Евик – сказал Акимыч, выпроводив наших неприятных гостей. – Если в непися вмонтирована программа скупердяйства, он же ничего с ней поделать не может, он удавится, но копеечку утянет.

Но даже Акимыч припомнил всех родственников старост, в основном по женской линии и в малопристойном контексте, получив присланную корзинку с провизией. Корзинку принесла очень маленькая девочка в очень большом чепце, который, надеюсь, хорошо прикрывал ребенку уши, поскольку для детских ушей спич Акимыча совсем не годился. За выданные нами старосте двадцать золотых мы получили одну тощую свиную ногу, двух совершенно заморенных синих кур, небольшой мешочек муки и такую жалкую кучку овощей самого скукоженного вида, как будто их раздобывали на одном из ледяных островов Последнего Океана, а не в урожайный сезон в самом плодородном краю Трансильвии.

– Они называют это морковью, – возмущался Акимыч, тряся пучком указанных корнеплодов. – Это крысиные хвосты, а не морковь! Да цена всей этой корзине один золотой максимум. Вот сейчас я пойду в деревню Бандуа, потом в деревню Сюртэ и набью там кое-кому их наглые рожи.

– Ладно, на сегодня и завтра жратвы хватит, – сморщила нос Ева. – А потом этот вопрос нужно будет как-то решать. Мы тут, считай, на осадном положении.

***

Утром я проснулся в своих роскошных замковых покоях от того, что даже на самой великолепной кровати красного дерева с четырьмя столбами под балдахин спать довольно жестко, если на этой кровати нет ни матрасов, ни подушек, ни покрывал, а только твой походный коврик и тонкое дорожное одеялко. Так что понежиться не удалось. Очаровательная горничная не принесла мне кувшин горячей воды, безупречный дворецкий не подал мне в постель кофе с ватрушками, зато на нос мне упал довольно жирный паук, пытавшийся быстро сплести на столбах паутину вместо балдахина. Кое-как приведя себя в порядок, я потопал вниз по бесконечным лестницам и коридорам и после долгих поисков обнаружил всех наших в столовой. Они там сидели за краешком стола и пили кофе – в гигантском камине горел крошечный костерок с подвешенным над ним кофейником.

– Приветствую звезду Альтраума! – проревел Акимыч, помахав мне, – как спалось, мошенник, читер и внебрачный сын всего правления Lesto в полном составе!

Ева, также проведшая ночь в реале, выглядела утомленной.

– Ты не представляешь, что творится на форумах, – сказала она.

– Что, фиолетовые бесятся?

– Они-то как раз помалкивают, у них на открытых страницах вообще ничего нет. Но ты висишь заглавной новостью на всех форумах сообществ Трансильвии и даже всего Альтраума. Гигантская совершенно статья, где о тебе собрали все, даже фотографии из роликов твоей мамы.

– Это что! – подхватил Акимыч, – Там и твой игровой портрет есть нарисованный. Кто-то из наших заклятых друзей с художественными способностями расстарался.

– Похож? – спросил, я наливая себе чашку.

– Узнать можно, хотя у тебя там рот какой-то тонкий и кривой, зубы торчат и глаза косые. В зеленой рубашоночке, хорошенький такой…блин. И еще одно ухо у тебя как будто из затылка растет, но узнать, говорю, можно.

– Ну, если уж ухо из затылка, то как не узнать, – пожал я плечами. – Что пишут?

– Что ты читер, что ты стыбзил замок, что ты вообще гнида. Игроки достали гейм-мастеров и Lesto-таки отписались, что замок Ка-труа завоеван исключительно легальными игровыми методами. Но Евик им поганку подкинула, там теперь новый виток разгорелся.

– Какую поганку?

– Я завела новый аккаунт и на нескольких десятках форумов оставила сообщение, что обладаю инсайдерской информацией, мне, дескать, доподлинно известно, что именно клан Зеленый Лист дней десять назад выполнил квест на Бальмовое святилище в Шоане и в награду получил какую-то приблуду из бальмы, которую ты, значит, и использовал, чтобы в замок пролезть. Что именно ты сделал неизвестно, но вся остальная информация точная. Хорошо, что ты про свою исчезалку Эллане не ляпнул.

– Но ты же говорила, что бальма так не действует, – сказал я.

– А она и не действует, – равнодушно ответила Ева, – но пускай теперь побьются лбом о стены, попытаются секрет разгадать, цены на бальму поднимут… Глупые головы нужно загружать глупой работой.

– Что-то ты не очень удивился, – сказал Акимыч, – мы были уверены, что тебя родимчик хватит.

– Он меня, когда я проснулся, почти хватил, когда я увидел, что у меня в почтовых сообщениях без малого одиннадцать тысяч писем, но пока я сюда шел – немного сообразил откуда такой ажиотаж.

– Что пишут? – поинтересовался Акимыч.

– Не знаю. У меня почтового ящика нет.

Ева кинула мне ящик через стол, и я погрузился в корреспонденцию.

– Вообще придется тут почтового голубя поставить, после завтрака разблокирую эту функцию в замковом интерфейсе. Хотя не доверяю я этим голубям – шпионы они все и жулики. Но деваться некуда.

– Ради моих писем – голубя можно и не ставить, – сказал я, продолжая вскрывать конверты. – И вот не жалко же людям собственной меди, сил и бумаги, чтобы послать незнакомому человеку пару строчек матерных пожеланий.

– Да причем тут твои письма, – сказала Ева, – нам тут как-то выживать надо. Через личный почтовый ящик только тексты, ну, деньги отправлять можно, а посылки только через имперскую почту. Чую, придется нам все необходимое в окрестных лавках по почте заказывать – за локальные пересылки не очень большая почтовая комиссия.

– Не представляю, как в почтовую сумку голубя влезет мешок муки.

– Не влезет, – сказала Ева, – вес посылки до пяти килограммов максимум. Но связкой сосисок и парой караваев таки разжиться можно. Этим деревенским жуликам я больше не копейки не доверю. Я посмотрела на торговом форуме расценки на сено в Шанде и испытываю сейчас горячее желание лично повесить обоих уважаемых старост на самом высоком дереве в округе: мало того, что они нам треть от продажи предложили, так еще и с ценами наврали. Прямо жаль, что этот замок не дает привилегий частного суда сеньора.