Новая Жюли
Шрифт:
– - Все это ясно, - закивал барон.
– Однако когда ее топили в озере, она бы тоже начала кричать. Не думаю, чтобы она спокойно терпела это варварство!
– - Это верно, мсье, - согласился я.
– Но есть много способов сделать это бесшумно. Например, сначала столкнуть жертву в озеро, потом когда ее голова покажется над водой, схватить за волосы и погрузить в воду на несколько секунд... или же сначала оглушить жертву тяжелым предметом, а потом...
– - Какой кошмар!
– вскричала Мадлен.
– Откуда у вас такие изуверские наклонности!?
– -
– Он эти убийства знает наизусть, им даже такую науку про убийства в университетах преподают! Если он захочет сам кого-то убить, то сделает это профессионально!
Мадлен испуганно посмотрела в мою сторону.
– - Убийства убийствами, но надо бы перекусить, - сказал барон, поглаживая свое толстое брюхо.
– Голландские медики говорят, что режим питания нарушать нельзя никому, меня это особенно касается! И никакие убийства мне не помеха!
– - Дядя, у меня после сегодняшнего происшествия пропал всякий аппетит, - вздохнула Мадлен.
– - Моя дорогая, если ты будешь из-за всяких смертоубийств терять аппетит, то будешь такой же тощей, как твой приятель, пригрозил дядя, кивнув в мою сторону.
Она посмотрела на меня и сразу же согласилась поесть.
Меня занимали мысли об убитой Стенвиль. Я понимал, что надо поговорить с ее матерью, но под каким предлогом проникнуть к ним в дом не знал. Обедали мы на террасе, с которой открывался вид на улочку.
– - Смотрите!
– сказала Мадлен.
– Опять идет эта старая курица!
Она указала на женщину лет тридцати-тридцати пяти, которая важно шла по дороге.
– - Мадлен, как тебе не стыдно!
– покачал головой дядюшка. Не хорошо так говорить! И она не старая!
– - Старая, старая! И дура!
– заспорила Мадлен.
– - Ну почему ты ее так не любишь? Это милая и порядочная женщина!
– сказал барон.
– - Это тебе так кажется, - настаивала красотка на своем. Потому что ты в нее втюрился
– - Глупости!
– возмутился дядюшка.
– И что за гадкое слово "втюриться"? Где ты его нашла!?
– - Жорж научил!
– ответила она, опустив глаза, видно понимая, что дядя запретил ей повторять слова Жоржа.
– Дядя, я уже взрослая, я два раза была замужем, поэтому у меня может быть свое мнение!
– - Это я знаю, но к этой женщине ты не справедлива! сказал дядя.
– - Вы не могли бы рассказать мне о ней, если вас это не затруднит, - попросил я.
Мадлен с радостью согласилась выполнить мою просьбу, она вообще обожала сплетничать.
– - Это герцогиня Н. Она была невестой мсье Стенвиля, труп жены которого сегодня выловили в озере. Он должен был жениться на этой старухе, она очень богата... он хотел жениться на ней по расчету. Его отец хотел объединить их состояние и состояние герцогини, это был какой-то денежный союз! Но потом Стенвиль встретил другую, ныне покойную, особу, она была намного беднее герцогини, но зато моложе и красивее. Звали ее Жюли. Отец поначалу протестовал, но потом все же согласился, Жюли была так очаровательна... почти как я! Однако старик-отец теперь прочит за
герцогиню своего младшего сына Анри Стенвиля, а ему всего семнадцать! Вот потеха, она старше его лет на...Мадлен задумалась.
– - На двадцать, - подсказал барон.
– - Спасибо, дядя! Значит, - продолжала она, вспоминая уроки арифметики.
– Когда ему будет тридцать... ей будет... ей будет...
– - Пятьдесят!
– подсказал я.
– - Вот ужас!
– Мадлен захохотала.
– Бедный мальчик, я ему сочувствую!
– - Как тебе не стыдно!
– возмутился барон.
– Ты не понимаешь, что эта женщина до сих пор любит мсье Стенвиля!
– - Какого именно?
– спросила Мадлен.
– - Старшего!
– сказал дядя.
– - Правильно, ему за шестьдесят он как раз для нее! Мадлен залились смехом.
– - Ох, вернее среднего, - поправился барон.
– Я имел в виду Поля Стенвиля, старшего сына. Ему около тридцати. Она его любит!
– - Это я понимаю!
– хихикнула Мадлен.
– Она каждый день ему носит всякую дрянь из своего сада, то цветочки, то яблоки... О! Вот и опять что-то потащила, полную корзину! Я слышала, она собиралась отнести булочки... неужели у нее в саду растут булочки... дядя, может быть, она ведьма?
– - Глупости!
– возмутился барон.
– Булки в садах не растут, она испекла их собственными руками!
– - Дядя ты так восторженно о ней отзываешься, - улыбнулась Мадлен.
– Может, ты сам предложишь ей руку и сердце?
– - Не шути так, жестокая девчонка!
– простонал барон.
– - Я не шучу!
– сказала она.
– Я вижу, что ты к ней неравнодушен!
– - Я слишком стар для нее...
– - Ну не старее, чем она для нашего молодого соседа. Слышал бы ты, с каким ужасом он представляет этот день свадьбы! Ох, она ему даже в кошмарах сниться. Если ты его избавишь от старой жены, он тебе всю жизнь благодарен будет, - настаивала Мадлен.
Барон тяжело вздохнул. Я не мог не согласиться с Мадлен, действительно, ее дядюшка, спокойный, рассудительный, расчетливый и чуточку ленивый аристократ, вдруг влюбился!
Эту беседу о любви прервал визит матери погибшей. Лицо ее было спокойным, но глаза выдавали истинные чувства. Выслушав наши соболезнования, она попросила меня переговорить с ней. Это вмешательство выглядело несколько бесцеремонно, но никто, учитывая ситуацию, в которой она оказалась, не посмел бы обвинить ее в бестактности.
– - Извините, меня, - начала она.
– Может, вы меня посчитаете выжившей из ума... но мне кажется, что моя дочь была кем-то хладнокровно убита!
Она смотрела на меня напряженным взглядом, ожидая моего ответа.
– - Я с вами согласен, - ответил я.
– Меня посетили точно такие же мысли, но не могли бы вы объяснить, почему вы так считаете?
Мадам де Шаронж задумалась.
– - У Жюли были враги, - ответила она.
Я сразу понял: она что-то не хочет рассказывать. Я настаивать не стал, понимая, что это было бы грубо и бесполезно, к тому же, я надеялся, что рано или поздно все должно выясниться.