Новая Жюли

– - Как я понимаю, вы хотите, чтобы я определил убийцу? спросил я.

– - Да, мсье, если конечно, вы не против, - сказала она.

– - Могу вас успокоить, мадам, я возьмусь за это дело и постараюсь сделать все возможное...
– заверил я.
– Но мне хотелось бы переговорить с жителями дома, если это возможно.

– - Я это могу устроить, - сказала мадам де Шаронж. Приходите завтра к десяти часам, и вы сможете переговорить со всеми. Спасибо вам! Теперь они не будут считать меня ненормальной, я скажу им, что убийство моей дочери будут расследовать! Господи! Жюли была моим самым младшим, самым любимым ребенком! Как люди жестоки!

– - Мадам, вы подозреваете кого-то из жителей ее особняка? спросил я.

Она пожала плечами и распрощалась со мной.

Максимильен прервал свой рассказ и вопросительно взглянул на мадам Шаронж.

– - Я правильно рассказываю?
– спросил он.

– - Да, - кивнула она.
– Тогда я действительно многое вынуждена была скрывать.

– - Мы вас отлично понимаем!
– сказала Деэ.
– Я бы тоже испугалась.

– - Нет, дитя мое, дело тут не в страхе, - сказала мадам де Шаронж.
– Пусть мсье судья продолжает рассказ, далее все будет понятно. Надеюсь, вам интересно.

Все искренне заверили, что с нетерпением ждут продолжения. Робеспьер не заставил себя уговаривать и продолжил свою увлекательную историю.

Я пришел в дом Стенвилей в указанное время. Мадлен пошла со мной. Мадам де Шаронж встретила нас и проводила в гостиную, где нас поджидал высокий молодой человек лет двадцати пяти. Лицо его было спокойным и каким-то усталым. Когда мы вошли он быстро спрятал в карман небольшой кусок белой материи похожий на платок.

– - Это мсье Жиро, учитель Жюли, - пояснила Шаронж.
– Он обучал ее философии, истории и иностранным языкам. Он учил Жюли еще до ее замужества. Она очень любила его уроки и попросила у мужа разрешения, чтобы мсье Жиро поселился у них и, она могла бы продолжить свое обучение. Ее муж очень благородный и образованный человек, конечно, согласился.

Мы обменялись прохладными приветствиями.

– - Вы действительно верите, что Жюли была убита?
– спросил он с кривой усмешкой.

Но было нетрудно понять, что это было всего лишь маской, которая хорошо скрывала его подлинные чувства.

– - Я в этом не уверена, - сказала Мадлен.
– А вот, Макс, уверен. Не обращайте внимания, мой дядя говорит, что это у него от судейской работы. Он уже сотни убийств раскрыл.

Жиро задумался.

– - С вашим мнением нам придется считаться, господин судья, - сказал он.
– Я готов ответить на вопросы. Но предупреждаю, я не обязан полностью отчитываться перед вами.

– - Во-первых, не знаете ли вы, когда мадам де Стенвиль отправилась на прогулку?
– спросил я.

– - Нет, этого я не знаю, я накануне уехал в город, а вернулся только вчера утром, когда нашли тело бедняжки. Она была очень хорошей ученицей, я привык к ней, - печально сказал Жиро.
– Слышали бы вы ее философские рассуждения, она была умнее многих мудрецов! Я советовал ей написать книгу, она уже начала работу, но, увы, не успела закончить. А вы любите философию?
– неожиданно спросил он.

– - Терпеть не могу, - ответил я.
– Я считаю философов толпой болванов, которые болтают о всякой ерунде.

Я взглянул на Мадлен, большие глаза которой стали еще больше, и она уже приготовилась закричать, что я все это вру. Ей была хорошо известна моя страсть к философии. Я взял Мадлен за руку, она решила, что мои вкусы поменялись, и довольно вздохнула.

– - Я тоже ненавижу философию, у меня от нее голова болит! сказала Мадлен.

– - Я ездил в город, в знаменитый "Философский клуб", продолжал Жиро, который не обратил внимания на то, как мы отозвались о его коллегах и профессии.

– - Понятно... а какие у вас были отношения с вашей ученицей?
– спросил я.

– - Мы были друзьями, - ответил Жиро.

И тут у меня возникла идея. "Упадите без чувств, прошу вас!" - шепнул я Мадлен. Надо сказать, это она обожала и всегда могла проделать очень достоверно. Красотка, охнув, элегантно упала на мои руки.

– - Тут душно!
– вскричал я.
– Откройте окна, умоляю! Мсье, дайте платок!

Перепуганный Жиро достал из кармана платок и протянул мне. Я намочил его водой из графина и принялся отирать лицо Мадлен. К счастью она быстро пришла в себя и была довольна спектаклем.

На этом я решил прекратить беседу с Жиро. Я поблагодарил его за ценные сведения, и он радостно удалился, наш разговор удовольствия ему явно не доставил.

– - Вот вам и подозреваемый, - сказал я.

– - Не может быть!
– прошептала мадам де Шаронж.

– - Не пугайтесь, мадам, я не говорю, что он убийца, я сказал, что он всего лишь подозреваемый, - успокоил я.

– - Макс, его даже не было в деревне!
– удивилась Мадлен.

– - Это он так сказал... он сказал, что поехал в город, в клуб философов, а подобного клуба в этом городе нет, уж я то знаю, - пояснил я.
– Я как любитель философии в это разбираюсь.

– - Ох, - вздохнула Мадлен.
– Зачем вы наврали, что не любите философию? Я уже было обрадовалась!

Я решил объяснить подробнее.

– - Он вдруг неожиданно спросил, люблю ли я философию. Я понял, что вопрос задан не просто так и не ошибся. Он придумал какой-то клуб философов, которого никогда не было, чтобы обеспечить себе так называемое алиби. Но он не подумал, даже если я полный болван в философии, я могу быть хорошим сыщиком и попытаться отыскать этот мифический клуб, и тогда его алиби лопнет, а новое придумать будет труднее.

– - Вы правы, - сказала мадам де Шаронж, - но я не думаю, что именно он убийца.

– - А убийца всегда тот, на кого не подумаешь, - сказала Мадлен.
– Уж я то знаю. Я их сразу угадывала, правда, Макс?

– - Правда, милая, - ответил я, умолчав о том, что она угадывала только после того, как я точно называл имя преступника и то не всегда.

– - Но зачем ему убивать Жюли, ведь он теряет свою работу, сказала Шаронж.

– - Это выяснять труднее всего, - ответил я.

После беседы с философом я изъявил желание переговорить с мужем погибшей. Мадам де Шаронж проводила меня к нему в кабинет, предупредив, что вряд ли получится узнать от него что-либо существенное. Мсье де Стенвиль сидел в кресле с книгой в руках. На его лице было выражено горе, смешанное с безумием. Мадлен даже испугалось, она вцепилась в мою руку с такой силой, что даже поцарапала ее ноготками.

– - Может, уйдем отсюда, - попросила она.
– Он сошел с ума, а сумасшедшие бываю очень опасны, мне дядя говорил.

Я заверил Мадлен, что если он вздумает кидаться на людей, я ее спасу. Мадлен успокоилась, но предпочла спрятаться за меня.

Мсье де Стенвиль отложил книгу и уставился на нас пустым ничего невидящим взглядом.

– - Что вам угодно?
– спросил он.

– - Я расследую убийство вашей жены, - ответил я коротко.

– - Убийство!?
– переспросил Стенвиль.