Новые горизонты

Уж чего он только за последние несколько мэнов ни испробовал и как только ни изгалялся. Но все было бесполезно — свою единственную ошибку Панцирь вовремя заметил, исправил, подобраться к своей голове и особенно к глазам больше не дал. Напротив, он очень грамотно закрылся, втянул голову в плечи и тем самым еще больше стал напоминать большую неуклюжую черепаху. Однако с такой защитой ему было нечего бояться, поэтому ход поединка быстро переломился, и теперь все зависело лишь от того, насколько быстро выдохнется или же как скоро ошибется откровенно раздраженный неудачами, определенно начавший злиться Громила.

Одним словом, между бойцами сложился паритет. Патовая ситуация. Реально патовая, поскольку преимущество одного полностью нивелировалось способностями другого.

И здесь, с моей точки зрения, наилучшей для Громилы тактикой было бы оставить все как есть и не лезть на рожон, одновременно продолжая пробовать Панциря на прочность. Это избавило бы его от риска попасть в бронированные ручищи, помогло бы сохранить лицо и одновременно позволило бы показать судьям, что он не баклуши бьет, а все-таки сражается, не сдается. Так, как умеет.

В этом случае к моменту окончания отпущенного на поединок времени победа — да, безусловно останется за Панцирем, как за бойцом, который лучше реализовал собственное преимущество. Однако при этом Громила ничего не потеряет. И в сложившихся обстоятельствах, как мне кажется, с таким исходом лучше было смириться.

Вот только я недооценил упрямство молотобойца, а может, просто не владел достаточной информацией по нему, потому что, судя по всему, проигрыш, пусть и достаточно формальный, Громилу совершенно не устраивал. А с его характером и той несдержанностью, которую он проявлял раньше, было неудивительно, что ближе к седьмому мэну он окончательно разозлился и совершил ту самую ошибку, которая стоила ему очень дорого.

Проще говоря, Громила позволил злости затуманить ему разум. Как и в поединке с Лантом, в какой-то момент молотобоец попросту слетел с катушек и, утратив всякую осторожность, попер напролом. Но это с гуттаперчевым прокатило, тогда как с Панцирем, который, словно настоящий танк, невозмутимо шел только вперед, номер уже не удался.

Да, поначалу тот взрыв ударов, который продемонстрировал подскочивший к нему Громила, мог бы показаться эффектным и результативным: берсерк молотил по противнику с такой силой, что над ареной стоял неумолчный гул. Причем бил он мощно, на пределе сил, черпая их из собственной ярости. Вот только Панцирь от такого напора лишь ненадолго замедлился, а когда Громила на миг раскрылся, просто схватил его за плечо, и на этом, можно сказать, поединок практически закончился.

Первый же удар в голову вывел Громилу из состояния равновесия и заставил бы отлететь в сторону, если бы Панцирь второй рукой его не придержал.

После второго удара ноги Громилы подкосились, и он, закатив глаза, обмяк, запрокинув окровавленное лицо с превратившимися в фарш костями кверху.

Третий удар ему уже не требовался — нокаут и без того был очевидным. Однако Панцирь на этом не остановился. И, поскольку правила дозволяли, принялся неспешно, методично и со знанием дела превращать тело противника в сплошное кровавое месиво, словно отыгрываясь за предшествующее бездействие и одновременно с этим приводя повскакивавших со своих мест зрителей в неистовство.

Я, правда, не слышал, что они кричали с трибун, и не собирался включать звук, чтобы это выяснить.

— Убей! — читалось по губам мелькающих на экране перекошенных лиц.

— Раздави!

— Уничтожь!

— Сломай!..

Причем кричали даже женщины. Всклокоченные, осатаневшие от вида крови, с наполненными жаждой убийства безумными глазами. Мужчины, впрочем, выглядели не лучше. Да и кричали, полагаю, гораздо громче.

Неудивительно, что оставшиеся до гонга два с небольшим мэна Панцирь так и не остановился, сполна потешив и без того распаленную толпу. Тогда как Громила…

Увы. После того, как гонг все-таки прозвучал, некогда сильный и подающий надежды боец попросту рухнул на арену измочаленной тряпкой. А еще через мэн, когда в клетку зашли целители и наскоро обследовали раненого, над стадионом пронесся неестественно спокойный голос комментатора:

— Боец Громила по состоянию здоровья не в состоянии продолжить участие в турнире, поэтому по согласованию с судейской коллегией снимается с соревнований! Борьбу за первое место продолжат бойцы Панцирь и Шахр! Финальный бой состоится через двадцать мэнов!

Ну вот и все.

Я выключил телевизор и, откинувшись в кресле, прикрыл глаза.

Последний бой. Он трудный самый…

Что ж, чуть меньше, чем через пол-рэйна я доподлинно узнаю, на что в действительности годен. Ну а еще через десять мэнов судьи объявят победителя, и кровавый турнир наконец-то закончится, независимо от того, выйду я с ринга на своих ногах или нет.

* * *

Не успел я как следует настроиться, как в комнате снова появился Кри и окинул мою расслабленную позу нечитаемым взглядом.

— Что планируете делать, лэн двойник? — спросил он, остановившись у двери. — Заключительный бой, полагаю, вам уже не выиграть.

Я, чуть приоткрыв веки, поинтересовался:

— Какие против меня ставки?

Кри неожиданно промолчал, так что мне пришлось-таки открыть глаза и с укором на него посмотреть.

Ну что же вы, лэн бандит? Ну только не говорите мне, что на этих боях нет нормального тотализатора! Это попросту несерьезно.

— Десять к одному, — наконец неохотно ответил Кри, поняв, что я все еще жду от него ответа.

Я удовлетворенно кивнул.

— Тогда у меня есть небольшая просьба. Я хотел бы одолжить у вас некоторую сумму золтов и, если правилами это не запрещено, поставить на себя.

— Сколько вам нужно? — нейтральным тоном осведомился иллюзионист.

— Пол-дэквиона.

На этот тишина в комнате длилась гораздо дольше, чем в первый раз, после чего Кри странно кашлянул.

— Мне кажется, вы не совсем правильно оцениваете ситуацию, лэн двойник.

— Вы считаете, я не смогу выиграть этот бой?

Кри посмотрел на меня прямо.

— Я считаю, что вы не сможете вернуть мне такой долг. Или у вас есть иные соображения? Может, вы планируете попасть ко мне в вечную кабалу? Мне казалось, это не в вашем характере. Или я ошибся?

— Я рассчитываю на взаимовыгодное сотрудничество, — спокойно отозвался я. — У меня на счету уже сейчас находится чуть меньше двухсот пятидесяти тарнов, лэн Кри. Но, к сожалению, поскольку я еще несовершеннолетний, то у меня нет возможности использовать эти деньги без ведома опекуна. В то же время отдать вам долг как минимум на эту сумму я после совершеннолетия однозначно буду в состоянии. А в ближайшие два года планирую заработать еще.