Новый Мир ( № 10 2010)
Шрифт:
— Где ваш дом стоял, пока его фриц бомбой не достал? — Схуятяков следовал на ощупь.
— На Славянке.
— А после того, как ваш дом фриц бомбой достал, где вы жили?
— Опять же на Славянке.
— У кого?
— Так у Колечко и жил, в подвале. Мы с ним вместе подвал вырыли, чтобы в бомбежку спасаться. Вырыли заранее, еще в финскую. Подвалов у Колечко было два. Верхний-то он сам вырыл, а нижний — я ему помог, там было труднее, ему бы одному ни за что
Когда Федоров поднял голову на гэбиста, того уже рядом не было. Старичок-лесовичок перекрестился. И пошел в магаз. Там, он слышал, должны были привезти.
Просторный актовый зал Горьковского университета: президиум и трибуна
Просторный актовый зал Горьковского университета.
Прямо перед зрителем трибуна. Слева — длинный стол и стулья, это президиум. Справа на стене висят портреты русских писателей вперемежку с вождями пролетариата. Примерно так: Гоголь, Ленин, Пушкин, Свердлов, Толстой, Жданов
и т. д. Вожак университетской комсомольской организации Михаил Крошеняткин сидит на одном из стульев. Он готовится к предстоящему собранию. Штудирует присланные ему распечатки текстов песен пятикурсника истфила, выбравшего себе псевдоним Кух. Крошеняткин одет правильно.
К р о ш е н я т к и н (сам с собой). Наверняка окажется какой-нибудь сморчок закомплексованный. Так… Что это за песня… “Клянусь париком Кобзона”… (Напевает на вальсовый мотивчик.) “Я влез в автобус, безмерно грустя, лезу в карман за удачным словом, девчонки жмутся грудью, а я чувствую, от них пахнет порохом. Клянусь париком Кобзона, у меня нет другой жизни…” Белиберда. Потом от девчонок пахнет, а не порохом. Они сдали зачет и едут домой. И от них пахнет трудовым потом. И при чем здесь Кобзон? Туманно…
В зал входит Галина Варинова, заместитель Крошеняткина по идеологической работе. Она одета правильно.
В а р и н о в а. А-а… Ты уже здесь… Получил распечатки? Прочитал это?! (Напевает на вальсовый мотивчик.) “ Я влез в автобус, безмерно грустя, лезу в карман за удачным словом, девчонки жмутся грудью, а я чувствую, от них пахнет порохом. Клянусь париком Кобзона, у меня нет другой жизни…” На, понюхай! (Подходит к Михаилу, садится на стул рядом, поднимает руку, чтобы он мог понюхать ее подмышку.) Пахнет порохом?
К р о ш е н я т к и н. Нет, потом пахнет, трудовым потом. Ты сдала зачет?
В а р и н о в а (вновь поднимает руку и придвигается ближе к Крошеняткину) . А ты не чувствуешь?!
В это время актовый зал заполняется студентами Горьковского университета. Когда будут заняты все места, в зал введут Куха. Ему стула не достанется, все действие он будет стоять. Руки за спиной — как Прометей, печень которого клюет голодный орел.
Крошеняткин встает за трибуну.
К р о ш е н я т к и н. Товарищи! Сегодня на повестке дня один вопрос: дело нашего товарища, выбравшего псевдоним Кух. Вам были заранее розданы распечатки с текстами Куха. Мы должны обсудить поведение Куха в свете его так называемого творчества и вынести решение. Кто хочет высказаться?
В эту минуту все девушки, находящиеся в зале, поднимают руки. Михаил оглядывает зал, чтобы выбрать, кому из них дать слово. Останавливается на симпатичной студентке с косами.
К р о ш е н я т к и н. Назовитесь и говорите…
С и м п а т и ч н а я с т у д е н т к а с к о с а м и. Я Светлана Рабочая, студентка третьего курса. До крайней степени возмущена очернением действительности. (Поднимает руку, чтобы сидящие рядом могли обнюхать ее подмышку.) От меня не пахнет порохом. Потом — да, разит! Трудовым!
Я сегодня сдала зачет!
Крошеняткин дает слово ее соседке.
С и м п а т и ч н а я с т у д е н т к а с к о с а м и—2.
Я могла бы дать вам возможность понюхать мою подмышку, но вы и так догадываетесь, чем она пахнет. Я тоже сдала сегодня зачет. И еще экзамен. На пять с плюсом! А порох — это как-то слишком милитаристски. Надо спросить у автора — кто стоит за ним? Не международная ли военщина?!
Крошеняткин дает слово студентке с дальних рядов.
С т у д е н т к а с д а л ь н и х р я д о в (снимает с себя блузку и передает в президиум, сама остается в бюстгальтере) . Можете понюхать! Я сдала зачет, и запах мой самый что ни на есть трудовой. Мне нечего скрывать от товарищей.
Пока блузка идет по рядам, ее все обнюхивают и утвердительно кивают. Все воодушевлены. Обнюхав блузку, Варинова просит у Михаила слова.
В а р и н о в а. Спасибо за поддержку, товарищи студенты!
Я тоже могла бы сейчас снять блузку и пустить по рядам, но Михаил может подтвердить (она поднимает руку, чтобы он смог снова обнюхать ее), моя подмышка пахнет не порохом, а чем?!
Зал отвечает хором: “ПОТОМ! ПОТОМ!”
Аплодисменты, переходящие в овацию. Варинова знаком просит собравшихся успокоиться.
В а р и н о в а. Но почему никто до сих пор не сказал об оскорблении нашего горячо любимого певца Кобзона? Ведь этот человек исполнил песни, вошедшие в наш классический фонд культуры. Я имею в виду песни из фильма про Штирлица.
Слова просит та студентка, которая осталась в бюстгальтере. Крошеняткин дает ей возможность сказать.
С т у д е н т к а с д а л ь н и х р я д о в. Я считаю, что автор оскорбил Кобзона уже тем, что обратил наше внимание на такую интимную вещь, каковой является парик. Выбор — носить парик или ходить лысым — каждый мужчина принимает самостоятельно, и мы не можем ни корректировать это, ни осуждать. Ношение парика — одно из важнейших завоеваний социалистического строя. И мы не дадим лишить нас этого права! Руки прочь от парика Кобзона!