Новый Орлеан. Страх сжигает душу

Спецагент брезгливо взял труп за ногу и на всякий случай по-прежнему сжимая в руках пистолет, перебросил его за борт. Ровно в это мгновение из воды рядом со скоростной лодкой вынырнула голова зарезанного наркомана.

Катин мог поклясться: тот был жив. Глаза его с предсмертным страхом смотрели на падающее тело со снесенной головой. Спецагент не выдержал, закричал от ужаса. Труп рухнул на наркомана. Через десяток секунд на воде – лишь пятна крови.

«Что теперь делать?» – подумал Катин. Он был практически в бреду. Провел рукой по шее, пытаясь определить, где ранка, которую нанесла ему игла наркомана. На ладони осталась кровь. Чья она? Его собственная или кого-то из тех двоих, кого он убил?

Спецагент завел двигатели. Два мотора заурчали ровно и мощно. «Наверняка «Меркьюри Рейсинг» – гоночный вариант – подумал Катин, отчего-то припоминая свой отдых на подмосковном водохранилище. Как ему хотелось в эту секунду, чтобы он никогда не уезжал оттуда!… Никогда не попадал в Новый Орлеан.

Он перевел синюю рукоятку и по меньшей мере восемьсот лошадиных сил взорвались в моторном отсеке. Скоростная лодка рванулась с места, как кидается злая и голодная собака к забору, через который в хозяйский сад лезет вор. Привычные ощущения завладели Катиным. Он заложил вираж…

Последствия его были неожиданными – из каюты сквозь все еще приоткрытую дверь послышался грохот падающего тела и отборная матерная ругань. Правда, английская. Спецагент не обращал внимания. Он торопился вдогонку за вертолетом. Черной точкой геликоптер едва виднелся над линией горизонта.

Лодка перешла в режим глиссирования – под ее носом образовалась воздушная подушка. На глади затопленных улиц не было волн и у Катина было ощущение, что он не плывет на катере, а несется по идеально гладкому скоростному хайвэю на мощном гоночном Феррари. Моторный отсек покрывали крупные буквы, нанесенные с помощью специального геля: название марки – Профайл. Судя по тому, что Катин прибавлял скорость, а нос лодки приподнимался над водой весьма незначительно, спроектирована она была весьма неплохо. От своего приятеля из подмосковного яхт-клуба, Катин знал: чтобы лодка, как горячий конь не вставала на дыбы, тратится немало усилий. Проектировщики при помощи особых компьютерных программ рассчитывают каждый изгиб корпуса. Здесь требуется тщательность не меньшая, чем при конструировании крыла сверхзвукового бомбардировщика.

Стальной винт, бешено вращаясь, двигал лодку вперед, прочь от затопленного госпиталя. Выглядевшая массивной посудина давала небольшую осадку. Корпус изготовлен не из железа, а из сверхпрочного стекловолокна. Но Катин был предельно внимателен. Это не Мексиканский залив: под водой таилось немало опасностей. Маневрировать на Профайле, при всех его достоинствах, было тяжелей, чем на Феррари. И торможение на воде – процедура более сложная, чем на шоссе, пусть и мокром.

Он шел ровно по середине улицы, больше всего опасаясь фонарей. В Новом Орлеане многие из них имели дизайн, принятый в позапрошлом веке. Их увенчивали островерхие башенки. Что будет с днищем, если оно напорется на такую?

Впереди – перекресток. Это становилось очевидно, если посмотреть на взаимное расположение крыш и последних этажей зданий, торчавших из воды. Спецагент снизил скорость и повернул штурвал вправо. Скоростная лодка легко выполнила маневр. Он решил, что постарается выбраться на настоящую воду. Как-никак, в Новом Орлеане было не только огромное озеро, но существовала и река, впадавшая в Мексиканский залив, и канал, соединявший реку с озером.

Дверь каюты раскрылась шире. На кокпит вышла голая негритянка. Катин насторожился, но взгляд на нее бросил лишь короткий. Он должен был смотреть вперед – на воду, стремительно исчезавшую под заостренным носом сигары. Негритянка подошла ближе и неожиданно обняла его.

– Где он уколол? – спросила она.

– Вот здесь, слева… – пробормотал он.

– Надо отсосать кровь из ранки, – проговорила подруга гангстеров. – Если туда попало то, что не должно было попасть, это может помочь…

Негритянка прильнула губами к шее. Некоторое время она добросовестно пыталась высосать кровь из ранки, которой, может быть, и не существовало вовсе. Все эти мгновения спецагенту казалось, что она вот-вот вонзит в него зубы, перекусит важную артерию.

Он слишком поздно заметил высокую крышу грузового автомобиля. Та была прикрыта водой лишь сантиметра на два. Длинный светлый прямоугольник выделялся на фоне темной глади. Тормозить или сворачивать – поздно. Катин постарался выжать из двух спаренных моторов Меркьюри Рейсинг максимальную мощность. Нос лодки приподнялся над водой может быть еще на какую-то пару-тройку сантиметров и зашел на крышу грузовика. Беда была в том, что машина стояла продольно по ходу Профайла. Раздался грохот.

Больше всего Катин опасался за винт нержавеющей стали. Его своротит и он не сможет преследовать вертолет, на котором уходили от него Андрей и та, что была так похожа на его сестру. Теперь уже покойную.

Скоростная лодка имеет в сечении форму, напоминающую треугольник. Только нижние грани не ровные, а как бы спускаются к килю узкими ступеньками. Это необходимо, чтобы уменьшать силу удара, обрушивающегося на корпус идущей на скорости лодки при столкновении с штормовыми волнами.

Несколько мгновений проскользив по крыше грузовика на узком киле, Профайл рухнул на бок. Увы, в скоростных катерах не предусмотрено ремней безопасности. По счастью Катин крепко держался за штурвал. И все равно его рвануло вбок. Он сильно ударился плечом о бортик кокпита. Блестящий пистолет, который был у него за поясом и Карл Густав полетели в мутную воду. Визжавшая от страха голая негритянка вцепилась в него что было мочи. Трение между бортом лодки и крышей грузовика гасило скорость «сигары». Спецагент понял, что он позорно сел на мель. И в то же мгновение крыша автомобиля хрустнула, – первоначальный удар деформировал ее. Теперь от тяжести рухнули боковые стойки. Они не были рассчитаны на такую нагрузку.

Винт Профайла вновь оказался на достаточной глубине. Два мотора Меркьюри Рейсинг по-прежнему работали на полную мощность. Скоростная лодка, царапаясь килем, двигалась вперед. Спецагент умудрился бросить взгляд на приборную доску. Один из расположенных на ней измерительных приборов фирмы Ливорси показывал обороты Меркьюри. Спецагент решил, что из моторов выжата еще не полная мощность. Он толкнул рукоять до конца, корпус лодки задрожал. Казалось, она развалится на части. Винт за кормой бешено закрутился.

Рывок был таким, что лодка начала глиссировать еще на провалившейся крыше грузовика. Теперь Катин мог не опасаться ни за стальной винт, ни за рули.

Профайл сорвался с крыши и, надменно задрав нос, помчал вперед. Катин заложил очередной вираж.

– Проверь в каюте, нет ли течи, – бросил он негритянке.

К нему опять вернулось восхитительное чувство жизни.

Дверь в чрево скоростной лодки от удара захлопнулась. Катин нажал кнопку и специальный механизм, приводимый в действие электрическим моторчиком, открыл ее. Негритянка проскользнула внутрь.

Спецагент бросил взгляд на приборную доску. С удовлетворением отметил: как и на каждой уважающей себя посудине, предназначенной для плавания в открытом море, – были приборы автоматического определения координат. В их положении это важно. Катин полагал: вертолет базируется на десантном корабле, что находится сейчас в Мексиканском заливе неподалеку от Нового Орлеана. Так или иначе он найдет его. Вряд ли поблизости находится несколько подобных судов.

Впереди был канал. Без всяких сложностей выскочив на «настоящую» воду спецагент направил скоростную лодку к Миссисипи. Развив за каких-нибудь пару минут скорость около ста восьмидесяти километров в час Катин стремительно вырвался на большую воду, заложил, не снижая скорости, очередной лихой вираж и помчался к заливу.

Из каюты выбралась негритянка. По-прежнему она была без одежды. Спецагент чувствовал: это начинает раздражать его. Как капитан судна, он не хотел терпеть в своей команде бескультурных папуасов. К тому же, был воспитан в строгой атмосфере семьи кадрового военного и даже многочисленные поездки за рубеж и увлечение спиртными напитками иностранного производства не смогли размыть некоторой консервативности его взглядов.

– Течет!… – проговорила негритянка. – И очень сильно!

– Черт бы его побрал, этот грузовик! – в сердцах выругался Катин.