Нож в сапоге. Том 1. Черный кот. Часть 2
Шрифт:
– Земля! – Крикнул он. И рубанул что есть мочи в очертания ненавистного проныры. – Сучья тварь! – Два взмаха провалились в воздух, остались лишь его колебанием, забрали у атакующего колоссальное количество сил. Он слышал топот и лязганье позади. Остальные должны схватить плута. Вот только вышло иначе. Сперва было тяжелое попадание в голову, после которого зазвенели перепонки. Судя по всему душегуб взял в руку камень, поскольку капитан едва ли остался в сознании. Заливаемый собственной кровью офицер закачался из стороны в сторону, но не долго. Потом его схватили, обезоружили, развернули, прикрылись им как живым щитом. Сквозь грязную пелену ничего не было видно. На шею легло что-то острое. Они пятились назад – вдвоем. Пленный начальник кричал, задыхался. Кровотечение усиливалось:
– Не стрелять! Ждать моей команды! Это он! Это Черный Кот!
– Он? Здесь? – Удивился кто-то из подчиненных.
– Да ну… – Засомневался другой, но оружие все равно сжал крепче.
Пришлось пятится, но вскоре
– Возьми гарпун. – Тихо велел Грисельд, указав кончиком оружия на устройство.
– Я не… Я не вижу… – Ответил захваченный в плен мужчина.
– Вытри! Зажми рукавом! – Надавливал Кот. – Скажи им, что все в порядке… – Шепнул он на ухо напоследок…
Капитан кое как протер глаза. Обстановка вокруг все еще плыла, однако то, что его настоятельно попросили поднять, он увидел:
– Спокойствие, господа… Спокойствие… У нас все под контролем… Мы же не хотим лишних жертв, верно? – С этими словами он медленно сделал три шага и наклонился за устройством с катушкой. Грисельд держался за ним.
– Не хотим. Все мы здесь не хотим лишних жертв… – Как только приспособление оказалось в руках у стражника, Грисельд повис на ублюдке, прислонив клинок к шее.
– Нажимай… – Прорычал он на ухо…
– Но я… – Не понял заложник…
– Нажимай, сука. Кишки выпущу…
И капитан повиновался… Катушка зажужжала. Защитники порядка разом охнули, наблюдая за тем, как двое человек поднимаются вверх. Один держался изо всех сил двумя руками за невиданное изобретение, другой повис на нем словно коршун. Движение медленное, звук скверный, похожий на жужжание осиного роя с хаотичными добавлениями стрекотания цикад.
– Не стрелять! – Заорал вцепившись в рукоятку офицер. Его кишечник с желудком завязались узлом. Органы пищеварения были близки к тому, чтобы продемонстрировать хозяину и воинам справедливости внизу свои запасы: – Не стрелять! Отдам под трибунал!
Подъем замедлялся с каждым метром, и ощущался командиром раскрывших рот мечников длинною в жизнь. Схвативший офицера паскудник, поднимающий служителя закона вверх негодяй, проломивший черепушку доблестному меченосцу засранец – все эти эпитеты вмиг стали ничем для пленника. Довольно быстро он получил то что заслуживал, а потом стал каятся. Он запятнал свою карму перед господом Рэйнаром, когда оказался в клятом переулке. Это же очевидно. Околдованный порочной жаждой он не ведал что творит. И сейчас он понял все как на духу, уяснил … В далеком Вундаране инквизиторы Архангела Габриэля – божьего сына, выжгли бы ему глаза. Он видел статую сына Рейнара, когда оказался в центральном храме Офрорка на службе. Тогда приезжала целая делегация. То была дипломатическая миссия богом помазанного императора и его жрецов. И они привезли статую. То была и есть точная копия скульптуры из столицы восточной страны континента. Ее везли через весь Кириндор. И упаси Господь кому либо перейти дорогу этим фанатикам. Он навсегда запомнит лик приглашенного священника. Его вера непоколебима. Это не те духовные лица, что привычны народу Табриэйна. Эти готовы нести божьи слова огнем и мечом…
Лик, – полное страданий лицо почему-то по памяти всплыло в воображении окровавленного человека, отчаянно держащегося за соломинку жизни. Вероятно, все дело в монументальном памятнике. В его истинной ценности, триумфе. Память – иногда жестокая стерва. Похуже его жены будет. Она нарисовала все как есть. Это были обращенные вверх копья, каждое из которых достигло около трех метров в высоту. На них был буквально нанизан и висел изрезанный, голый человек. Над мучеником прямо сзади склонился Габриэль. Ступни ангела давили грешнику на руки, а размашистые крылья устремились вверх. Сын Рэйнара что-то шептал на ухо несчастному, намереваясь взмыть вместе с ним в небеса.
И образы оборвались, стерлись из загробного этюда. Движение вверх не прекратилось. Монро понял что к чему, убрал меч за спину. А потом оборвался трос. Офицер полетел вниз – они оба полетели вниз.
Каким-то чудом Коту удалось оттолкнуть от себя устройство прежде чем он зацепился за подоконник.
Диковинка для полетов пробила остекление, и оказалась внутри. Оставалось только подтянулся, перевалиться, рухнуть на заполненный битым стеклом пол. Черный кот так и поступил. Залп из арбалетов пришелся в потолок. Потом еще снаряды падали, но беглец этого уже не видел. Комнату он освободил, выскочив в просторный коридор. Внизу уже был слышен топот. Они поднимались. Времени в обрез. Он заменил катушку на ходу. В жилом здании уже стали слышны первые возмущения. Он разбежался, а дверь рядом открылась. Стражник с лестницы рубанул его в спину, а Кот все же успел прыгнуть сгруппировавшись, зажмурившись. С грохотом вылетев на улицу, он выстрелил, врезался в стену, повис. Колени и локти соврать не дадут – перед глазами потрескавшаяся, но все еще неумолимо твердая известковая стена. Сердце
Грисельда колотится. В глазах темнеет. Его тянет, волочит по стене как кусок мяса к крыше. Через несколько мгновений он перевалился через нее. Спину жжет. Все тело будто пропустили через устройство по переработке удобрений вроде того, в коем оказался Говард Форк. Только Грисельд не уродлив снаружи. Хотя стражник все таки попытался это исправить, успел нанести рану. Не видно, правда, какую. Повернувшись на бок и сплюнув кровь, Монро тяжело встал, и шатаясь побрел вглубь крыши.Приложив некоторое усилие и стиснув зубы, Грисельд оторвал от себя скрытый под плащом наплечник. Повезло что Сабит позаботился о его новой экипировке. Со старой броней дела обстояли куда хуже. И это не говоря уже о том, что Крофт регулярно и довольно занудно приговаривал, что необходимо надевать тяжелый вариант защиты, а никак не легкий. Кот оглядел вокруг себя мешанину углов и старых дымоходов, и выдернул из защитного элемента инородный предмет. Болт окровавлен – как иначе. Однако он не вошел настолько глубоко насколько мог сложись иные обстоятельства. Спине тоже досталось – кровь пущена. Пора уходить, зализывать раны. У него не девять жизней вопреки городским легендам. Она у него одна. И так безрассудно ее потерять он конечно мог, но хотелось хотя бы разобраться в чем же дело, и чего греха таить – спасти как можно больше жизней от творящегося в городе сумасшествия…
Он стряхнул погоню. Помогла серость. Погода частенько на его стороне. Сейчас она как никогда кстати. Осенний туман накрыл пустой Офрорк – жалкую помойку славного короля. «Интересно он хоть сам в курсе того, что творится в стенах его города? Беспрецедентный день. В рамках городишка – исторический. На сколько нужно быть безумцем, чтобы взорвать две бомбы в городе, полном людей? А самое главное – зачем? Как с этим связан Валец? Как с этим связана Жанна, и как у нее дела?» – Вопреки желанию он стал двигаться заметно медленнее, но жар внутреннего вулкана только набирал силу да такую, будто за Черным Котом гнался боевой отряд сообщника Жанны, брата Золотого скарабея. И Кот должен был остановиться, обернуться, принять бой и свою неминуемую гибель в главной битве – в той, что происходит в голове. «Интересно Димар в курсе, что на месте преступления у трупа не было шрама на лице, а его сержант ходил как раз с таким? Или это уловка? На физиономии был диагональный разрез. Это сложно не заметить… Усталость свалит меня... Ранение – царапина? Смотря как отнестись… Оно сильнее стремления? Сильнее жажды победы? Не знаю…». – Клубок противоречивых чувств и эмоций снова запутывался. Сейчас бы Жанна издевалась над ним, и иногда она так и поступала – во сне. Да. Жанна ему снилась, хоть он этого и не помнил. Однажды был намек. Какую-то неделю назад. Его отвлек Крофт, постучав в дверь. Грисельд, тем временем, сидел на кровати. И прокручивал в голове недавнее сновидение:
– Котик, Котик. – Заигрывала Жанна. – А потом хватала за член – как тогда. И все казалось настоящим, но в тоже время каким-то волшебным. По хорошему волшебным. Потому что потом сон совсем преображался. Она стягивала с него одежду. Нет – срывала. Он не мог сопротивляться. Никто бы не смог сопротивляться. Да он и не хотел. Он хорошо помнил то, что она сказала тогда Лукасу. Кот все слышал. Одна из причин его фиаско была в этом. Она сообщила Лукасу о своих потаенных желаниях и Кот потерял контроль – задел проклятый сосуд. Сколько было правды в ее словах? Одно ясно точно – теперь благодаря ее красоте и вульгарной, в каком то смысле звериной смелости, Лукас лежит в подмерзшей земле. И конечно она чуть не свела его с ума. Что на счет Кота? Ему повезло, что он провел рядом с ней не так много времени…
Когда господин Крофт постучал, игривая барышня стерлась из воспоминаний и стала очередным белым пятном уже далеко не здорового рассудка. Он с досадой сжал кулак тогда. С не меньшей досадой сжимал его и сейчас. «И что дальше?» – Продолжал игры разума Монро. «Каковы дальнейшие действия? Я – мышь в молоке. Никак не Черный кот. Я барахтаюсь, но масло не получаю. Видимо плохо барахтаюсь. Совсем плохо… Плохо и мне… Голова кружится… Тепло в спине… Тепло в плече… Гидеон, у меня голова кружится… Вот и разговор у нас выходит… Только ты в моей черепушке… Начало помнишь? Что я говорил? Погоди-ка, мужик. Или как там тебя звать? Зовут меня, Гидеон Гораций Крофт… Да знаю я знаю… Что мы имеем, Гидеон Гораций Крофт? Давай рассуждать логически. Я кровь теряю так-то… Сейчас я с разбегу влечу в это здание… А потом мы с тобой встретимся, и я тебе все расскажу… Выложу все как на духу… Ты знаешь что со мной? Та знаешь каково это топтать грязь? Изо дня в день топтать ее. Из ночи в ночь надевать эту маску. Она срослась с лицом. Снимая ее я становлюсь человеком. А сейчас я животное. Я раненое животное. И у меня сапоги постоянно изнашиваются, Гидеон… Если я уничтожу и эти, отец точно меня убьет… Хотя о чем это я… Отца у меня нет… Давай лучше… Давай может лучше ты будешь моим отцом… Гидеон! А давай-ка ты будешь моим отцом… Но прежде нужно мыслить… Нужно мыслить логически… Нам с тобой нужно добраться до Джузеппе…» – Грисельд чувствовал, что сознание катится куда-то в преисподнюю, но остановки не случилось. Ее не могло случиться. Он рвался в логово, порхал подобно одинокой бабочке в пасмурном холоде, пока в луже утонул последний намек на солнце.