Нуль

Чтобы мысли не очень скакали, Сергей открыл флягу «Смирновской» и хлебнул немного прямо из горлышка. По пищеводу прошла волна огня. Черная жаба, удовлетворенно рыгнув, на время успокоилась. Зато разволновалась Жука. Учуяв запах ненавистного спиртного, собака устроила невероятный лай. Сергей попытался усмирить ее, однако Жука увертывалась и не давала хозяину приблизиться. В конце концов она сама удалилась в детскую и залегла там. Время от времени до Сергея доносилось ее грозное взрыкивание.

Сергей вернулся в кресло. Ухватив одну мысль, он стал усиленно ее обмозговывать. Эта мысль была связана с убийством соседа – уже весьма далеким фактом биографии, который тем не менее не давал покоя Сергею вот уже четыре месяца.

Сергей попытался вообразить: вот он снова начал пить, опять скандалы с Катей, опять заначивание денег на спиртное, тайные проносы алкоголя в дом, прятание бутылок, перепрятывание их Катей и сыновьями, «кошки-мышки», слезы жены, страдания мальчиков, ликование Сергея, если клад удается обнаружить… Итак, старая игра на новый лад: если все Катины тайники ему известны, а все его «секреты» ею обнаружены, – какое такое место придумает Катя (или любой из сыновей) для перепрятывания бутылки, чтобы Сергей заглянул туда в самую последнюю очередь или не заглянул вовсе?

Минут десять Сергей размышлял на эту тему, прилаживая друг к другу обрывки разных мыслей, и понял, что такое место есть: это верхний, вечно запертый ящик его собственного стола. Когда-то, во времена пьянства, в этом ящике, ключ от которого был только у Сергея, он хранил дежурную бутылку водки. Когда черная жаба начинала бесчинствовать, а никакого другого спиртного не оставалось – это бывало обыкновенно по ночам,– Сергей прокрадывался в кабинет, тихонько открывал ящик и прикладывался. Иногда его ловила на этом Катя, она бушевала, Сергей в ответ тоже бушевал, тем не менее «экстерриториальность» ящика ему всегда удавалось сохранять. Проходило несколько дней, и он опять закладывал в письменный стол дежурную бутылку. Пять лет назад когда Сергей окончательно завязал он торжественно заявил что этого ящика больше не существует запер его а ключ выбросил так ящик и оставался запертым все эти годы

Сергей вылез из кресла, порылся в кладовке, отыскал там самую внушительную стамеску, взял молоток и подошел к столу. После нескольких ударов молотком по стамеске замок дрогнул, и Сергей, ничуть не сожалея об изуродованной полировке, выдвинул ящик.

Там лежало именно то, что он искал. Именно то, что подсказало ему пьяное сознание, раскрепощенное «Смирновской». На дне ящика, завернутый в кусок замши, покоился пистолет. Это был «зауэр» – со всей очевидностью, тридцатого года. Сергея удивило, какой он маленький – настоящая игрушка. На стволе было выбито: «J.P. SAUER SOHN. SUHL», потом шла фигурка человека с ружьем и еще одна надпись: «CAL 7.65». Калибр значился и на рукоятке: «САL. 7,65». И еще на рукоятке была накладка с двумя переплетенными буквами «S».

Сергей перенес находку в кухню и бережно положил на стол.

Он отвинтил колпачок «Смирновской» и опять хлебнул из горла. Организм уже освоился с новым режимом, Сергею не нужен был стакан, не требовалась закуска, в груди был пожар, черная жаба занялась синим пламенем, но это ее не убивало, она только радовалась, и задача Сергея заключалась лишь в том, чтобы регулярно подливать горючее.

Распаленное сознание бесновалось. Сергею всюду мерещились химеры, но пьяная изощренность с немыслимым хитроумием отбирала только те из них, которые могли иметь отношение к реальной действительности.

Сергей включил компьютер. Он не смог бы сейчас печатать – после адской ночи и очень больших доз алкоголя пальцы тряслись немилосердно, – но Сергей и не собирался ничего писать. Он включил «Нортон Коммандер» и начал слезящимися глазами просматривать директории. Ничего подозрительного. Тогда он открыл «Опции панели» и увидел, что кто-то снял комментарий с окошка «Показ скрытых файлов». Сергей проставил комментарий и еще раз просмотрел содержание дисков.

Очень быстро он обнаружил, что на диске Б существовала «чужая» директория, которая до сих пор оставалась скрытой. И это была не просто директория, а пакет электронной почты. Какой-то интервент – Сергей уже точно знал, кто это, – пользовался на его компьютере электронной почтой, причем имел собственный адрес, отличный от адреса хозяина компьютера. Сергей даже не стал интересоваться, какое буквенное обозначение имеет этот адрес. Он включил программу и просмотрел последнее сообщение, полученное «интервентом». Там была всего одна строка, причем еще никем не читанная, о чем свидетельствовала метка слева: «Цель: Гороховский, 8. Время “Т”».

Как просто! Пользоваться компьютером отца для оперативной связи с боссами. Ну конечно, телефон-то менее надежен.

И как примитивно! Навесить на директорию атрибут скрытости. Неужели Костик наивно верил, что отец никогда не наткнется на закамуфлированный программный пакет? Вообще говоря, наивности здесь мало. Есть точный расчет: Сергею в трезвом состоянии никогда в голову не пришло бы перебирать все директории и искать нечто тайное.

Ну что же. Теперь оставалось ждать.

Десять утра. Костя должен прийти после школы между часом и двумя.

Сергей сделал основательный глоток «Смирновской» и устроился в кресле. Початая бутылка, в которой осталось уже немного, покоилась в кармане домашней куртки. Пакет со второй бутылкой Сергей пристроил между креслом и стеной.

Конечно же, он заснул. А проснулся от бешеного лая Жуки. Собака всегда устраивала концерт, когда кто-то из домашних выходил из лифта – своих Жука учуивала сквозь стены.

Сердце Сергея страшно заколотилось – и от того, что он резко пробудился, и от алкоголя, встрепенувшегося в крови, и от предстоящей встречи с Костиком. По всему телу – от лица до ног – разом выступил пот.

Сергей выхватил из кармана фляжку, отвинтил колпачок и допил остатки водки. Фляжку он опустил за спинку кресла. После чего вышел в прихожую и сам открыл дверь.

На пороге стоял Костя. Глаза его медленно расширились.

– Папа, ты что – начал пить? – с расстановкой, неуверенно произнес он.

– Идем, – сказал Сергей и направился на кухню.

Костя вошел следом. Он сразу же увидел пистолет, лежавший на столе.

Сергей сходил в кабинет и принес вторую фляжку «Смирновской». Тяжело сел на один из кухонных стульев,

– Папа, умоляю тебя, не пей! – Лицо Костика жутко искривилось. За последние часы Сергей столько передумал о собственном сыне, что едва ли не уверовал в его суперменство. Он полагал, что Костя уже не способен на слезы. – УМОЛЯЮ ТЕБЯ, НЕ ПЕЙ!

– Цыть! – рявкнул Сергей. – Садись.

Костик сел.

– А теперь скажи мне – ты действительно киллер?

– Киллеры – наемники, – с презрением сказал Костя. – А я боец.

– Ах, ты бое-е-ец, – протянул Сергей. – Я-то думал – кто же это у меня сын? Думал-думал, ничего не придумал. А он, оказывается, боец.

Не сводя глаз с Кости, Сергей свинтил колпачок со второй бутылки и залпом выпил половину.

Костя тоже не отрывал от отца взгляда. Лицо его приобрело землистый оттенок, в глазах была страшная тоска.

Сергей подождал, когда водка в очередной раз ударит в голову, а потом… Потом его сознание куда-то провалилось.

Он уже не понимал, то ли он действительно разговаривает с Костиком, то ли беседует сам с собой, то ли ведет с Костей мысленный диалог, то ли внимательно слушает рассказ сына, который одновременно и сидит за столом напротив него, и все еще находится в школе, и уходит на какую-то бессмысленную тренировку, уже ушел, нет, все еще сидит, или только что вернулся, или вообще никуда не уходил со вчерашнего вече ра, и очень непонятное время дня, вроде бы только что было утро, а почему-то горит свет, как вечером, и включен телевизор, и там показывают Костю, он важно рассказывает что-то о бойцах невидимого фронта и демонстрирует приемы кикбоксинга, оказывается, это очень интересный бой, его ведут сидя на стуле, зажав голову руками и монотонно раскачиваясь…