Нулевой маг. Тень рода

Вокруг столов, заваленных деревянными заготовками всех форм и размеров, собрались Фэйлин, Эйлин и несколько других магов, которые являлись нашими слугами, приведенных Эйлин.

Объяснив в общих чертах принципы управления маной и технику ее плавного, выверенного вливания в предмет, я с удивлением отметил, что слуги усвоили урок быстрее всех. Возможно, из-за небольшого количества маны в их накопителях им проще направлять её в предметы, поскольку он не испытывает большой нагрузки. С одной стороны, это радовало, так как это доказывает, что я всё-таки был прав и зачаровывать предметы может каждый маг, как и в моём мире. С другой – о крупных партиях зачарованных изделий с ними можно было забыть: они выдыхались слишком быстро, а времени на их тренировку у меня нет. Отпустив их, я с улыбкой посмотрел на Фэйлин, в глазах которой медленно таял предрассудок о том, что зачарование – удел лишь определённых магов. Думаю, что сложность, которую они испытывали, объяснялась отсутствием углубленного обучения контролю над маной. В мире, где войны и стычки с монстрами Маранира были обыденностью, предпочтение отдавалось боевой магии. Которая, в свою очередь, больше зависела от эмоций и для которой особый контроль не нужен. Аристократы стремились вооружить своих отпрысков разрушительными заклинаниями, чтобы те могли защитить семью и свои владения.

Возможно, стоит обратить внимание на крестьян, ведь они не обучаются боевой магии, а значит, могут обладать более тонкими навыками управления маной. Однако нам нужен не просто крестьянин, а крестьянин с развитым магическим накопителем.

Взяв фигурку, в которую только что влили небольшое количество маны, сразу вспомнилось прошлое. Тогда раздавая такие же безделицы безликим солдатам, я шептал о грядущем «сюрпризе» для врага. Накрыв фигурку стальным блюдцем, я обратился к Фэйлин, прося ее, возвести щит сразу после моего удара. В ее взгляде читалось недоумение, но она безмолвно кивнула. Я резко ударил по блюдцу подвернувшимся под руку металлическим прутом. Мгновенно вспыхнул щит Фэйлин, а я отскочил назад. Последовал взрыв – не оглушительный, но достаточно мощный, чтобы, находясь фигурка в руке, оторвалась конечность.

— И это при столь скудном вливании маны, практически без малейшего намерения направить её на что-то полезное, — провозгласил я, не скрывая удовлетворения от произведённого на моих «учеников» эффекта. — Но эта мана нестабильна, словно дикий зверь, выпущенный на волю без узды. Она взорвалась так легко лишь потому, что вливалась неправильно. Представьте же, какую силу можно высвободить, создавая стабильные взрывные конструкции, не требующие баснословных вложений! Как видите, даже посредственные маги способны на такое. А вы, внимая моим наставлениям, с лёгкостью овладеете самыми сложными зачарованиями. После мы отберём людей среди крестьян и, обучив их, наладим массовое производство.

После моих слов Эйлин захлопала в ладоши, но, не получив от меня и от Фэйлин никакой реакции, остановилась и смущённо отвернулась от нас.

— К тому же я неплохо разбираюсь в зельях и отварах, хоть и не скажу, что это моя сильная сторона. Но кое-что знаю, так что можем попробовать наладить и их массовое производство. — Меня захлестнула волна энтузиазма, и воспоминания вихрем унесли в прошлое, к тому времени, когда я, проснувшись в современном мире, познакомился с Гришей — гением торговли. У него всегда были безумные идеи, но его авантюры неизменно заканчивались баснословной прибылью. — Мне нужны люди. Пожалуй, стоит начать поиски. Может, Магалена кого-нибудь посоветует.

— Я считаю, что не следует спешить, — сказала она, и её слова прозвучали как холодный душ, возвращая меня из мира грёз в реальность. — Мы пока не до конца разобрались в ситуации, и хотя оптимизм — это хорошо, нам нужно трезво оценить положение дел. Кроме того, я не могу понять, откуда у вас такие знания. Даже я, опытный маг, никогда не использовала ману таким образом, да и никто другой тоже. Откуда могли взяться такие записи?..

— Фэйлин, — сказал я тихо, и она затихла.

Я понимаю, что ты не доверяешь мне, человеку без магических способностей. И наверное, тебе обидно осознавать, что я знаю то, чего не знаешь ты, хотя ты и очень сильный маг. Но я прошу тебя довериться мне и начать учиться. В итоге это принесёт пользу роду, которому ты служишь.

— Да, господин, простите, — в голосе её сквозила уязвленная гордость, но обстоятельства не оставляли выбора, и она покорно согласилась.

— Отлично, а теперь внимайте каждому моему слову. После этого мы приступили к занятиям. Я старался изъясняться просто и понятно, объясняя суть задачи. После нескольких бесплодных попыток Фэйлин наконец удалось сотворить некое подобие желаемого, но результат все еще был далек от совершенства. Однако я похвалил её за этот крошечный прогресс. А вот у Эйлин возникли куда более серьезные трудности. После очередной неудачной попытки её фигурка просто взорвалась, но, к счастью, Эйлин с легкостью отразила слабую взрывную волну. В каком-то смысле это тоже можно считать успехом: влить ману у нее получилось. Но из-за ее дара, ниспосланного Хиленой, из-за того, что Эйлин — стихийный маг воды, ей, безусловно, сложнее освоить зачарование, чем остальным. Ведь владение стихией — это совсем иной уровень мастерства. Без должного опыта ей придется нелегко.

В течение нескольких дней положение дел не менялось. Эйлин хотела пригласить Магалену, но та отказалась, сославшись на занятость. Откровенно говоря, я был рад этому. Поиски целителей или алхимиков среди знакомых Магалены также не принесли результатов. Однако Эйлин сообщила, что её подруга Лёля слышала о травнице, которая живёт в деревне на самой окраине наших земель. По слухам, она очень искусна в своём деле, и местные жители её просто обожают.

Я отправил своих людей в ту глушь, чтобы они доставили ко мне травницу. Каково же было мое удивление, когда передо мной предстала совсем юная девушка, чье лицо усыпали веснушки. У девушки оказались редкие, словно молодая листва, зеленые волосы, заплетенные в простую косу, перекинутую через плечо. Взгляд больших, зелёных глаз выражал одновременно робость и неподдельный интерес. Одета она была в простое полотняное платье землистого оттенка, перехваченное на талии кожаным поясом, к которому крепились несколько подсумков с травами и кореньями. На руках виднелись мелкие царапины и следы от ожогов – свидетельства ее увлеченной работы с растениями.

На поясе девушки, помимо подсумков, висел небольшой костяной нож с затейливой гравировкой, изображающей переплетающиеся травы. Под гравировкой отчетливо виднелись руны, что сразу говорило о том, что травница не просто собирает травы, но и обладает определенными знаниями в магии. У нее так же был небольшой мешочек, сделанный из шкуры какого-то зверька. Из мешочка шел приятный аромат лесных ягод.

Она держалась смущенно, переминаясь с ноги на ногу и стараясь не смотреть никому в глаза. — Как тебя зовут? — спросил я, подходя к ней поближе. — Вы действительно так хороши в травничестве, как о вас говорят?

От моего приближения румянец залил ее щеки ещё сильнее. И всё же она смогла выдавить из себя слова: — Мелисса… милорд. И да… я разбираюсь в травах.

Краткость ее ответа говорила о многом. С такой стесняшкой будет непросто. Но выбирать не приходилось. Следует сразу провести испытание. И если не подойдет… Что ж, придется отправить ее восвояси.

Мы проследовали в специально подготовленное помещение, расположенное в лечебном крыле моего поместья. Магалене было поручено подготовить всё необходимое для проведения серии экспериментов. Когда мы оказались в нужном месте, я дал ей указание создать нечто, что с мгновенным эффектом. Она подошла к столу и принялась за работу. Её движения были уверенными и быстрыми, как у настоящего мастера.

Сначала она растерла лепестки жмеля в ступке, превратив их в мелкий порошок. Затем добавила измельченный корень древовицы, тщательно перемешивая оба компонента. Последним штрихом стала пыльца костянки, которая придала смеси легкий серебристый оттенок. Все это она поместила в небольшой котелок, добавила родниковой воды и поставила на огонь, разожженный под присмотром Магалены.

Пока зелье медленно нагревалось, Мелисса пристально наблюдала за ним, помешивая его тонкой костяной ложечкой. Аромат, распространявшийся по помещению, был одновременно сладким и землистым, с едва уловимыми нотками свежести. Через несколько минут зелье приобрело нежный голубой оттенок. Она сняла котелок с огня, дала немного остыть и перелила содержимое в маленькую стеклянную колбу.

— Это зелье мгновенного исцеления мелких порезов и царапин, — пояснила Мелисса, смущённо глядя на меня. — Оно действует практически сразу после нанесения. Испытать его лучше всего на свежей ране.

Не успел я и глазом моргнуть, как она выхватила из-за пояса свой костяной ножичек и полоснула им по пальцу. Багряная капля выступила на коже, и в тот же миг она опрокинула в себя пузырёк до дна. На лице её расцвела довольная улыбка, когда она принялась зачарованно разглядывать палец, где ранка на глазах стягивалась, словно её и не было.