Нулевой потенциал
Шрифт:
— А я не могла. Связь нужна была. Я думала, понесу от тебя, и тогда ужо сделаю.
Я сглотнул.
— И… понесла?..
— Нет, граф, — печально покачала головой Дуня. — Клятву я тебе дала. Связь появилась. И Гришка под твоей клятвой. Его теперь тоже могу заговорить. А о ребёнке тебя по-прежнему молю, Матвей Палыч. Не печалься, отбивать у барыни тебя не стану.
Я фыркнул и откинулся назад. Тело намекало, что, в общем, если излишне не активничать…
К АнМихалне я вернулся один. Дуняша, уже взбодрившаяся, натянула платье и отправилась спать в избу Кузнецовых.
Аннушка
— Ты не торопился.
— Обряд, — отмахнулся я. — Заговор. Сложная штука.
— Ну, уж не сложнее известных телодвижений?
Я опустился рядом, осторожно убрал с её лица волосы и улыбнулся.
— Ты ревнуешь, Ань?
Она отвела взгляд и пробормотала в потолок:
— А ежели и так, Матвей Палыч, что делать станете?
Я, чувствуя себя преступником, грустно улыбнулся.
— Извиняться, видимо…
Аннушка резко обернулась, ища в моём лице подтверждение догадки. Но я с признаниями не спешил.
— …что дал повод.
АнМихална всматривалась в меня целую минуту, пока, наконец, не спросила глухо:
— Ты сам-то понял, что сказал, Матюх?
— Ага.
Глаза её лихорадочно заблестели. Она подняла руку. Опустила. А потом всё же погладила меня по плечу.
— Мне бы ополоснуться, Анна Михайловна. После боя весь в поту и грязи, — уклончиво сообщил я, поднявшись и направившись в сторону уборной.
— Что, магию восполнить надо?
В вопросе собралось столько горечи, что хоть водку закусывай.
— Твои люди дом в кольцо взяли, — спокойно сообщил я. — Спустись, отправь их восвояси. Или отошли, или пусть на ночёвку встают. Мои слуги разместят. Выглядишь ты сейчас… как надо.
— А потом? — так же горько уточнила Аннушка.
— А потом поднимайся сюда. И давай просто выспимся. Говорить утром будем.
АнМихална кивнула. Встала, подхватила мундир, потом ожесточённо швырнула его на пол и вылетела из спальни. Я прикрыл глаза на мгновение, чувствуя себя последним лжецом, и пошёл ополаскиваться.
Люди АнМихалны остались на ночёвку.
А мы, конечно, не выспались.
— И первой своей задачей я вижу защиту Июневки, — закончил я.
После завтрака мы с Аннушкой отправились прогуляться. И только убедившись, что ушли достаточно далеко, а сочный заливной луг просматривается от берега Июневки до самой деревни, расположились на траве. Другого места для разговора без свидетелей я не придумал. Не в ангар же её вести. Я Аннушке не доверял настолько, чтобы раскрывать секреты Охотниковых. По крайней мере, сейчас. Пусть сама она молчать станет, но любую защиту взломать можно. И тогда сведения уплывут в ненужные руки. Из списка подозреваемых я не исключал никого. Ни Фёдора Ивановича Рудакова, ни Государя Императора.
— Почему именно Июневки? — нахмурилась Аннушка.
— Потому что сюда Обмоточный пришёл — это раз. И потому, что за знаниями Охотниковых охотились, прости за каламбур. Это два. А их основная база именно здесь. Я не видел Кроховку, но, по оставшимся воспоминаниям Матвейки, многого от неё не ожидаю. Есть у них ещё одно имение. Под Ярославлем. И его я хочу осмотреть немедленно.
— Думаешь найти там
что-то ценное?— И даже очень. Это моя земля, АнМихална. Моя, Матвей Степановича. Когда я из дома убегал, перед смертью, я не думал, что надолго ухожу. Там артефакты мои остались. И основной, который, думаю, до сих пор Гниль сдерживает, и помельче. Вот кое-что из них и хочу прихватить. И дело это совсем срочное.
— Ты уверен, что сможешь этими… артефактами Обмоточного сдержать?
— Уверен, что стоит попробовать.
Аннушка откинулась назад, опершись на руки, и задумчиво протянула:
— Тебе мотки надо Маржинову отгрузить срочно.
Я отмахнулся.
— Да я сроки все давно уже про…пустил. Завтра отгружать, а на руках сырьё только. Заеду утром на завод, поговорю с работниками, премию посулю. Уж за два-три дня должны уложиться, если в три смены пахать станут. И мне Колесов обещал с перевозкой подсобить. Нагоним сроки.
— Быстро же ты освоился, Матвей.
— Работа у меня такая, Ань, — пожал плечами я, — быстро осваиваться. Привык.
Аннушка задумалась на секунду и робко спросила:
— Я же не смогла бы тебя убить? Тогда, в Гнили?
— Нет. А я бы тебя смог.
— Так ты ж был пустой почти.
— Я на таком «пустом» резерве тварей вытягивал, Аннушка. Маг жизни мне не помеха. Даже такой сильный, как ты. Может, сам бы до истощения дошёл, но бой за собой оставил.
— Не захотел?
— И не захочу. Рассказывай, что ты накопала?
АнМихайлна села ровнее и подобралась, настраиваясь на рабочий лад.
— Я тогда много думала, после нашего разговора о причинах гибели Охотниковых. И решила посмотреть, у кого из наших подозреваемых перемещения личных сил были.
— Ох и умница!
— Благодарю, Ваше Сиятельство, — церемонно поклонилась она. — Но, увы, весомых результатов не получила. Отряд Маржинова спешно сорвался из Москвы, но ушёл южнее. К Июневке, насколько мне ведомо, не приближался. У Прытниковых тоже возникли спешные дела вне столицы. И их маршрут в точности совпал с отрядом Маржинова. По крайней мере, там, где я могла отследить через заставы и патрули Летучих.
— Интересно… — протянул я.
— Погоди. У Колесовых тоже неспокойно было. Он отправил десяток своих людей, но не из Москвы. Из дальнего имения. И они словно растворились. Заставу Крепостную прошли и как в воду канули. А у Колесова там заводы стоят. Охраны много, и своей, и государевой. Не может быть, чтобы ни один патруль десятку бойцов не заметил.
— Им и не надо было идти по земле, — пожал я плечами. — На Охотниковых из Гнили напали. Насквозь прошли и, где надо, объявились.
— Ну, Матвей, по Гнили же не на крыльях летают. Они бы долго топали.
— А ты знаешь, АнМихална, что мы с тобой в первый раз в Гнили от Приморска до Казани махнули и обратно? Ну, туда-то ладно, на паучице прыгнули. Хоть и на кой ляд ей так далеко соваться. А вот обратно, от избушки…
Глаза у Аннушки округлились.
— Это как, Матвей?
— Подозреваю я, что Обмоточный наш умеет Нутро открывать, где ему надобно. И сквозь него маршруты сокращать. Как — не знаю. Но похоже на то. А мы с тобой случайно его маршрутами прошли.
Аннушка открыла рот, чтобы возразить, но тут от деревни донёсся протяжный крик.