Няня для дочери Темного Лорда

Она забормотала что-то про дёготь.

— Оно ядовитое? — оборвал женский трёп Темный Лорд.

— Нет, Ваше Темнейшество! — Дора вскочила со стула и рухнула на колени. — Ваше Темнейшество, это просто пятна! Никакого яда!

— И кто тебя надоумил?

— Сама!

Теодоро недоверчиво покосился на леди Марию.

— Клянусь, я тут ни при чем! — моментально отгородилась она. — Я и понятия не имела, что Доре такое в голову взбредет…

— Я сама, сама это сделала! — прошептала Дора. — Хотела проучить эту выскочку! Подслушала, как она с лордом Теренсом на экскурсию собралась и с Анжелик, совершенно не желала слушать, когда ей отказали! Самоуверенная выскочка, вот она кто! И я решила лорду Теренсу помочь-то… Но он ничего не знал! Он пожаловался просто, что няня ему докучает, а я уж… Инициативу проявила…

Теодоро сжал зубы. Он не сомневался: не обошлось и без леди Марии и других слуг, даже если они напрямую не участвовали в операции по обмазыванию одежды Анастейши какой-то гадостью.

— Надоела она мне — страх! — вошла в раж Дора. — Я же сколько вам служу, Ваше Темнейшество, а что, всё также простая кухарка!

— Я отлично тебе плачу, — отметил Теодоро.

— Отлично! Но ни с кем, как с ней, не возились! — вспылила женщина. — Никому не пытались так угодить, как этой! Она уже и на кухню пролезла, и завтраки меня учить готовить будет! Я столько времени верой и правдой, а эта… Курица!.. Да я её…

— Довольно, — Теодоро уже услышал всё, что его интересовало. — С сегодняшнего дня, Дора, ты больше здесь не работаешь.

— Но Ваше Темнейшество!..

— И это моё окончательное решение, — отрезал он, совершенно не собираясь прислушиваться к женскому блеянью. — Пошла вон отсюда.

Дора не сразу поднялась с колен. Она ещё всхлипнула несколько раз, бросила на Теодоро молящий взгляд, будто надеясь, что он одумается и согласится дать ей ещё один испытательный срок, но тщетно. Мужчина даже не думал смилостивиться.

— Я столько лет, верой и правдой… — пробормотала она, вставая. — Столько раз!.. И теперь из-за какой-то выскочки… Даже не спустилась к нам ни разу! Как будто она не служанка тут, а пания высокая… Да чтоб она…

Теодоро не удержался. Магия давно искала выход, и он не успел остановить метнувшуюся к Доре тёмную ленту. Та обвилась вокруг женского горла и замерла там, завязалась бантом. Женщина буквально поперхнулась словами и тут же закашлялась.

— Больше злословить не будешь, — отрезал Теодоро. — Твой следующий работодатель только спасибо мне скажет, когда увидит: сам Тёмный Лорд запрет на сплетни наложил. А теперь пошла вон отсюда. До завтрашнего утра чтоб и духу твоего не было в моём доме.

Дора уходила медленно, едва волоча ноги. Теодоро проводил её холодным, лишенным даже капли жалости взглядом и изогнул губы в кривой усмешке, когда она вновь начала бормотать что-то о милосердии. Тёмный Лорд не может быть милосердным, это все знают.

— А теперь послушайте сюда, леди Мария, — повернулся он ко второй женщине, когда за Дорой захлопнулась дверь. — Леди Анастейша — не служанка в этом доме. Она — няня моей дочери, моя приближенная, и я ей доверяю. Она всем работающим в поместье — госпожа, и единственный повод нарушить её приказ — это если он будет противоречить тому, что требую я. Это понятно?

— Понятно, Ваше Темнейшество, — побелев, прошептала леди Мария.

— И если я узнаю о ещё одной подобной выходке — я вышвырну из поместья всех, кто здесь работает, и вас в первую очередь. Вы должны понимать, что я не бросаю слов на ветер. Леди Анастейша защищает Анжелик, и то, что вы пытаетесь ей помешать, вредит моей дочери. Я такого никому не позволю. Надеюсь, мне не надо уточнять, почему?

Леди Мария промолчала.

— Надеюсь, мы поняли друг друга, — отрезал Теодоро. — И не забудьте донести эту мысль до остальных слуг. Хорошего вечера, леди Мария.

Он покинул кухню, громко хлопнув дверью, и почти с удовольствием ощутил эманации растерянности и страха, исходящие от леди Марии. Перепугалась — не то слово! Дрожала, была до ужаса возмущена, что с ней поступили подобным образом, но всё ещё не смела спорить. Теодоро нравилось то, что его слова воспринимались как приказ.

Собственно, приказом они и были.

Недовольство леди Марии догоняло ещё в коридоре, и лорд Раньери на какую-то секунду даже пожалел, что вообще владеет магией — без неё, наверное, было бы проще отгородиться от недовольных мыслей, преследующих его по пути. Леди Мария, казалось, шла за ним по пятам и нашептывала своё недовольство на ухо, и Теодоро представил, как она выражалась об Анастейше — наверняка ничего хорошего.

Ему надо было выгнать их всех прочь за то, что устроили, но Теодоро не решился. Он столько времени потратил, чтобы хоть как-то защитить этих людей от ментального влияния со стороны. Что набрать новых и наложить соответствующие чары ещё и на них не представлялось выполнимой задачей.

Конечно, можно оставить в доме только Анастейшу, раз уж на неё так слабо влияет магия, но Теодоро не обольщался касательно размеров собственного поместья. Оно было слишком огромным, чтобы оставить его на попечение одной только магии.

Теодоро не слишком концентрировался на том, куда идёт, и не сразу понял, что ноги сами принесли его к двери в комнату Анастейши. Та, казалось, всё ещё его ждала; она сидела в кресле и тоскливо смотрела в окно, но, услышав звук, подскочила, словно только и готовилась, что к предстоящему разговору.

— Это была Дора, — спокойно промолвил Теодоро. — И я её уволил. Сказал, что предатели мне не нужны — и уволил.

— Да она никакая не предательница! — слабо возразила Анастейша. — Просто… Ошиблась. Такое бывает, все мы люди.

— Бывает, — холодно подтвердил Теодоро. — А среди людей, которые на меня работают, бывать не может. Но теперь мы без кухарки.

Анастейша вздохнула.

— Я бы не хотела, чтобы из-за меня кого-то увольняли.

— Считай, что я уволил её из-за Анжелик. Тем более, в какой-то мере это действительно так; не могу же я позволить, чтобы мою дочь кормила женщина, которая способна испортить её няне одежду. Сначала так, а потом попытается причинить вред Анжелик, чтобы только тебя подставить. Меня это не устраивает.

— Понимаю, но всё равно как-то…

— Не бери на себя вину людей, которые сами принимали решения. Никто не заставлял её это делать, — строго промолвил Раньери. — Ты слишком добрая.

— Разве это плохо?

— Хорошо, конечно, но иногда немного вредит.

Анастейша улыбнулась. Теодоро нравилась её улыбка, и он охотно это признавал; по крайней мере, в этом Анастейша совершенно не походила на его бывшую жену. А ещё про Беренику вспоминалось как-то реже, и это тоже доставляло Теодоро удовольствие; ему не нравилось, когда его сознание бередили события минувших дней.