Няня для родного сына
Шрифт:
Некоторое время мы стоим молча, думая каждый о своём. Стараюсь переосмыслить то, что рассказал Роберт, даже не представляя, как сложилась судьба, если бы бабушка была вместе с дедом Мартина.
Я уехала раньше, оставив Роберта одного. Меня ждёт сын.
– Игорь Петрович, мне нужно ненадолго заехать домой, – прошу водителя Щегельских. Он хмурится. Ему явно наказали не отклоняться от маршрута, но отказать мне он не может, и в итоге соглашается.
Не собираюсь здесь задерживаться, беру записную книжку, оставленную на комоде, и сразу же возвращаюсь.
Прямо в машине осторожно снимаю резинку. Кожаная обложка
Осторожно перелистнула страницу, боясь, что записи могли пострадать, но даже чернила не выцвели. А вот цвет чернил различался, и я поняла, что бабуля дописывала потом свои замечания. Это был её, даже не дневник, а скорее всего дорожные заметки.
«Ура! Я еду в Нью-Йорк! Даже не верится, что моя работа заняла первое место в конкурсе!»
Рядом на полях, мелким почерком было добавлено: «Нашла чему радоваться, лучше бы Маринка поехала вместо тебя».
Следующая страница: график работ, список покупок и вещей, который ба планировала взять с собой.
«Меня и ещё одного студента определили в одну группу. Курировать будет (самое смешное!) русский. Просто он живёт в Америке. Его зовут Роберт».
Сердце забилось, словно я коснулась чего-то, о чём ба никому не рассказывала.
На следующей странице шёл список мест, которые бабуля собиралась посетить.
«Этот русский американец просто несносен!»
Добавлено и зачёркнуто: «А ты, дура, глаз с него не сводила».
Следующая страница:
«Савелию не нравится Роберт. Поссорились из-за пустяка, а у нас работа».
Дальше шёл график работы, и напротив каждого пункта стоит галочка. Узнаю бабулю.
«Роберт не допустил Савелия к опытам. Он был прав, но Савелия жалко».
«Роберт невыносим!!!»
Что ещё натворил дед Мартина, сказано не было.
«Иногда мне кажется, что Роберт слишком придирчив, но в расчётах Савелия я нашла ошибку».
Приписка: «А ведь если бы не Роберт, мы бы тогда вылетели с марафона».
Несколько страниц вырвано.
Пункты 2, 4, 5, 8 с пометкой: «проверить».
Наверное, сами пункты были записаны на вырванных листах.
«Савелия отстранили от работы. Роберт сказал, что он не набрал нужное количество баллов, а Савелий винит в этом Роберта. Мне жалко парня. Он очень расстроен, но обещал остаться до конца марафона».
Приписка: «А ты ему поверила».
Кому из них поверила ба, было не понятно.
Записи обрывались. Потом шло расписание занятий. Список запланированных дел, каждое из которых было вычеркнуто (в этом была вся бабуля: чётко и по плану), список подарков, несколько адресов, в том числе и на немецком.
Вообще, было странно. По записям бабуле нравился Роберт, тогда почему сам Роберт уверен, что ба любила Савелия?
И почему бабуля так сильно ненавидела самого Роберта? Зачем хранила этот блокнотик? Ведь ничего важного в нём не было. Мелькнула мысль, показать его Роберту. Наверное, так и сделаю.Весь оставшийся путь ловила себя на том, что я пропустила что-то важное, только вот что, никак не могла понять.
Глава 46.
Весь день хожу сама не своя, прокручивая в памяти всё, что узнала от Роберта, заново перечитывая короткие заметки, оставленные бабулей, и всё равно у меня ничего не сходится. Никак. Такое ощущение, что все эти годы между ними была какая-то недосказанность, но, к сожалению, сейчас это уже невозможно узнать. А ведь было столько времени, чтобы это выяснить!
Из головы никак не выходит фраза Роберта:
«Катя не прощала ошибки. Никому».
Да, бабушка была слишком категорична. Она, действительно, не прощала ошибки. Но неужели можно было так ненавидеть только за то, в чём Роберт был не виноват? Ведь она сама нашла недочёт в расчётах Савелия. Получалось, ба знала и продолжала ненавидеть? Нет. Какой бы категоричной она не была, но свои ошибки ба признавать умела.
Вертелась на кровати, не в силах заснуть, мысли перескакивали одна на другую, обгоняли друг дружку и перепутывались. В голове смешались образы бабули, Савелия, которого я ни разу не видела, Роберта и почему-то Мартина. Совсем не понимала, откуда там Мартин, но было что-то, что их связывало. Только вот что, понять бы.
Кирилл уже давно спал, а я никак не могла найти себе места. Металась по подушке, словно что-то не давало уснуть. Что-то очень важное. Сон, если так можно назвать то состояние, был неспокойным, и я вспомнила ещё одну фразу, которую произнёс Роберт:
«Если сейчас Мартин скажет тебе, что он не виноват в том, что с вами случилось, ты ему поверишь?»
Что хотел Роберт этим сказать? Резко села, стряхивая остатки непонятного то ли сна, то ли работы подсознания, посмотрела на половину кровати, где должен спать Мартин: его не было.
Не в силах больше бороться с этой непонятностью в одиночку, надела халат прямо поверх пижамы и спустилась вниз. Вернулась, включила видео-няню (смарт-часы я не снимала), и снова пошла к кабинету.
Из приоткрытой двери лилась полоска света. Я не знала, чем занимается Мартин по ночам, поэтому немного смутилась, решив, что не имею права вмешиваться в его жизнь. Но повторять ошибку своей ба, я не буду.
Мартин стоял у окна, засунув руки в карманы, и смотрел в черноту за стеклом. Что там можно было увидеть, даже не представляла.
Уже собиралась уйти, чтобы не нарушать его одиночества, но поняла, что просто не смогу уснуть.
– Мартин, – тихо позвала, в надежде, что он меня не услышит, и я уйду, но Мартин повернулся мгновенно.
– Вероника? Ты ещё не спишь?
Глупый вопрос, учитывая, что я стою перед ним. Мы оба пытались прочесть на лице друг друга, но это не помогало.
– Почему ты женился на Ангелине, Мартин? – задала вопрос, который меня мучил долгое время, и на который я так и не нашла ответа, кроме того, что Мартин любил её, а со мной просто проводил время. Но узнав, что он практически не жил с Ангелиной, этот вариант явно не подходил.