Няня для сурового папы

— Надо бы ещё температуры поддать.

— Что? Ещё?! Здесь и так достаточно жарко!

— Мы ещё даже не в парной, Маш.

— И слава богу! Тут вот достаточно комфортно! — садится на скамью рядом с большим ковшом и душевой кабинкой.

Девочки же наоборот вскакивают и подходят к двери в парную.

— Я тут посижу! — качает головой Маша.

— А ну поднимай свою задницу и тащи её за нами, — я еле сдерживаюсь, чтобы не заржать. Ну что за комнатное растение? Я будто не в парную её зову, а прыгнуть с высотки без страховки.

— Не пойду!

— Не вынуждай меня тащить тебя туда на руках.

— Да что вы какой?! Я свободная личность, в конце концов! Имею право не ходить в ваш… Чтооо вы делаете?!

Я приближаюсь к Маше, и она тут же подскакивает, упёршись в стену позади себя.

— Раааз…

— Ладно-ладно, господи! Иду я!

Открываю дверь. Тася с Васей тут же забегают в парную и усаживаются на нижние скамейки. Маша осторожно проходит внутрь.

— Фууух… Мне уже плохо! Как же тут жарко! Садисты придумали баню, а мазохисты её любят!

— Что такое маззз…охисты? — спрашивает Тася, покачивая ногами.

— Ээээ, — тут же краснеет Маша. — Ну, это такие люди, которые любят мучения. Наклоняюсь ниже к уху девушки, отчего моя грудь касается её спины. Она тут же вытягивается как струна, и клянусь, я ощущаю в этот момент, как по её телу пробегает волна дрожи. И меня почему-то от этого нехило кроет.

— Не учи моих детей БДСМ-терминологии.

— А вот не надо было меня сюда тащить! — шипит девчонка в ответ.

— Пап, поддай ещё жара, — просит Василиса, с ногами забравшись на скамью.

Маша же садится на самый край и шокировано смотрит на девочек.

— Да вы чего?! Здесь и так дышать невозможно!

Я беру ковш и зачерпываю немного воды, после чего плескаю на камни в котле. Шипящий звук проходится по небольшому помещению парной, пар поднимается вверх, заполняя пространство.

— Капееец! — Маша утыкается лицом в ладони.

— Париться готовы? — следом беру веник и тоже опускаю его в воду. Маша тут же вскакивает.

— Не смейте подходить ко мне с этой вашей штуковиной! — взвизгивает, ткнув в меня пальцем.

— Чем тебе моя штуковина не угодила?

— Я… я про веник! — зачем-то уточняет девчонка и краснеет то ли от жара, то ли от смущения.

Млять… Почему мне так смешно?

— Я тоже про него. А ты про что подумала, Марья Алексевна?

Её взгляд на миг опускается по моему торсу вниз, застывает на трусах, затем она резко отворачивается и садится на скамью.

— Эээ… Я тоже о нём. В смысле, о венике.

У меня уже челюсть сводит от того, как я пытаюсь не заржать. Да, Марья Алексевна, то ли ещё будет. Сегодня я покажу тебе, что такое настоящая русская баня…

* * *

Маша косится на то, как я парю девочек, сидя на полу, где самая высокая концентрация холодного воздуха. Выглядит она при этом так, словно вот-вот сознание потеряет. Хотя в парной уже подостыло и я бы поддал ещё.

— Ну всё, готово. Теперь марш в ковш, а потом в душевые.

Девочки с визгом забираются в большой ковш и начинают обливаться прохладной водой. Маша неустанно следит и за их, и за моими действиями. Будто кто-то из нас может её схватить и усадить задницей в котёл.

«Будет вам, Марья Алексевна. У меня на вас сегодня другие планы!»

Про себя улыбаюсь и вновь плескаю немного воды на камни.

— Опять что ли?

— А как иначе? Только так, Марья Алексевна. Иначе это уже не баня, получается.

В ответ на это девчонка лишь фыркает и тяжело вздыхает.

— Ляг, полежи на нижнюю скамью. У тебя от сиденья уже жопа скоро плоская станет, — указываю Маше на нижнюю зону скамеек, после чего поворачиваюсь к девочкам. — А теперь в душевые! Немного остынете от пара.

— А ещё один заход в парную можно, пап?

— Ещё один не повредит.

Девочки довольно взвизгивают и выбегают из парной, я выхожу следом за ними, помогаю забраться в душевые и включаю воду комфортной температуры. Затем возвращаюсь обратно к Маше. На удивление, девчонка меня послушала и легла на скамью. Животом вниз. Про себя довольно ухмыляюсь. Ну, Маша, держись.

Как можно тише достаю веник из таза с водой и прикладываю его к камням потом снова к воде. Бесшумно приближаюсь к кряхтящей и сопящей девчонке, после чего начинаю хлестать её веником по плечам, спине и заднице.

— Аааааа! Вы что творите?! Псииих совсем! Уберите от меня эту штуковину!

— Ты про веник? — ржу, глядя, как девчонка вскакивает и истошно визжит. При этом я не перестаю её хлестать по рукам, бедрам и плечам.

— Вы прекрасно знаете, что про веник! Я сказала, уберите!

— Баня, Марья Алексевна, это хорошо! Здоровой будешь!

— Я и так нормально себя чувствую!

— Просто признайся, что тебе слабо, тепличная, — хитро улыбаюсь, похлопав веником по собственной ладони.

Как я и ожидал, Маша реагирует на это возмущённым взглядом и надутыми губами.

— Чего-чего? Слабо? Это мне-то?

Я киваю.

— Ну да. Подумаешь, веником попариться разок. А ты ведёшь себя так, словно я тебя им избивать собираюсь. Так признай правду, что у тебя кишка тонка пройти всю банную процедуру от начала до конца.

— Ничего подобного, — упрямо качает головой девчонка. — Я просто не люблю баню. Но это не значит, что я не смогу париться и что там ещё вы обычно делаете. У нас в Зеленогорске тоже баня есть, и мы там с Кириллом иногда бываем.

— Видимо, редко тебя туда твой Кирилл водит.

— Нормально он меня туда водит! Просто не люблю я… Я так, ничего мне не слабо!

— Тогда докажи.

Маша обводит меня недоверчивым взглядом и выгибает бровь.

— С какой стати я должна что-то доказывать?

Пожимаю плечами и поддаю ещё пара.

— А почему бы и нет? Впрочем, мне-то без разницы. Можешь и не опровергать тот факт, что ты обыкновенная трусиха… Иди мойся, нежная фиалка. Ополоснёшься и на выход.

— Я не фиа… Ну, хорошо! — рычит девчонка, уперев руки в бока. — Давайте сюда ваш чёртов веник!