Няня по контракту

__________________________________________

[1] Самая широкая река в мире. Находится в Южной Америке

30.

Анна

С Ивановым мы познакомились на вечеринке. Чей-то день рождения, сейчас я даже не помню, кто был виновником торжества. Я заканчивала первый курс, мы много в то время веселились. Кочевали, как перелётные птицы, познавали мир, как могли.

Мы с Иркой приехали в столицу из небольшого городка, всё нам здесь было в кайф. Будто из тесной клетки вырвались. Так многие себя чувствуют.

Это было время эйфории, вечного праздника, бесконечной свободы, когда мы успевали всё: и учиться, и танцевать, и языки на дополнительных курсах учить. Я — английский углубляла, а Ирка — испанский осваивала в силу своей любознательности.

— Немодно и нерационально, — гундел наш общий друг Доберман (вообще-то, Илья Либерман, но кто об этом помнил тогда?), втайне влюблённый в Ирку. Он таскался за нами тенью и готов был терпеть любые издевательства, лишь бы поближе быть к моей сестре.

— Зато красиво и зажигательно, — возражала экспрессивная Ирка. Доберману приходилось учить испанский вместе с ней.

Тот день ничем не отличался от череды предыдущих. Был май. Воздух сладко пах клейкой зеленью и — удивительно, но цветущими деревьями, хоть их я нигде не видела. Может, это ощущение такое внутри поселилось.

Иванов появился в разгаре празднества, когда большинство уже приняло на грудь и веселилось, как могло.

Он выделялся. Высокий, красивый, харизматичный.

Пришёл не один, а на пару с другом. Сразу же освоился, стал своим в доску, хоть многие его до этого дня в глаза не видели. Девушки висели гирляндами, пытаясь привлечь внимание охренительного самца.

— Глянь, Ань, он с тебя глаз не сводит, — больно толкнула меня локтём в бок Ирка. Я до сих пор помню этот её тычок. Потому что не знаю, как у других, а у меня всё случилось внезапно и бесповоротно. Я его увидела и пропала. Впрочем, наверное, как и большинство девушек, что стекали Иванову под ноги сплошным ковром.

— Выдумаешь тоже, — буркнула я, смешавшись, и отправилась на балкон — покурить. Да, в те времена я изредка позволяла себе для понту курить. Так я казалась себе старше и значимее.

Я успела сделать пару затяжек, когда моё уединение нарушил Иванов.

— Привет, — сказал он. — Меня Дима зовут.

С этими словами он вырвал из моих пальцев сигарету и швырнул вниз.

— Не люблю, когда девушки курят, — спокойно объяснил он свои действия и посмотрел на меня мягко, с улыбочкой на губах. — Так как ты, говоришь, тебя зовут?

Я вообще-то рта не раскрывала. Стояла, оглушённая и приколоченная к бетонному полу намертво.

— Аня, — то ли проблеяла, то ли воздуха в грудь набрала. Дышать решительно было нечем. Он так близко. А меня накрывало нешуточно от его близости. Никогда не испытывала ничего подобного.

— Аня, — посмаковал он моё имя, словно соглашаясь с тем, как оно звучит, и предложил: — Пойдём потанцуем, Аня?

И я пошла. И мы танцевали. Медленно и быстро. Кажется, что-то жевали, о чём-то говорили незначительном — сложно было сосредоточиться в том шуме и гаме, да и воспринимала я Иванова не умом, а взбесившимся сердцем.

А потом его куда-то уволокли. И тут же нарисовалась Ирка.

— Я всё разузнала. Хороший парень, учился у нас в универе, в прошлом году закончил. О-очень перспективный объект. Не теряйся, Ань!

Ирка умела информацию из воздуха извлекать. Фокусница.

— Отстань! — тогда отмахнулась я, желая провалиться сквозь землю. Он мне нравился, нравился, нравился! Так сильно, что захватывало дух. Невозможно было ему противостоять. Сумасшествие, помешательство, помутнение сознания — любые слова подходили к моему состоянию.

Я вообще-то никогда не была робкой или сильно застенчивой. Не такой фейерверк, конечно, как Ирка, — более прагматичная и в быту покрепче, но в тот день я почувствовала весь спектр эмоций, когда ощущаешь себя косорукой, косолапой, забитой девушкой, что пугается собственной тени.

Меня страшило то, что я чувствовала к парню, о котором не знала ничего. Не думала, что способна вот так врюхаться с первого, считай, взгляда.

Поэтому пока Димку развлекали и куда-то тащили, я спряталась. Да и вообще хотела смыться, но Ирка воспротивилась, а бросить сестру в этом вертепе всеобщего полупьяного веселья я не могла, поэтому вышла на лестничную площадку — остыть и подумать.

— Снова куришь? — догнал меня через несколько минут голос Иванова.

— Нет, — испугалась я его внезапного появления.

— Вот и хорошо, — сказал он очень серьёзно и поцеловал меня.

Это был очень нежный и какой-то трепетный поцелуй. Без рук, без посягательств на моё тело, без явного вожделения, но меня буквально разрывало на части от нахлынувших эмоций.

— Пойдём отсюда? — взял он меня за руку. Я отрицательно потрясла головой.

— У меня там сестра. Я её не брошу. Мы привыкли вдвоём.

— Погодки? — спросил, не огорчившись, Димка. Мой отказ его не обидел.

— Двойняшки.

— Похожие, но разные, — кивает, соглашаясь. — Значит, будем ждать, пока твоя сестра нарезвится. Я хочу проводить тебя домой.

— Не стоит, — бормотала я, умирая от счастья.

— Стоит, — твёрдо сказал Димка.

Мой — ни грамма сомнений. Вот так сразу и бесповоротно. По-другому не получалось.

В тот день он отвёз нас на своей машине — ничего крутого и навороченного в ней не было. Но это были КОЛЁСА! Помнится, хотелось визжать от радости. И не потому что нас везут в ночи с ветерком, а потому что я сидела рядом и украдкой любовалась Димкиным профилем.

Наверное, я негордая. Уже на третьем свидании Иванов уволок меня в своё логово, где я, не раздумывая, нырнула в его объятия и отдала свою девственность.

Это было естественно и правильно. Мой мужчина Я должна принадлежать ему.

Больше мы не расставались надолго. Как-то постепенно я перебралась в его квартиру, и мы начали жить вместе. Просыпались в одной постели. Готовили завтраки по очереди. Любили друг друга и немного ругались — как без этого?

Постепенно узнавали друг друга получше и притирались. Нам было хорошо вдвоём. Мы строили планы, мечтали. Я училась, Димка работал.

— Варикова, давай поженимся, — сказал он мне однажды. Это был самый счастливый день в моей жизни.