Няня поневоле

«А ты, Сережа, гадал, как удалось Синьке захватить твою жену?» — ухмыляюсь криво. Хочется крушить все вокруг. Дом этот сровнять с землей. Навсегда вычеркнуть из памяти вероломную гадину. Хорошо, я все узнал сейчас, а то бы точно сдох от горя. Оно и сейчас противно. Но не так сильно. У меня есть жена и сын. Будет еще дочка. Какого фига мне страдать? Но от осознания еще одного предательства нестерпимо ломит за грудиной. И аж в ушах стучит от дикой боли.

«Я справлюсь, — убеждаю самого себя, опуская голову на руки. — Сейчас минутку посижу и поеду к Линаре».

— Вот ты где! — распахивается дверь. — А мы тебя уже обыскались

Невидящим взором смотрю на Трофима и входящую следом Линару.

— Ты чего тут засел? — спрашивает она строго. Непонимающе глядит на разбросанные вокруг женские вещи. Двумя пальцами берет один из снимков.

— Кто это? — интересуется требовательно. Попробуй не ответь.

— Вероника и Синявкин, — бухтит из-за ее плеча Трофим и, глянув на меня жалостливо, осведомляется глухо. — Как ты, бро?

Как я?! Хороший вопрос.

— Да вот нашел, — усмехаюсь криво. — Они были любовниками. А я ничего и не заподозрил.

— Сейчас-то что от этого загоняться? — вздыхает Трофим, аккуратно забирая порнушную фотку из рук моей жены. — Ну, хоть документы нашлись, — кивает башкой, складывая все в одну стопку.

— Подожди, — останавливает его Линара. — Здесь холодно, Денис. Затопи камин, пожалуйста!

— Нечего тут рассиживаться. Нам домой к Марку надо, — пытаюсь остановить жену. — И к этой бабе нужно съездить. К Регине. Может, она что-нибудь знает?

— Поедем, — соглашается тут же жена. — Я с тобой, Сережка, — хватает мою лапищу обеими руками. — И не вздумай меня оставить дома!

— Нечего тебе там делать, — отмахиваюсь, поднимаясь с трудом.

Сержик и Сережка. Уменьшительно-ласкательные от одного имени. И если от «Сержика» меня всегда перетряхивало маленько, то нежное «Сережка» из уст Линары звучит как музыка.

«Какие же все-таки разные женщины, — задумываюсь лишь на минуточку. Обе красавицы. Но искусственная и рафинированная Вероника и в подметки не годится веселой и искренней Линаре.

— Пойдем отсюда, — беру жену за руку и веду к выходу. Пропал бы сейчас, если бы не она.

— Подожди, — мотает головой Трофим. — Это все нужно забрать с собой или уничтожить. Мало ли, кому дом попадет в руки. Пока ты его по суду обратно вернешь.

— Не хочу, — заявляю, ощерившись, и, обняв за плечи Линару, выхожу на крыльцо. — Гори оно все синим пламенем, Денис. Пусть я и проиграл эту битву Синьке, но там, свыше, — поднимаю глаза к небу и морщусь от яркой синевы и солнца, — боженька рассудил иначе.

— Давайте сожжем этот дом! — вдруг неожиданно предлагает Линара. — Сейчас кругом холодно и сыро. Лес не загорится. Зато старые бревна займутся хорошо.

— Ты с ума сошла, — смотрю ошарашенно на жену. И продолжаю идти дальше к ручью. Уж от нее точно не ожидал таких идей. Ладно, Трофим…

— Сам посуди! — кричит она и, оббежав, загораживает тропинку. — Тут умирал Федор. Здесь встречалась Вероника со своим любовником, твоим врагом. Даже поднимаясь на холм, мы будем видеть снова и снова эту избушку на курьих ножках! Нужно спалить ее к ядреной фене! А к Синькиной жене мы успеем заехать. Или ты хочешь снова взять в руки эти фотки… Принесешь их в наш дом? — изумленно спрашивает Линара. Худенькая и очень воинственная девица в оливковом пуховике и белой шапке.

— Полинка права, — надувает важно щеки мой друг. — Огонь очищает. Да и кто заметит? Нас тут трое. Никто не выдаст.

Смотрю на жену, потом на Трофима. И начинаю, как дурак, хохотать.

— А это неплохая идея, ребята, — говорю, отсмеявшись. — Устроим файер-шоу! Линара, доставай паклю. Она между бревен проложена. Трофим, сливай бензин из баков. Нужно расплескать по периметру и внутри хаты. Жаль, зрителей маловато!

— Ое-оей! — прыгает около дома Линара, когда огонь, пробегая по пропитанной олифой пакле, поднимается по стенам, ласково и нежно лижет их, в считанные минуты возносясь до самой крыши.

— Уходим, — бросаю отрывисто и заглядываю в окно, где уже полыхает вовсю. Нас егеря не должны заметить. Подхватив жену в охапку, переношу ее через ручей. А сзади трусит Трофим, грузно хлюпая по грязи.

Ставлю Линару на ноги около вездеходов и жестко смотрю на Трофима.

— А что это вы вместе приехали? — роняю, поморщившись. — Мог бы и сам меня поискать…

— Так привязалась, как репей, Назарет. Ну, я и подумал… Далеко ты уйти не мог.

— Я не она, Сережа, — грозно заявляет мне жена, уперев палец в грудь.

Улыбаюсь счастливо, глядя на маленькую воинственную птичку. Одним рывком прижимаю Линару к себе и накрываю ее губы своими. Проникаю языком в податливый рот и в этот момент ощущаю, как все мои прошлые невзгоды уходят прочь. Растворяются или становятся незначительными.

«Клубись оно все конем, — думаю я и, не выпуская жену из объятий, смотрю, как на другом берегу полыхает моя никчемная баня. Языки пламени лижут обуглившийся остов, но никак не могут дотянуться до растущих рядом сосенок.

— Красиво горит, — смеюсь, обхватив Линару за плечи.

— Обалдеть! — смущенно фыркает Трофим.

— Так смотрела бы и смотрела, — хихикает жена.

28

Линара

— Они были любовниками, — заявляет невысокая худенькая женщина с нервным лицом. И сложив губки бантиком, замирает на секунду, словно оценивая эффект разорвавшейся бомбы.

— Навряд ли, — слегка усмехается Сергей и чуть морщит нос. На лице даже тени беспокойства нет. Покер-фейс, однако. — Мне кажется, ваш покойный муж выдавал желаемое за действительное, — спокойно парирует он. — Есть какие-то факты?

— Нет, — не дождавшись бурной реакции, всплескивает руками Регина, — Но я точно знаю…

Мы сидим в офисе Назарова, в просторной и светлой переговорной. За широкими панорамными окнами кипит жизнь. Гоняют туда-сюда по проспекту машины, спешат куда-то люди. И я точно знаю, чего стоило Сережке решиться на эту встречу.

— Что именно? — вскидывается Сергей и добавляет печально. — Мертвые, конечно, сраму не имут и опровергнуть ничего не смогут, но расскажите, пожалуйста, все, что знаете. Может, это прольет свет на похищение.