О детях и прочей нечисти

Янку и Ориву мне удаётся выцепить и того легче: они так замотались в последние дни, что были рады высочайшему указу вечером отдохнуть. Они могут пройти во дворец в любой момент и уже должны быть в гостиной.

От рынка ближе идти через парадный вход, так что мы с Орешницей поднимаемся по огромной парадной лестнице -- и утыкаемся в широкую грудь охранника. Он отходит в сторону, пропуская меня, и тут же снова баррикадирует дверь.

– - Ку-уда?
– - покровительственно спрашивает он Орешницу.

– - Это со мной, -- говорю.

– - На приём к Императору положено записываться в Доме Старейшин, -- сообщает охранник, не реагируя на меня.

– - Она не к Императору, а ко мне, -- поясняю.

– - А всё равно пускай записываются, -- возражает он, наконец-то обернувшись ко мне.
– - Это же нужно, чтоб проверить, кто они такие, и лишних людей во дворец не пускать.

– - Здравствуйте, -- развожу руками.
– - Я -- целитель, ко мне умирающих привозят, какая ещё запись?

– - Хотон-хон, может, действительно не стоит мне во дворец ходить?
– - говорит Орешница. Ей очень неловко стоять на всеобщем обозрении посреди крыльца. Я выхожу обратно к ней.

– - Ничего подобного, тут просто кому-то голову напекло. Сейчас всё решим.

Набираю Ирнчину, который теперь глава госбезопасности.

– - Привет, -- говорю, -- а что это за быдло стоит у нас на главном входе и не пускает моих приближённых подруг?

– - Здравствуйте, Хотон-хон. А вы список подруг в мой отдел подавали?
– - размеренно спрашивает Ирнчин.

– - Ещё чего, -- информирую я его.
– - А мне кто-то сказал, что это надо сделать?

На том конце небольшая пауза.

– - Ваша правда, Хотон-хон. Не сказали... Ну так вы подайте, тогда пропустим.

– - Не, погоди, солнце. Я вот тут с одной из них на пороге стою и войти не могу. В собственный дом, между прочим. Объясни, пожалуйста, своему персоналу, что если я кого привела, то надо впускать.

– - А кто с вами?
– - подозрительно интересуется Ирнчин.

– - Приближённая подруга, -- раздражённо вздыхаю я. Понимаю, конечно, что в новом ведомстве накладки на каждом шагу, но это уже начинает напрягать.

– - А имя?

– - Ну сейчас я буду тут на всю улицу имена называть!
– - рявкаю я.
– - Стоим тут на солнцепёке посреди города, как туристы! Давай быстро объясняй своему громиле, что моё слово -- закон, а остальное мы с тобой потом обсудим. Я ещё должна разрешения спрашивать, чтобы гостей пригласить!

– - Хорошо, хорошо, не кипятитесь, Хотон-хон, сейчас всё будет, -- быстро меняет тон Ирнчин и кладёт трубку. Тут же включается рация у охранника, и оттуда поступает команда нас пропустить.

Сплёвывая желчь, я втаскиваю слегка напуганную Орешницу внутрь.

– - Ох, не надо было мне приходить, -- бормочет она.
– - Вот и Ахмад-хон против...

– - Он тут ни при чём, я разговаривала с начальником охраны. И очень хорошо, что вы пришли со мной, а то я бы так и не знала, что они моих гостей не впускают. Не переживайте, это просто обычные проблемы с чиновниками.

В гостиной меня ждут трое: Яна, Орива и Эсарнай.

– - О, вы уже тут!
– - удивлённо говорю я последней.

– - Да, я вошла через заднюю дверь, как мы с вами днём входили... Дорогу запомнила, вот, и пришла...

– - Отлично!
– - я театрально вскидываю руки.
– - Через парадную дверь меня саму еле-еле пропускают, а за задней вообще никто не следит! Безопасность на уровне! Ладно, с ними потом разберусь. Так, вы тут уже познакомились, я думаю? Отлично, а это Орешница. Орешница, это...
– - и тут я понимаю, что не знаю никакого прозвища Эсарнай, а чтобы называть имя, нужно сначала спросить разрешения, тем более, что Орешницу я представила по прозвищу, а имени её я не знаю.... А-а-а-а!!! Взрыв мозга!

– - Гарнетка, -- прерывает мои метания сама Эсарнай.

Я с облегчённым вздохом падаю в кресло и заказываю на всех прохладительных напитков.

– - Что сегодня будем делать?
– - оживлённо интересуется Орива.

– - Я надеялась, что вышивать, -- говорю.
– - Потому что на более сложное я сегодня не способна.

– - Можно и повышивать, -- соглашается Орешница.
– - Только вы контуры наметали?

Я двигаю бровями и извлекаю с полки пачку водорастворимых маркеров для ткани.

– - Я придумала лучше!

Когда все отдали дань угощениям и освоили рисование по ткани, я подзываю к себе Эсарнай. Она нервно зажимает под мышкой планшет.

– - Вот глядите, -- перекидываю ей файлик с текстом про первые шаги.
– - Попробуйте первый абзац прямо под ним переписать по-муданжски.

– - А что такое абзац?

Интересно, как их учат всеобщему, а?

– - Вот досюда, -- тычу пальцем, заодно отбивая строку, чтобы было куда писать. А то ещё не сообразит, кто её знает...

Она кивает и вчитывается в текст. Я возвращаюсь к рисованию контуров -- попроще, чтобы успеть за всеми, даже с перерывами на Эсарнай. Через пару минут смотрю, она уже тыкает в сенсорную клавиатуру. Небыстро, мягко говоря. Ну ничего, если ей понравится, уж печатать-то научится.

Вытянув шею, заглядываю в экран через плечо Эсарнай.

"Наблюдающий их ребёнка рост вверх есть великий опыт для родителей", -- печататет Эсарнай по-муданжски. Я роняю лицо в ладони. Кажется, это труба.

– - Погодите, -- говорю таким убитым голосом, что все вскидываются.
– - У вас получается бессмыслица!

– - Да, -- охотно соглашается Эсарнай.
– - Мне тоже так показалось.

– - Ну?
– - не понимаю я.
– - А зачем вы переводите бессмыслицу?

– - Тут так написано...
– - растерянно сообщает Эсарнай.

Я закрываю глаза и делаю глубокий вдох. Хорошо, что тут нет моей бабушки, а то Экдалу пришлось бы искать себе другую жену.

Отбираю у неё планшет и кладу экраном вниз.

– - О чём было первое предложение?

– - Ну-у...
– - она мнётся.
– - Ну что-о... Для родителей очень важно, как растёт их ребёнок...