О грусти этих дней

И вот уже моя Земля залита

Холодным соком, словно дождь пошел.

И там внизу на гладях белых вод

Льнут облака - то лепестки ромашки,

Те, что я днем отчалившим вчерашним

Тебе дарил, закончив свой поход.

Ну, хватит тверди мять пустой поднос,

Пора и тварям дать простор обжитый,

Опять потыкав мир метеоритом,

Росточки жизни я в него занес.

А там уж поселил и человеков

По несомненно стойким островам,

И пусть живут без страха за тот хлам,

Из коего творится жизнь эта.

Но, наигравшись, яблоко я взял

И просто съел, забыв о том, что создал,

Наверное, затем мне Бог и мозг дал,

Чтоб глупости я быстро забывал.

* * *

Животные страдают бессловесно.

Хворая, длят несчастие своё,

Как будто ждут на станции метро

Или трамвай - занять пустое место.

Животные хворают, не моля,

Не задавая лишние вопросы,

А просто ждут, как прежние матросы

Команды ждали сняться с якоря.

Сосредоточив мысли на своём,

Обмякши, с шёрсткой вялой и нелепой,

Они не ждут ни рая, ни ответа

И не дрожат, как мы, пред небытьём.

* * *

Практически привыкнув горевать

О том, что составляет окруженье

Всего, что можно обозначить словом

"Покой"; в неравной схватке за Нирваной

Себя сгноив по разным пустякам,

Я продолжаю мять свои диваны

И пропускаю то, что нам отлил

Веселый Бог из чашечек восторгов,

Безумный ветер, смелость скоростей,

Поток игристых вод и попугаев,

Знакомых птиц и северных светил,

Короче, всех, что он уже отлил

Нам из своей бутыли ожиданий.

Вот волшебство прокуренного сна -

Взять верх над тем, что будто бы сокрыто

В знакомых складках разрыхлённой кожи,

И всё, что есть, отдать тебе, о Боже,

Бери, что дал, и дай мне отдыхать,

Не возникая снова в подтасовках

Твоих невзрачно снятых авантюр,

Средь восхитительных небес, натур,

Культур и встрясок силы откровенной.

Я не возник из призрачных колен,

Описанных в твоих настольных книгах,

Я не способен в тяжестях и ликах

Распространять виденье перемен.

Даже потомством скупо семенясь,

Я растворяюсь в пытке поколений,

В их несомненном зареве, что нам

Не светит больше, чем другим светило.

Могила. Пусть. А что, и пусть могила.

Я научусь себя не вспоминать.

* * *

Я люблю тебя, как дымку над холмами,

Я люблю тебя, как воздух над рекой,

И хоть мало расстоянья между нами,

Но не смею я дотронуться рукой!

Я люблю тебя, как солнечные блики

На воскресных полуснежных облаках,

Я люблю тебя, как радостные крики

Лебедей, несущих сказку на руках!

Я люблю тебя, как озеро дневное,

Заполняющее впадины земли,

И во мне клокочет бурное живое

Слово: "Милая, меня ты полюби!"

* * *

"Умирают только за то,

"ради чего cтоит жить".

Антуан де Сент-Экзюпери

Средь созвездий немого оскала,

Средь пустыни и звёздного сна

Я рисую, рисую удава,

Проглотившего сдуру слона.

И стоит предо мной человечек,

Потонувший в широком плаще,

И рисую ему я овечек

И каких-то зверюшек вообще.

Говорит мне мальчонка с зевотой,

Обронив как бы вскользь, невзначай:

"Если ты приручаешь кого-то -

То навеки его приручай".

* * *

Мы слишком умны, чтобы знать о простейших вещах,

И слишком безумны, чтоб верить своим откровеньям,

И кружится шарик растущего в душах смятенья,

И теплится отблеск его на застывших устах.

Мы слишком устали, чтоб мерить иные миры,

И слишком вольны примирять непомерные меры,

А также шумны, хвастуны, суеверны, безверны,

Чтоб скрыть неминуемость нашей отжившей поры.

Мы слишком не те, для кого распинали Христа,