О грусти этих дней

Неясных друзей или стражей.

Как назойливый Кант

Связан с эхом июльской жары.

Как под вымытым небом

Не знать о внезапной пропаже.

Как заставить осечься

Внезапный тоски дилижанс.

Как испить многоточье,

Как выпить до капли молчанье.

Кто мой гневный предтеча.

Кто даст мне невыбитый шанс.

Кто уснёт во мне ночью

С моими немыми речами.

Пифагору о переселении душ

Семя вздрогнуло и взмыло ввысь росток,

Раздвигая комья пыльной суши.

По утрам растенья на восток

Навостряют солнцелюбы-уши.

В этом семени родился Пифагор.

Много лет душа бродила в козах.

А теперь среди поросших гор

Застывает мой мыслитель в позах.

Так вкушает каждый чашу ту,

Что в своих мытарствах уготовил.

Знать, не всякую свою мечту

Стоит нам замешивать на крови.

* * *

Вчера внимательно осматривал я глобус,

Земля мне показалась очень рыжей.

Я не имел в виду её утробу,

А я имел в виду, что шар напыжен.

Уж очень он не входит в список тем,

Где я имел бы дело с колыбелью

Всего того, что - я, и чем дышу, и ем,

Где я грущу и предаюсь веселью.

* * *

Мотылёк, как вспыхнувший огонь

Неурочной чудо-зажигалки.

Снова вечер - сквозь лесную сонь

Облепил немого леса палки.

Ты грустишь и плачешь иногда,

Затопляют глаз твоих слезинки,

И герань, прижившись у окна,

Прячет тельце в норочке корзинки.

Ты не плачь. Нам рано горевать.

Я тебя люблю сильней, чем прежде.

Отнесу тебя я на кровать,

И заснёшь ты, кутаясь в одежде.

6.08.2000

Амстердам

В молоке онемелого неба

Лилась высь без высотного страха,

Где бы после я этого ни был,

Колокольня звонила мне Баха.

Среди крыш с чернотою каналов,

Средь широких, невдумчивых окон

Эта музыка не остывала,

Не давая мне быть одиноким.

Я гулял, представляясь Спинозой,

Я вникал в шум речного трамвая,

Этот город щемящей занозой

Влёк меня, ничего не скрывая.

Я пил воздух коктейлем креветок,

Брал рукой холод столбиков чёрных.

И с сетями обглоданных веток

Плыли прошлого барки и чёлны.

06.08.2000

Лондон

Настоящие камни тротуаров,

Настоящая зелень садов.

Здесь себя я почувствовал старым

И немного родившимся вновь.

Я носился с вселенской идеей,

Ел сосиски и пил чёрный эль,

Был в тени Трафальгарской помпеи,

Где на Christmass норвежская ель

Украшает несбывшийся праздник,

Где толпятся чужие мозги.

Я в плаще посещал место казней

У холодной селёдки-реки.

Я немного остался задавлен

Этой мощью имперской стопы.

Закрывал свои медные ставни

Город в гуще несмелой толпы.

06.08.2000

Шекспировский сонет

(перевод)

Как сорок зим нам взбороздят чело,

Тревожа гладь на пастбищах заката,

И гордый стан, согнувшись о число,

Листвой пожухлой разменяет злато.

Где свежесть лет, низвергнутая в прах,

Где блеск похвал, где призрачность преграды?

Они в глазах, затопленных глазах,

Среди стыда, моленья и досады.

И тот лихой бесёнок новизны,

Устав от нас, резвится в наших чадах.

О, как объятья времени тесны.

Не нам ли новь уже иная рада?

Пусть кровь вскипает в жилах наших чад,

Когда уже привычнее нам хлад.

* * *

Собирая лесную малину,

Мы бродили вдоль тихих небес,

И ловил нас в ветвей паутину

Необъятный, чуть пасмурный лес.

Комарьё, всё жужжа, словно бредя,