О каретах и тыквах

Жизни тут, разумеется, тоже нет. Равно как и смерти.

Сюда не ведёт никакая из тех дорог, по которым можно ступать ногами, сюда не приплыть ни на одном корабле, ни прилететь ни на каких крыльях из тех, что может создать некто смертный; этого места не существует.

Но оно, разумеется, всё же есть - для тех, кто способен войти сюда вопреки его невозможности.

Смертных, способных на такое, во все времена было мало. К себе подобным они имели к тому моменту мало отношения - сюда можно ступить лишь по пути духов, что не дано людям в обычном, приземлённом понимании этого слова.

Правда, всегда находятся упорные одухотворённые смельчаки, у которых получается.

Здесь, при должном на то желании, встречаются представители разных традиций, школ, вер и даже мирозданий. Тут между ними не бывает конфликтов: любой, кто сумел войти сюда, имеет право здесь быть; любой, встреченный здесь - духовный брат, куда ближе всякого, кого видишь каждый день в реальном мире.

Любой, встреченный тут, сможет по-настоящему понять другого.

Возможно, жаль, что мало кто может сюда войти. С другой стороны, людям - людское, а Богам - божественное.

Что не отменяет вечного желания тех и других познать невозможное.

И вот по дороге этого Познания можно, при должном умении, упорстве, желании и удаче, прийти сюда.

*

– Ученик.

– Мастер.

– Я вижу в тебе сегодня слишком много шума и трещин.

– Простите.

– Никому из нас двоих не нужно прощение другого - оно всегда с нами. Что происходит с тобой?

– Я... запутался, учитель. Я сомневаюсь в том, во что верю.

– Все сомневаются на пути Познания. Лишь безумцы и глупцы знают точно и наверняка, что истинно, что ложно.

– А как же Пророки?

– Они видят больше, но никогда - всё.

– А что, если я сомневаюсь в нашей вере? В нашем Боге?

– Это случается с каждым - на определённом этапе. Это значит, что пришло твоё время самостоятельно искать ответы.

– Я надеялся, что вы мне ответите.

– На эти вопросы? Едва ли. На них каждый отвечает сам для себя.

– Просто... как Бог может допускать, чтобы от имени Его творились подлость, жестокость и беззаконие?

– Величайший дар Бога - право выбора. Для каждого из нас. Не путай истинные проявления божественного, такие, как это место, где мы находимся, с ограниченными человеческими представлениями о Богах и Духах. Люди таковы, каковы есть. Они сочетают в себе силы и слабости, они часто в скудоумии своём делают религию оружием и орудием, источником земных благ и символом власти. Они берут то, что должно снимать с разума оковы, и превращают это в оковы; они совершают массовые убийства, дабы доказать, что Бог действительно сказал "Не убий". Вот что делают порой люди. Но это не умаляет важности веры, лишь искажает её смысл и суть. Иные склонны искать зло в демонах, видеть противника веры в ком-то рогатом и хвостатом, но это очередная ложь. Истинный противник веры - намеренное или невольное превращение её в нечто, противоположное ей.

– Но что делать, если это происходит повсеместно? Как это исправить? С чего начать?!

– Начать с себя.

...

– Я совершил ужасный поступок, учитель.

– Я вижу трещину напротив твоего сердца. Ты предал кого-то?

– Я поддался искушению и намеренно своим молчанием украл свободу выбора у другого существа.

– Зачем?

– Из жажды обладания.

– Это связано с кораблями тёмных, что отплывают сегодня?

– Да, учитель.

– Тут я не помощник тебе. Твой выбор и твоё решение. Ты совершил поступок. Он, как и любой другой, в перспективе может как возвысить тебя, так и лишить Божественной искры. Перед тобой расстелились разные дороги Познания, ученик. Лишь тебе решать, куда ты пойдёшь.

9

***

– Кажется, свершилось, - сказала Джиа едва слышно.

– Мы всё же это сделали...

– Да, - шепнула я, наблюдая, как тает среди тумана и облаков светлая столица, забирая с собой навсегда кусочек моего сердца.

Я смотрела, как бьётся хвост небесного кита, поднимая наш корабль всё выше и выше, любовалась переливами моря и небес, вдыхала воздух полной грудью, ощущая, как отпускает неимоверное напряжение последних месяцев. На душе поселилась грусть, но не серая и иссушающая, лишающая воли к жизни, но - лёгкая, как облачко, и такая же красивая.

Я пойду дальше, но буду помнить этот город - и того, кого встретила в нём.

– Свободны!
– воскликнула Лайли.
– Мы летим домой!! Девчонки, это надо отметить.

– Знаете, с чего я начну?
– уточнила Агата кровожадно.
– С того, что сожгу эти проклятые тряпки!

– Я не склонна к демонстративным действам, но - согласна!
– встряла Кора.

Палуба воздушного корабля, который не поскупилась прислать за нами Её Величество, наполнилась смехом.

– О, девчонки!
– послышался голос одного из наших парней.
– Вы как? Эти чокнутые фанатики ничего не сделали вам?

– Не дождутся! А вы?

– У нас всё было не так уж плохо - среди светлых попадаются и нормальные ребята. Но по обрывкам информации мы слышали, что вам пришлось тяжелее. Видел издали вашу наставницу...

– О, наша наставница - это нечто! Предлагаю соорудить её чучело и сжечь вместе с одеждой!

– Ха, старая колдовская традиция проводов Предвечной!

– Точно!..

Разговоры, смех, радость. Какой ещё может быть реакция?

Я покосилась Джи. Та поняла меня без слов (впрочем, как обычно), и мы незаметно ускользнули на смотровую площадку, подальше от чужих глаз.

– Как ты?
– спросила подруга.

– Со мной всё будет хорошо, - улыбнувшись, я переплела свой хвост с её, как в детстве.
– И с тобой тоже! Так что, перестань хмуриться!

– Не знаю, - вздохнула она.
– Тебе не кажется, что это было слишком... легко?

Я чуть поморщилась.

Последние дни в Светлой Империи лёгкими не назвал бы никто: и наставники, и ученики будто озверели, пытаясь спровоцировать нас. Это было похоже на нескончаемый, тяжёлый и изнурительный бой, мы будто оказались под прессом, где главное было - не сломаться.

И всё же я прекрасно поняла, о чём говорит Джи: да, это было слишком просто, потому что главным козырем - произошедшим на Балу - никто не попытался воспользоваться.

Никак.

И это оставляло этой истории привкус незавершённости.

Зачем меня на самом деле пригласили туда? Кто стоит за этим? В чём был смысл?

– Давай попробуем просто порадоваться, - сказала я тихо.
– А эта вся история... Что бы там ни было, уже ничего не изменить. И знаешь что?

– Что?

– Нам пора переодеться, наконец, в нормальную одежду. А то, что будет завтра - будет завтра.

*

Встречали нас, кроме шуток, как героев: устроили целую церемонию со вручением цветов, наград и торжественным построением. Присутствовала Императрица собственной персоной, и леди Адри, и многие другие сановники. Мы, облачённые в строгую униформу военного образца, выстроились в ряд и послушно внимали. Дом, милый дом...

Наша с Джи мама, стоя в родительском ряду, рыдала в три ручья - и была в этом, надо сказать, отнюдь не одинока: многие родители в глубине души не надеялись, что мы вернёмся живыми. Всё же, привычка видеть во светлых безжалостных убийц укоренилась в разуме старшего поколения куда глубже, чем в нашем - спасибо многочисленным войнам.