О моём перерождении в сына крестьянского 1

Ну что, реченька, дорогая моя, прохладная, быстрая! Рыбкой делиться будем? Нет? А если найду? Что ты мне лягушку суёшь, как будто она заколдованная и в короне! Хотя... после жаб меня и лягушка не смутит. Она зелёненькая, с маскирующей окраской – значит, не ядовитая. Давай сюда, спасибо большое, можно мне добавки? Можно? Вот спасибо, порадовала! Что там ещё? Нечто типа рогоза в излучине? Это очень хорошо, у них корни должны быть съедобные. Да, так и есть. Вполне себе нямка, особенно если чуть подогреть. До кипения, заразу возможную убивая. И остудить, а там... мням! Результат чем-то на варёную картошку смахивает, если честно. Так, что ещё в меню? Моллюски? Это ж родичи слизней, а тех я уже тоже ел. Снова спасибо, речка; жаль только, что не устрицы: пресноватые они у тебя и маловатые. Но из песни слова не выкинешь: я и сам какой-то маловатый. Понемногу поправляюсь, конечно, куда деваться – но факт есть факт. Я маловат. И едва ли на таком подножном корму сумею поправиться всерьёз. Впрочем, речка – это не только рыба, речка – это водопои. А к водопою приходят... да все.

Не пропадём, говорливая моя. Давай-ка я тебя немного провожу, по течению с тобой пройдусь. Причём прямо по руслу. И даже не пройдусь, а проплыву. На вроде как байдарке. Не дельтаплан, само собой, но тоже ничего так, удобненько.

Ты ведь не возражаешь, речка? Вот и ладушки. Как там формулировалось? Точно.

Земля, прощай! В добрый путь!

О моём перерождении в сына крестьянского 6

Этап шестой

Не прошло и двух дней, как я понял: тактику пора менять.

И нет: то, что в мою невидимую паутинную сеть угодила трёхглазая бородатая рыбина длиной в мою руку, похожая на ракшаса, проклятого трижды тремястами сурами на великое уродство, стало лишь последней каплей и той самой соломинкой на спине премногонагруженного верблюда.

Я ещё не знаю, какая плотность манофона нормальна для Леса Чудес. Однако подозреваю, что примерно шестикратный относительно того, к которому я привык в столице – уже слишком много.

Может, в настоящем Лесу ещё веселей, но Опушку я точно миновал.

А слишком хорошо – это не хорошо.

За время плавания у меня хватило времени подумать и уточнить планы. Да и что особо думать-то? В Лесу Чудес моя скромная персона – даже близко не самый крупный и страшный хищник. А ведь и хищники, как известно, совершенно не чураются маскировки. Отсюда следует, что мне надо прятаться, самое малое, впятеро тщательней. И разнообразней. Надо скрывать мой вид и мои звуки, мой запах и мою магию, мои следы и... в общем, вообще всё, что в принципе возможно утаить от тварей и монстров.

Не в последнюю очередь надо сделать так, чтобы меня не заметили мимохожие ходоки. То есть, на минутку, вот эти самые опытные и высокоранговые ребята, которые знают дикую природу и распрекрасно отличают всё, что естественно, от всего неестественного.

Да, поселиться в иллюзорном домике на дереве в эльфийском стиле – весело. Мой внутренний пацан прямо-таки визжит от счастья при мысли о том, чтобы жить вот так. Но...

Некоторые снарки – буджумы. Некоторые ходоки – бандиты. А у меня один только пояс, снятый с людоловов, стоит столько, что можно десяток лет от пуза кормить многодетную семью. Ну, если это не многодетная семья владетельных, разумеется – тем этого разве что на пару походов в ресторан хватит.

Поэтому, как ни жаль, но эльфийский домик отменяется. Категорически.

Зато совершенно ничто не мешает мне выкопать нору. Да-да! Причём не какую-то там мерзкую грязную сырую нору, где со всех сторон торчат хвосты червей и противно пахнет плесенью; да и не сухую песчаную голую нору, где не на что сесть и нечего съесть. Вот уж у кого-кого, а у меня есть весьма богатый опыт строительства по-настоящему благоустроенных нор. Два года жил в такой: собственноручно... то есть не -ручно, а -мажно... выкопанной, поэтапно улучшаемой, расширяемой, совершенно незаметной со стороны и снабжённой несколькими выходами.

А уж теперь, когда мне стали доступны плотные иллюзии с подпиткой от фона... того самого фона, который здесь многократно плотнее, хотя и, увы, заметно нестабильнее...

Что ж, место выбрано, способ определён – приступим!

Первичное обустройство жилой норы заняло у меня... да вот даже не скажу точно, сколько. Потерял счёт времени. Опять. Что во время пребывания под землёй как-то не удивительно.

Да и вообще. Увлекательное это дело – магическое строительство!

Главный вход в будущую нору повышенной комфортности, с которого всё началось, располагался на дне речки. Именно и прямо так. А чтоб никто не догадался! Значительную часть вынутого грунта я тем самым попросту спускал в воду. То есть поднимал. Ну... не важно. Стройку не заливало по самой простой и естественной причине: отгораживающие поток плотные иллюзии, которые проницаемы строго для меня как их создателя. А также по желанию меняют форму и размер, пусть и в ограниченных пределах.

Если бы я строился на глубине двадцати-тридцати метров и более, давление воды могло бы создать мне проблем, ну а так... после двух неполных дней в пути вниз по течению речка, конечно, подросла (иначе для уродской трёхглазой рыбы в ней не нашлось бы ни места, ни еды), но всё равно её глубина не достигала и пары метров.

Стены, пол и потолок своего самодельного убежища я укреплял уже испытанным способом. Именно тем, на стройке подсмотренным. Алхимическим. Резко извлекаем связанную влагу, затем цементируем её частью высушенный и мелко раздробившийся грунт. Избыток воды отправляется в речку.

Грунт же застывает снова, крепче прежнего, но уже в желаемой форме... и, к слову сказать, продолжает оставаться влагодефицитным.

Отсюда важное свойство, подобное свойству знаменитого римского бетона: при растрескивании, когда в щели материала проникают воздух и вода, стенки щели впитывают её и, разбухая, закупоривают снова. Как бы срастаются. Ещё и становясь прочнее. Поэтому многие древнеримские пирсы, акведуки и прочая простояли порядка двух тысяч лет. Мне столько не надо, но приятно знать, что от капающей с потолка воды я собственными усилиями благополучно застрахован. И стены не отсыревают.

Проблема мебели? Лично для меня это не проблема вовсе. Плотные иллюзии решают! Притом нужды захламлять пространство вообще нет: нужна кровать – воплощаешь кровать (притом сразу с матрасом, простынёй, подушкой и одеялом, всё регулируемой толщины и жёсткости, ага. Иллюзии удобны). Кровать не нужна? Развоплощаешь. А вместо неё воплощаешь, например, стол. Со стулом.

Причём опять же такие, какие нужны именно мне.

Больше никаких подушек, подкладываемых под задницу просто для того, чтобы нормально доставать до слишком высокой столешницы!

Иллюзии удобны, о да.

Что я не мог постоянно воплощать и развоплощать, так это еду. Но способ сохранять её я уже давно отработал, и способ этот зовётся – ледник. Вполне буквальный.

Две секции: одна для замороженного до отрицательных температур, вторая для просто охлаждённого. В первой, вставленной во вторую, как одна матрёшка в другую – стены из прессованного снега (ну, технически из мелкопористого льда, но на вид одно к одному, да и теплоизоляция выходит отменная). Полки из него же, ёмкости из него же. И бодрящий морозец под минус сорок внутри. Во второй, большой – нарочно наклонённые ледяные плиты на потолке (в центре выше, у стен ниже). Во всей секции в целом стены из синтетического аналога пемзы akaпенобетона, тоже для теплоизоляции, бетонные стойки, полки, ёмкости (с крышками, чтобы запахи не смешивались). Потолочные плиты медленно тают, стенки для замороженного тоже, но я их подновляю, используя растаявшую воду, ибо пол ледника опять-таки нарочно углублён, так что она далеко не утекает: остаётся внизу, под каменной решёткой фальшпола.