О моём перерождении в сына крестьянского 1

– Мордорины, господин Сам-Знаю-Кто?

– Да. По имени страны Мордор, «где вековечная тьма» и усыпанные пеплом пустоши которой освещает, отражаясь от клубящихся туч, тусклое сияние лавовых рек. Сейчас вы всё увидите сами... а для нашего общего удобства – вот.

Обнимающий раненую кокон чужой магии, негромко скрипнув и тихо зашуршав, сдвинулся – и продолжал сдвигаться, пока не встал вертикально. При этом прозрачное стекло-не-стекло, прикрывавшее лицо Лейты Ассур, почти беззвучно откинулось вверх-назад этаким козырьком или, может, забралом.

Что ж, слова о семи десятках локтей от земли не являлись ни шуткой, ни преувеличением. Вокруг шелестели кронами величественные деревья породы ходарру, макушки которых казались царапающими небеса; вокруг ствола одного из таких исполинов Сам-Знаю-Кто, очевидно, выстроил или вырастил (или вовсе начаровал) платформу-убежище, с боков открытое всем ветрам, но сверху прикрытую от дождей пологом из какого-то необычайно гладкого и однородного материала – настолько, что это даже казалось неестественным... как неестественна (и потому высоко ценима) однородная гладь паучьего шёлка либо сходная с нею прозрачность высококачественного стекла. Полог имел защитный зелёный цвет и едва ли сильно выделялся при взгляде сверху, даже если бы кто-то по неким причинам дерзнул летать над полной опасностей территорией Леса Чудес.

Впрочем, превыше всех прочих деталей внимание Лейты приковал к себе Сам-Знаю-Кто. Только сейчас она смогла увидеть его целиком и оценить.

Или не его? Не совсем его? Уже знакомая буро-зелёная голова человеческой химеры с примерно парой десятков щупалец, шевелящихся в нижней части лица, сидела на плечах у... ну, наверно, большого бронекостюма или частично металлического голема. Очень широкий, очевидно массивный, этот голем не особенно превосходил ростом обычного среднего человека. То есть да, высок и даже очень высок, но всё же не настолько, как некоторые люди и тем более орочьи чемпионы. Саму Лейту с её заурядным средним ростом Сам-Знаю-Кто обгонял на две головы.

И сейчас у неё на глазах, взяв в свои буро-зелёные, крупные и сильные ладони незнакомый плод, он неожиданно ловко снимал с него кожуру. Между прочим, самого зловещего вида: бугристую, чёрную, с багровыми прожилками – словно и впрямь лавовые реки по обсидиановой пустоши. Да и обнажающаяся плоть фрукта уступала не сильно: насыщенная желтовато-ало-красная, пронизанная совсем уж тёмными, почти чёрными жилками, живо напоминающая о раскалённой породе в кратере вулкана.

Полностью сняв кожуру, Сам-Знаю-Кто разломил плод примерно пополам, отделил от половины поменьше дольку, похожую на полумесяц, охотно забросил её в свой рот... и замер.

– Простите, госпожа Лейта, – повинился он, бросив взгляд на гостью-пациентку, – не додумал. Вы можете определять съедобность с помощью своей магии? А то ведь вещи, что подходят мне...

– Могу. Поднесите мордорин поближе, прошу вас.

Пожелание оказалось моментально, пусть и без лишней спешки, исполнено. Ноздрей женщины коснулся тонкий и насыщенный аромат, экзотический, но по первому впечатлению весьма приятный.

– Асхитаро тегринзи чомпак! (обнаружить приносящее вред)

Пауза длиной около пары вдохов.

– Безопасно, – заключила целительница. – И содержит много природной маны огня.

– Это хорошо?

– Если не переусердствовать, то неплохо. Конечно, в круге стихийных энергий нам, Ассурам, куда ближе вода и земля, но и огненная с воздушной полезны. Хотя бы для баланса.

– Тогда приятного аппетита вам, – Сам-Знаю-Кто вложил дольку мордорина в уста Лейты... очень тщательно и, как ей показалось, с долей опаски следя за тем, чтобы не коснуться её тела даже кончиками пальцев. Жест чистой заботы, лишённой любого намёка на... фривольности.

На краткий миг женщина посочувствовала ему. Маг достаточно могущественный, чтобы спокойно жить в Лесу Чудес, пусть и не в самых заповедных глубинах его; лишённый вместе с частью памяти своего места в мире, но всё равно не утративший ни природной сострадательности, ни великодушия; носящий отметины своей инаковости, как бездомный странник – пыльный выцветший плащ в заплатах, привычно и смиренно... он мог бы стать хорошим героем в истории трагической, с самого начала обречённой любви...

Да. Определённо.

Только вот Лейта Ассур прекрасно знала разницу между романтическими фантазиями и отнюдь не такой красивой реальностью. Было бы странно не постичь эту разницу, прожив на свете без малого восемь десятков лет и перед последней злосчастной экспедицией успев принять роды у старшей внучки. Да и Сам-Знаю-Кто едва ли мог оказаться поклонником литературы для девиц околосвадебного возраста.

Поэтому она ни словом, ни взглядом не намекнёт, что за своё спасение могла бы отблагодарить чем-то более весомым. А он, очевидно, всеми силами постарается даже не намекать, что надеется на нечто большее, чем простая, совершенно невинная и естественная симпатия.

Так будет проще. Для всех.

– А хотите мясной бульон? Только не забудьте проверить и его!

– Хочу. И не забуду.

Дни наедине со спасённой и (к счастью, быстро) выздоравливающей дамой стали для меня самым настоящим испытанием. Во-первых, приходилось постоянно следить за тем, чтобы не выбиваться – ну, хотя бы не сильно выбиваться – из образа Сам-Знаю-Кого: калечного на память и внешность, довольно наивного, но доброго и милосердного отшельника, повелевающего различными магомеханическими устройствами, а на досуге мастерящего даже такие странные штуковины, как говорящие головы. Просто потому что – по приколу, из прихоти, для забавы. А во-вторых...

Во-вторых, хотя Лейта Ассур со всей деликатностью ещё в первый день общения донесла до меня информацию о том, какой чудесный у неё родился правнук (что в буквальном переводе с женского на общечеловеческий означало, вероятно, нечто вроде «прости, без шансов, я уже давным-давно занята»), но она оставалась целительницей. Высокой ступени, едва ли ниже пятидесятой... а если и ниже, то совсем чуть-чуть.

И аристократкой. Представительницей страты, что тысячи лет совершенно буквально занималась улучшением породы всеми доступными средствами. Возможно, втихую даже запрещёнными законом косметическими улучшениями фенотипа балуясь.

Иначе говоря, благодаря чисто внешним данным эта прабабушка выглядела звездой «Плейбоя». Ни единого изъяна ни на лице, ни в теле; ни с какими натяжками больше двадцати пяти не дашь.

А я...

То ли просто подошло время, то ли сказалась магическая диета, то ли аукнулся резко скакнувший уровень (уже тридцать шестой, между прочим! Ну да об этом позже...), а скорее всё сразу плюс весьма благоприятный природный манофон, но я прямо-таки попёр в рост. Как молодой бамбук, чтоб ему всегда хватало солнышка. И это совершенно не шуточки, да и не преувеличение: измеряя сам себя, я обнаружил, что за одну лишь неделю вырос почти на сантиметр, а в весе прибавил почти килограмм.