Объект «Фенрир»

– Пилот, вы же понимаете, что это произойдёт только, если они *активируют* конструкт?

Всё я понимаю, дорогой мой Пётр Алексеевич, всё понимаю, безмолвно ответил Михеев.

– Пилот, пошёл обмен данными со службами системы, - негромко оповести Меконг.

Вот и началось, подумал Михеев, вот и пошёл счет на часы.

___***___

Михеев. Дурные сны

Михеев скинул отчёт о Дублинском инциденте Комиссии и залёг на дно. Не глядя. ткнул пальцем в точку на бумажной карте и исчез в крохотном, занесённом снегом посёлке под Екатеринбургом .

Посёлок этот был зажат между чёрным лесом, край которого наползал на окраинные дома с одной стороны, и гигантским полем теплиц одного из имперских агрокомплексов. Поэтому, ночами за посёлок бодались древняя тьма леса, отвоевавшего своё после диких вырубок, которые прекратились только в середине 21 века, когда стало не до лесов, и химический жёлтый тепличного поля.

Михеев вставал до света, в шортах и кроссовках выбегал из перекошенного, тёплого сонного дома, бежал к опушке, возвращался мокрый, окруженный клубами пара, лупил подвешенную в сарае-гараже задубевшую грушу, растирался снегом, потом жёстким махровым полотенцем и садился думать.

Резал старым, сточенным чуть не в шило, острейшим ножом жёлтую бумагу, писал карандашом, раскладывал, тасовал, пытаясь выйти не только на веер последствий, но и на веер вариантов, морщился от того, что каждый раз выходила дикая дичь, начинал с начала.

Вот - слева кладем - объединение большей части корпораций, принадлежавшим разным ветвям старых денег в Объединенную Корпорацию. Довольно давно было, но Михеев еще помнил, как захлёбывались ведущие новаостных каналов и истерически орали друг на друга аналитики популярных ток-шоу.

Дальше - вливание гигантских бюджетов в развлекательную медиасферу, евгенику, генетику, "поведенческий маркетинг" и, в серой зоне - скромно - управление глубинными поведенческими моделями и разработка того, что изящно называли "новыми системами мировоззрениями, ориентированными на экологичное потребление", они же, в профессиональной среде, "новые религиозные культы".

Спасибо, отчёты читали, вплоть до архивных, о первых разработках новой волны, ещё те - по Восточной Европе.

Результаты более поздних сам видел, что в Азии, что прямо в центре Москвы, вся полиция Империи потом на ушах стояла.

Чуть выше кладем листок с надписью "Окончательное решение" и, рядом - "родильные капсулы?". Именно, так, со знаком вопроса.

И еще один, пожалуй, надо рядом положить - advanced research ltd. Листка для испарившегося в кабинете Свонсона, испугавшегося, решившего отойти в сторону, не успевшего понять, что оттуда не выпускают, не нашлось. Да и не нужен он.

Ещё, ещё листки - "конструкт?", снова знак вопроса, "Велос - что это?", "Космос - выключили".

Михеев черкнул на новом желтом прямоугольнике - "капсулы для создания слуг", подумал, и положил между "кончструктом" и "Велосом".

Отошел, окинул взглядом стол.

Выскобленные сосновые доски почти полностью скрылись под прямоугольниками пожелтевшей бумаги.

Что-то не давало покоя, казалось лишним.

Нет, не лишним.

Михеев, ты всегда был точен в терминах, ты никогда не любил лишних случайных слов.

Подумай, что же занозит тебя сейчас.

Если не лишним, то...

"Избыточным", щёлкнул пальцами Михеев.

Вышел на крыльцо, как был, босиком, спустился по ступенькам - надо снег смести, снова навалило, - крякнув, растер лицо, шею, затылок снегом.

Солнце медленно лезло в небо над чернолесьем, в дальнем конце поселка гудели теплицы, гомоня, пронеслась мимо забора ребячья стая.

Вот, так, выйдешь, глянешь на улицу, и даже, кажется, что мир более-менее в порядке, вздохнул Михеев.

Старею, чтоль.

Передёрнул голыми плечами, вернулся в дом.

Постучал пальцем по бумаге - "выключили космос", "новые религиозные культы", "поведенческий маркетинг".

Избыточно.

Зачем столько ресурсов на эти темы?

В какой же точке должны пересекаться все эти линии интересов?

Михеев достал одноразовый телефон с защитой от систем геолокации.

– Да. Это Проводник. Поройся, друг мой, и увяжи все, что можно по Черногории, программе "Велос", "Окончательному решению". И, знаешь что, поройся ещё в последних делах Тощего Билли.

Закончил звонок и отправил телефон в печь.

Пластиком, конечно, вонять будет, зато, надёжно.

Глава 13. Все по местам!

Пришлось вспоминать, как сначала мама, а потом наставница учили её правильно дышать. Когда впервые на неё свалилась - нет, не боль, а папин страх, страх за неё, и она не выдержала, заорала, настолько стало страшно ей самой. И как страшно ей стало за папу, и этот страх заметался в ней, и стал расти, набирать силу, и чуть не поглотил её полностью.

Она тонула в этом страхе и лишь чудом уцепилась за мамин голос, стала его слушать, а мама говорила - Дыши, моя хорошая. Не надо так глубоко. И что же ты так часто дышишь, зачем тебе столько воздуха?

И в мамином голосе была улыбка, за которую Кейко тоже ухватилась, потянулась к ней, и оказалось, что внутри мамы покой, зеленоватое уютное свечение и оно такое ласковое, что сразу захотелось убежать в него, забыть страх, который затаился, но не исчез.

Вместо этого Кейко стала дышать.