Объект «Фенрир»

– Куда капсулы вывозили?

Дрогнули. Едва заметно, но дрогнули веки, колыхнулись по-девичьи густые ресницы.

Доэрти широко улыбнулся. Открыто, человечно, по-доброму.

– У вас потрясающая способность добывать и перерабатывать информацию. Вы были бы очень полезны нам. И, возможно, - новая лучезарная улыбка, - ещё будете.

«Некая компания Велос Трейд, регистрация в южноафриканской свободной торговой зоне», прошелестел голос Карла.

Велос, название было знакомым, но Михеев не стал на него отвлекаться, сейчас надо давить, жать, раскачивать замерзшего человека за серым столом, поэтому, стаканчик на стол, чтобы пар, чтобы запах пережжённого кофе доходил, а дотянуться было нельзя.

– Велос Трейд, Патрик. Кто приказал держаться, пока капсулы не вывезут. Это ж камеры для вынашивания плода, Патрик, - Михеев сделал глоток кофе. Ну, хотя бы, горячий и сладкий, и к чертям всех этих псевдомачо, демонстративно не признающих сахара, - вам то они зачем?

И тут улыбка Доэрти изменилась. Сделалась хищной, прицельной. Буквально, на миг.

– Господу нужны слуги, - он подался вперед, ленты наручников врезались в запястья, отреагировав на движение, но боевик этого не заметил, - те, что создадут для него новый мир и тихо уйдут, когда в них отпадет надобность.

– О, нет, - помотал он головой, не давая Михееву задать вопрос, - мы недостойны их привести в этот мир и воспитать. Это будут дети нового непорочного зачатия, оплодотворенные духом истиного бога нового мира. Лишь он сам сможет воспитать так, чтобы они соответствовали его невыразимому замыслу.

– Нет-нет, - шепот стал горячечным, - не нового мира! Миров! Он отправится в окружении своих созданий к звёздам, и там они исполнят то, что им предначертано!

Михеев слушал и с отстранённым интересом следил, как медленно ползёт к сердцу холодок жути. Он снова вытащил телефон, набрал Карлу сообщение. Перечитал - «проверьте всю информацию о разработках камер анабиоза\криосна\сохранения тела и сознания».

– Так, а кто приказал сохранить и погрузить камеры?
– равнодушно спросил Михеев.

Доэрти пожал плечами.

– Они шли сразу за нами. В огневой контакт не вступали, сразу перешли к погрузке. Камеры ведь даже не были подключены к системе. А кто они, я не знаю. Мне приказали.

Он не скажет, кто именно приказал, подумал Михеев. Он и так говорит слишком свободно. Если бы он знал, что погибнет, так не говорил бы, наоборот, постарался держать образ. Он знает, уверился в своем убеждении Михеев, что его будут вытаскивать.

Под ложечкой противно заныло. Он вспомнил, как передавал серый брусок конструкта и записи о «Кровавом Рождестве» в московском Детском Мире, вспомнил острые коленки мертвецов, убивших себя во время очередного эксперимента по «активному воздействию на целевую аудиторию с помощью передовых технологий активного маркетинга», и понял, что вытаскивать Доэрти, скорее всего , поручат ему.

И еще одну вещь он понял, от которой ему стало совсем погано - Доэрти это знал. Ему уже сказали, что вытаскивать будет человек из Комиссии. И, вот, он, человек из Комиссии. Чёрт, как же из всего этого выпутываться?

С тоской спросил,

– Детей то за что?

Доэрти хотел откинуться на стуле, прикованные к столу руки не дали. Повозился на стуле, устраиваясь поудобнее. Поначалу Иихеев принял это за тень смущения, но тут же понял - нет там никакого смущения и сожаления. Просто, задница затекла.

– Думаете, мы ничего не чувствуем и не сочувствуем нашим жертвам? Напротив. По-человечески, нам жаль тех, с чьей помощью приходится доносить сообщения Рождающегося Бога миру. Но только так люди поймут величие их новой цели - создать дом для того, кому не будет нужды бороться за существование и умирать.

Михеев дослушал, достал из внутреннего кармана плоский автоматический пистолет и выстрелил в Доэрти два раза.

В сердце и в голову.

___***___

Отослав запрос и запечатав память корабля на этом временном отсеке, Михеев почувствовал себя значительно лучше. Постоял у входа в кокон, покачался с пятки на носок, и, решившись, вышел.

Не останавливаясь, попросил "Меконг",

– Будь добр, найти Кейко и Стаса, скажи, что я жду их в станционной зоне отдыха.

Последние дни станция была заполнена едва на треть от расчетной вместимости, по сути, работала только дежурная смена связистов и техников, да в сотый раз проверяло свои шлюпы и до умопомрачения тренировало командные действия звено спасателей - в нем было двое новичков и остальные взяли их в оборот.

Новички сопели и старались.

По станционному времени было 16:45, Михеев рассчитывал, что зона отдыха будет пустой, и не ошибся.

Пригнувшись, он прошел под мягким зеленым опахалом какого-то тропического растения с бочкообразным стволом и широченными листьями на длинных изогнутых ветвях. За зеленой стеной скрывался крохотный уютный скверик с фонтаном посередине и самыми настоящими деревянными лавочками, стоявшими в конце коротких, выложенных золотистым кирпичом, дорожек.

Михеев о них знал, поскольку любил сюда приходить - от входа были видны только три, у самого фонтана, а остальные скрывались за цветущими кустами, ветви которых свивались в купола беседок на уровне чуть выше человеческого роста.

Кто-то не пожалел времен, сил, а, главное, любви к тем, кто придёт в этот скверик, проектируя его и выращивая. Стасу, кстати, это место тоже нравилось, придя сюда впервые, он коротко кивнул и веско обронил, - Добрый мастер делал.

Сейчас Михееву очень хотелось, чтобы разговор проходил там, где чувствуется спокойная и неброская сила добра. Не каждый, ох и не каждый способен её уловить, но если ты её чуешь, то она придаст уверенности, успокоит и направит даже того, кто пришел в полном раздрае.

Даже меня это место успокаивает, кривовато усмехнулся Михеев и уселся на лавочку у фонтана.

Кейко и Стас вошли вместе, обычно плавная в движениях и мыслях, задумчивая Кейко шла на полшага впереди, и всё оглядывалась на Стаса, она что-то горячо говорила, рубила ладошкой воздух, а Стас смотрел на неё так, что Михеев откашлялся и отвёл глаза.

Впрочем, остановившись перед Михеевым, парочка встала во фрунт и вид приняла деловой и сосредоточенный.

– Садитесь, отроки, - кивнул Михеев на скамейку поблизости. Стас аккуратно разверул её так, что сидели они лицом к старшему, подождал, пока первой сядет Кейко, и уселся рядом. На лицах - готовность внимать.