Оберегающий ноябрь

– Ты этим занимался? – мне показалось, что глаза сейчас выпадут. Почему-то я думала, что те, кто работает с подобным – обязательно седобородые старики в очках, что сидят по кабинетам, а потом долго спорят друг с другом над сложными схемами.

– Частично, – хмыкнул Бри, наблюдая за моей реакцией. – Только на самом этапе подключения. У парней никак не получалось соединить генераторы и силовые камни в одну систему без сбоев. Я придумал для них переходник-стабилизатор. Ну и подержал немного часть системы, пока техники подключали.

– И это сколько в тебе силы, раз ты смог все освещение города удержать, – моргая, чтобы вернуть себе ясность взгляда, шокировано выдохнула.

– Допустим, что держал не я один и не весь город сразу. Но на недостаток сил не жалуюсь, – Бри нагнулся ближе, подливая мне в бокал вино, а меня почти ударило в нос смесью табака и крепкого коньяка. Того, что из старых дубовых бочек. Вот откуда запах дерева...

– Ты одуряющее пахнешь, – не в силах смолчать, тихо проговорила, не глядя на колдуна. Так меня, кажется, давно не вело в присутствии мужчины.

– А давай ты не будешь налегать на вино на голодный желудок, – хмыкнул колдун и неожиданно забрал из моих рук бокал.

Я возмущенно засопела, но тут же отвлеклась на тарелку, появившуюся перед носом. Какое-то мясо под сыром и запеченные овощи. Желудок требовательно заурчал, вгоняя в краску.

– Ты вообще сегодня что-то ела? – подозрительно уточнил Бри, подавая приборы.

– Да. Я пила кофе, – не отвлекаясь больше на мужчину, ответила. Все мое внимание заняла тарелка.

– Ну да. Всегда с вами так. Она ела кофе. А потом почему-то ноги подкашиваются, в лужи падается, – беззлобно ворчал колдун, ставя на стойку еще и корзинку с хлебом. – Давай, ноябрьское чудо, кушай уже.

Какое-то время в кухне был слышен только стук приборов и довольно сопение. В какой-то момент мне вернули бокал и я почувствовала себя абсолютно счастливой.

– К скольки тебе вставать? И куда нужно утром?

– Не очень рано. Документы отвести на работу.

– А потом что?

– Ну, – я разве что не вылизывала тарелку, так все было вкусно, – работа до трех где-то. Потом домой.

– Хорошо.

Бри замолчал, дожидаясь, пока я закончу возить свежей булочкой по остаткам соуса. Но не сказал ни слова о моем неподобающим поведении за столом.

– У нас еще осталось вино, – убирая посуду в раковину, заметил колдун. – А на днях мне прислали неплохие новинки из мира кино. Магопроектор тоже неплохой. Как ты на это смотришь? Или сильно устала и спать?

– Почему же? – я. Чуть пошатнувшись, сползла с высокого табурета. Ноги неожиданно оказались тяжелыми, непослушными.

– Оп! – Бри подхватил меня за талию, прижимая к себе.– Кто-то так сильно пьян или просто устал?

– День был сложный, – я скривилась, но тут же, словно кошка, втянула носом одуряющий запах.

– Таак, – медленно протянул колдун, но и не подумал выпустить меня из объятий. – Я смотрю, настроение у тебя сегодня… определенное. Но, Рекаора, я не хочу чтобы ты утром о чем-то сожалела. Или чтобы твой жених мне пытался разбить лицо. У него это, конечно, не выйдет, но ты потом станешь грустить о его испорченной физиономии. А это нам тоже не нужно.

– Жениха нет, – скривившись, словно съела разом весь запас лимонов в городе, недовольно проговорила я. Жениха не было уже давно. Никого не было. А Бри был здесь. И от него шло тепло, смешанное с удовольствием и каким-то спокойствием.

– Это и упрощает и усложняет ситуацию, – медленно проговорил колдун, а затем неожиданно наклонился, осторожно найдя мои губы.

Я еще не успела насладиться ощущениям, только почувствовала, как по телу идет волна легкой дрожи, как Бри отстранился. Лицо его было серьезным и сосредоточенным.

– Это тебе на подумать. Решишь сама. Я соглашусь со всем.

– Мне не нужны подачки, – резко отстранившись, недовольно буркнула, словно меня оскорбили прилюдно.

Только колдун не обиделся и не разозлился. На его губах была улыбка.

– Даже не надейся на подобное. Если бы я был уверен… в общем, от того, чтобы тебе опробовать спиной мою постель нас отделяет только твое непроизнесенное «да». Так что думай. А пока… нас ждет магопроектор.

Бри перенес начатую бутылку в светлый зал, поставив на небольшой столик на колесиках, и раскинул на диване мягкий плед.

– Устраивайся поудобнее, – махнул рукой колдун, и направился к какому-то устройству, в котором я с трудом узнала магопроектор. Тот, который был дома, определенно устарел по всем показателям в сравнении с этой игрушкой. Лет сто назад.

– Не уверен, что выбрать… давай попробуем комедию. Говорят, вполне неплоха, – присев перед аппаратурой, принялся переставлять кристаллы мужчина. На большом экране вспыхнуло изображение, яркое и четкое, словно мы находились на съемочной площадке, а не сидели где-то в пентхаусе.

Начальные титры перечисляли имена актеров, а я смотрела на Бри, пытаясь оценить его предложение. Может, может быть… На самом деле стоило согласиться? Давно меня так не вело от одного запаха и присутствия мужчины. И не факт, что мне еще когда-нибудь попадется подобный экземпляр. Высшая проба, со всех сторон. Умный, красивый, богатый… хоть попробовать, как оно бывает.

В не совсем трезвую голову закрались сомнения: а можно ли согласиться? Я себя совсем не считала девушкой десять из десяти, подарком судьбы и невероятным счастьем. Я была совсем обычной. А такому, как Бри, меньшее, чем принцесса, просто не подходила.

А вдруг этот мужчина не так хорош в любовных делах, как во всем остальном? Вдруг мне и не понравится? Говорят, что если колдун слишком уж талантлив, то любовник из него так себе, не внимательный и скорострелый.

Я даже хихикнула. Вот это уже совсем меняло дело. Какой-нибудь даже мнимый изъян – и ситуация уже не выглядит такой невероятной и невозможной.

Но все мысли вымело из головы, когда колдун присел рядом, поместив руку на спинке дивана за моей спиной.

– Ты не против юмора? – буднично и спокойно, явно не подозревая, что за мысли бродят в моей голове, уточнил колдун.

Я только покачала головой, невидяще пялясь в экран. Тепло от руки колдуна будоражило и мысли, и тело. А когда ладонь медленно, словно сама собой, сползла сперва на плечо, а затем на талию, в голове только и остался что тихий гул, вторящий биению неспокойного сердца.