Оберон - 24 Часть третья.

– Кать, пойдём, мороженого поедим, - предложил я.

– Сейчас, дайте мне размяться, - Катя приметила одного красавчика и направилась к нему.

Они поговорили, потом разошлись, надели маски, и вышли на дорожу. Катя взяла две сабли, её противник – рапиру и кинжал.

Катя не стала спешить, я видел, что она испытывает удовольствие от боя. Хорошо ей будет у викингов изображать валькирию.

Я даже не сомневался в победе Кати. Вечером явно будет у меня отпрашиваться. «Не для дела, для удовольствия», - вспомнил я, и мне почему-то стало неприятно. Покапризничаю вечером, решил я.

– Никогда бы не подумал! – восхищённо сказал Май, глядя на Катю влюблёнными глазами.

– Ты, это, Май, - не нашёлся я сразу, что сказать, - осторожнее!

– Да, Май! – поняла меня Алия.

– О чём это вы? – обернулся он к нам, и смутился:

– Да я что? Так, красиво сражается, да и вообще, Катя очень красивая девушка.

– Алька, побежали в кафе? – предложил я, пока не вспомнил о том, что, Катя пока ещё моя жена.

– Побежали, - опять поняла меня Алька.

Мы сорвались с места и помчались наперегонки в кафе, без спросу. И нечего меня за это ругать, - подумал я, а то хуже будет. Мне.

В кафе мы заняли столик на четверых, заказали мороженое, поглядывая на ристалище. Где наши?

Потом увидели. Идут, о чём-то разговаривают. Пришли, сели. Катя странно посмотрела на меня, и не стала ворчать, что мы убежали.

– Аппетит не перебьёте? – спросила она у нас.

– Не перебьём! – весело ответила Алия, - мы всегда едим мороженое, а потом бежим на ужин. Тоник, ещё поиграем?

– Конечно, Алька! Май, ты с нами? – Май кивнул, глядя в свою вазочку, а я подумал, что ему не мешало бы найти подружку, я ведь отобрал у него сестру, Катя тоже больше со мной возится, и уходит в Миры со мной.

Когда мы в спортзале, перед ужином, отрабатывали приёмы, Катя отозвала меня в сторонку, и сказала, что ей надо со мной поговорить.

– Пойдём в мою комнату, - предложил я, предполагая, что занятия для меня закончены.

– Тоник, ты отпустишь меня сегодня вечером? – прямо спросила Катя, когда мы остановились у окна, моего любимого места, где я стоял обычно, если мне надо было успокоится.

– Катя, - сказал я, - теперь я понимаю, почему у нас с Катей всё рухнуло.

– Почему? – спросила Катя.

– Я слишком любил её и старался всё для неё сделать, даже разрешил уехать к Дэну, хотя моё сердце разрывалось от тоски. В результате она стала меня презирать. По-моему, именно поэтому променяла меня на Урана. Так ведь, Катя? – поднял я голову, пытаясь встретиться с Катей взглядом.

– Не совсем так, Тоник, - положила мне руки на плечи Катя, - всё дело, мне кажется, в этом чёртовом инстинкте, искусственно заложенном в меня, и который гонит на поиски новых мужчин с даром. Твоей Кате не удалось полностью избавиться от этого инстинкта, а у Урана сильный дар, в большей концентрации, чем был у тебя, вот она и не выдержала. Что было потом, для меня загадка. Когда придём туда, спросим, - я кивнул:

– Мне кажется, это звенья одной цепи. Катя тебе не кажется, что Май в тебя влюблён?

– У него это пройдёт, - отвернулась Катя, - пойдёте в школу, там будут девочки его уровня и возраста. Это здесь выбора нет.

– И ещё. Ты помнишь нашу клятву: «Пока смерть не разлучит нас»? – Катя внимательно посмотрела на меня.

– Что ты этим хочешь сказать?

– Я хочу сказать, что я твой муж, хоть и номинальный. Ты сейчас чем занимаешься? Нашим воспитанием. Вот и занимайся. Если пойдёшь на свидание, я всё расскажу Маю.

Катя отшатнулась от меня:

– Тоник! Как ты можешь?! – её красивое лицо исказила гримаса боли.

– Катя, ты попыталась растоптать всё святое для меня, из-за моей уступчивости. Пусть ты лучше возненавидишь меня, чем будешь презирать ещё больше.

– Я никогда тебя не презирала, я люблю тебя! Меня бесит, что не могу быть с тобой, поэтому мне нужно иногда успокаиваться.

– За мой счёт? – спросил я, глядя её в глаза. Лицо у Кати пошло пятнами:

– Вы не люди! У вас нет чувств! А этот парень человек!

– Катя, я тебе уже сказал, что не держу тебя. Выбирай, кто тебе более дорог, и поступай, как знаешь, - я отвернулся к окну.

– Тоник, ты же знаешь, теперь у нас с тобой нет будущего. Почему так вышло, я не могу тебе сказать.

– Я догадываюсь, но… Катя, оставь меня.

Катя вышла, я смотрел на вечерний город, ничего не видя, потом походил из угла в угол своей комнаты, успокаиваясь. Нет чувств, говоришь? Может быть, через тысячу лет они растворятся, но сейчас душа ещё может болеть, когда в ней поковыряются.

Подумав, что одному плохо, я вернулся в спортзал. Катя никуда не ушла, она тренировала ребят.

Я взял деревянный меч, стал сражаться с виртуальным противником, краем глаза заметив, что, Катя поглядывает на меня и морщится.

– Какой ты неуклюжий! – наконец не выдержала она, подходя ко мне, - С тобой только в детский сад отправляться, а не к викингам. Ты прав, первый встречный мальчишка забьёт тебя насмерть, если сам не помрёт от смеха! Смотри сюда! – Катя тоже взяла такой же меч, как у меня, показала стойку, позицию: - Атакуй! – я тут же получил по руке, и выронил меч, прижав кисть к губам. Почти не сдерживаясь, Катя ударила меня в грудь. Я вскрикнул.

– Убит. Бери меч, можешь взять щит, вспомни, может, что ещё забыл.

Я получил ещё несколько раз по рукам, пока не вспомнил про боевые перчатки. Но всё равно, не мог уследить за быстрыми атаками Кати.

– Какие вы всё-таки неповоротливые, - процедила она сквозь зубы, в очередной раз, выбив из моих рук меч. Я держался из последних сил, пытаясь не расплакаться от боли и унижения.

– Ладно, отдохни пока, поучись правильно держать меч, - Катя отошла к моим брату и сестре. Они делали вид, что не видят нашу борьбу.

Я уже злился на своё неуклюжее тело больше, чем на Катю. Что на неё злиться? Всё правильно делает. Я делал выпады, пока не свалился от усталости на маты.

Лёжа там, попытался представить, что чувствует Катя, которой запретили сходить на свидание.

Я вставал на колени, чтобы сходить к Маше. Ну, сходил, и что? Сам факт запрета бесит?

– Вставай, что разлёгся? – сердито сказала Катя, подходя.

– Катя, скоро ужин? – спросил я, - Подними меня, у меня нет сил…

– Сейчас появятся, - Катя начала щекотать мои рёбра мечом.