Обман Розы

– Думаю, это излишне, маэстро, - попробовала я возразить.

Но он уже смотрел на меня невидящими глазами, весь захваченный творческим порывом.

– Самая красивая… - забормотал он. – Самая красивая! Да, это то, что нужно! – он вскочил и бросился вон из гостиной, забыв попрощаться.

– Ох уж эти гении, - хмыкнула дама Ботрейи, проводив его взглядом. – А теперь, моя дорогая, самое время вам проявить иные свои способности и заварить для нас чай. В буфете найдете пирожные, я велела купить их утром. Знаете, а мне почему-то кажется, что вы чудесно завариваете чай. Я ведь угадал, верно?

За чаем она рассказала мне историю великого композитора – он родился в семье портного и с юности был так беден, что даже не получил образования. Зато у него была дедушкина мандолина, и на ней он распевал песни собственного сочинения.

– Его заметили, - говорила мадам Мари-Аннет, глядя куда-то в потолок, - не могли не заметить. Такие таланты встречаются крайне редко. И вот теперь он – знаменит, богат, но… творческие люди не могут быть счастливы, когда богаты и знамениты. Ему уже немного осталось, моя дорогая. Мы давно знакомы, очень давно… И я не могла не преподнести ему такой подарок – вас.

– Меня?! Мадам… - запротестовала я.

– Не бойтесь, вашей чести это ничем не грозит, - она усмехнулась, посматривая на меня лукаво. – Вы станете вдохновением. Последним вдохновением великого композитора, прежде чем его звезда закатится навсегда…

Я покинула дом мадам взволнованная до глубины души, а вечером Этьен получил от курьера конверт за подписью маэстро Гаспаро Рикарди, в котором лежали два пригласительных билета на завтрашнее представление.

– Возможно, мне лучше остаться дома… - начала я, но Этьен перебил меня.

Остаться дома, когда смогла очаровать такого замшелого старикана, как Рикарди? – засмеялся он. – Нет, мадам! Завтра вы наденете самое шикарное платье, и ваш супруг почтет за честь сопровождать вас в Королевскую оперу.

Не скажу, что меня это слишком расстроило. Конечно, есть вероятность встретить на спектакле кого-то из знакомых Розалин, но… если даже ее родители не заметили подмены, то, может, и друзья не заметят? И теперь я точно ни на шаг не отойду от Этьена, чтобы не встретить еще какого-нибудь приятеля графини.

Вечер прошел в приятных хлопотах – я примеряла платье, показалась Этьену и получила множество пылких поцелуев и заверений, что буду самой красивой среди присутствующих дам.

– Кто меня заметит? – пошутила я. – Все будут смотреть на сцену.

– Я буду смотреть только на тебя, - заверил Этьен.

– Ах, не лги, - ответила я ему строчкой из популярной песенки, но втайне была счастлива.

– И не думал! Говорю чистую правду!

Клятвы и заверения графа были прерваны появлением месье Вандербильта.

– Кажется, я не вовремя, - сказал он деликатно.

– Что ты, - Этьен немного смутился и поспешно выпустил меня из объятий, - просто разговаривали с Розалин. Завтра идем в оперу, она показала мне свое новое платье. А ты с чем?

– Подожди, Этьен, - мягко остановила я его, - предложим сначала месье Вандербильту чаю или чего-нибудь покрепче, если он пожелает? – я тоже была смущена, и пыталась пригладить волосы, потому что граф, целуясь, вытащил несколько шпилек из моей прически, чтобы пропустить локоны сквозь пальцы.

– В самом деле, - оживился Этьен. – Лео? Чаю или выпить по рюмочке? Мне, признаться, сейчас тоже не повредит, - он бросил на меня хитрый взгляд исподтишка.

– Тогда – коньяк, - решил месье Вандербильт. – Ты займись, а я пока покажу мадам де ла Мар кое-что, что ей будет приятно увидеть.

– Что же? – я мгновенно насторожилась, потому что Этьен вдруг покраснел, как рак и шагнул между мною и месье Вандербильтом, словно хотел меня защитить.

– Думаю, нам надо сначала выпить,- сказал граф со значением, и я заволновалась еще сильнее.

– Как хочешь, - ответил месье с улыбкой, - но я думаю, что мадам графине будет интересно посмотреть на фотографию, которую я сделал в Санреже. Разреши, я покажу? – он достал из портфеля кожаный футляр и извлек из него большую фотографию.

– А, снимок… - сказал Этьен с облегчением. – Это да, это интересно! Сейчас принесу самый лучший коньяк в этой части света!

Пока Этьен бегал за рюмками и бутылкой, я взяла из рук Лео Вандербильта фотографию. Как странно видеть себя на клочке бумаги. Меня еще никогда не фотографировали, и я рассматривала черно-белую картинку с особым чувством – волнения и страха.

Я, София и месье Огюст смотрели прямо в объектив. Я чуть улыбалась, и была ужасно похожа на настоящую Розалин, а Этьен… Этьен смотрел на меня. Нежно, задумчиво и… с любовью.

– Чудесная фотография, - сказала я и быстро положила ее на стол, потому что чем дольше я ее разглядывала, тем тяжелее становилось на душе.

Ведь Этьен смотрел с любовью не на меня, а на свою жену – на графиню Розалин де ла Мар.

Глава 22. Неприятности вокруг

Королевская опера потрясла меня великолепием роскоши, ослепила, поразила в самое сердце. Мы с Этьеном поднимались по ступеням, застланным красным ковром, а рядом с нами шли важные господа во фраках и дамы, сверкающие бриллиантами. Я почувствовала себя лишней в этом мире блеска и роскоши, но Этьен, словно угадав мои сомнения, прошептал, целуя меня в щеку:

– Ты самая красивая, и я уже пожалел, что мы сюда пришли… Я бы остался с тобой дома, мы бы ушли в спальню…

– Прекрати! – ответила я тоже шепотом, краснея и оглядываясь – не услышал ли его кто.

Но Этьен не унимался:

– Ты так соблазнительно краснеешь, - продолжал нашептывать он, - что я не удержусь и начну приставать к тебе прямо в ложе.

– Тогда придется вызвать полицию, - пригрозила я ему.

Он заговорщически подмигнул и поцеловал мне руку.

Для нас была приготовлена одна из лучших лож, и мы оказались там одни. Отсюда было прекрасно видно сцену и партер, и я с волнением принялась разглядывать огромный зал, постепенно заполнявшийся зрителями. Я никогда еще не посещала оперу, и теперь мое сердце билось так, что хотелось положить руку на грудь, чтобы хоть немного его успокоить.