Обман Розы
Шрифт:
В соседнюю ложу тоже прошли зрители, и Этьен вдруг вскочил, кланяясь. Я тоже встала и поклонилась, хотя и немного запоздало. В ложе сидел мужчина – полноватый, уже начинающий лысеть, одетый модно и делано-небрежно, как с журнальной картинки. Он смотрел на нас с Этьеном и улыбался – очень приветливо, и даже помахивал нам рукой.
– Добрый вечер, ваше высочество, - приветствовал его Этьен.
Ваше высочество! Теперь я смотрела на полного мужчину во все глаза. Принц Франц-Иосиф! Будущий император!
Такое соседство не могло даже присниться бедной Розе Дюваль.
–
Он замолчал, и я поняла, что надо что-то ответить. Но что?! Боже! Розе Дюваль никогда раньше не приходилось разговаривать с венценосными особами! Так… что там ответила девица Малейн королю Утгарду в пьесе «Страшное заточение»?
– Ваше высочество преувеличивает, - сказала я, ухитрившись даже улыбнуться, как и положено было по роли Малейн, и немного перефразировав ответ гордой девы: - в этом зале много прекрасных дам, и все они – как звезды. Разве может одна звезда затмить другую? Но я уверена, что только лишь раздастся божественная музыка маэстро Рикарди, все позабудут о звездах, потому что взойдет солнце.
Этьен ободряюще пожал мне руку, а принца мой ответ ужасно позабавил.
– Отлично сказано, клянусь и звездами, и солнцем! – засмеялся он. – А скромность так идет вашей красоте, мадам графиня. Приглашаю вас в антракте в мою ложу. У меня шампанское и бутерброды с икрой – самое то подкрепиться между двумя восходами!
– Это честь, ваше высочество, - ответил Этьен.
В это время свет начал гаснуть, и мы опустились в кресла, приготовившись смотреть.
Когда занавес пополз в стороны, открывая сцену, я не удержалась и посмотрела в сторону ложи принца. Франц-Иосиф тоже смотрел не на сцену. Он смотрел на меня. Взгляды наши встретились, и принц кивнул мне, многозначительно прищуривая глаза. Радостное возбуждение, владевшее мною последний час, вдруг пропало, но принц уже обернулся к сцене и зааплодировал.
Едва началось представление, все мои тревоги удалились на задний план, а на авансцену вышли восхищение и восторг перед талантом маэстро Рикарди. Он сам дирижировал оркестром, и я не могла не залюбоваться его выразительными и точными движениями, когда он управлял музыкантами, не забывая давать знак начала арии артисту или артистке.
В антракте Этьен повел меня в ложу принца, а я все еще была под впечатлением, и даже личная встреча с наследником престола померкла по сравнению с тем волшебством, что я наблюдала сейчас.
Принц был любезен, встал нам навстречу, дружески пожал руку Этьену и поцеловал руку мне, предложив кресло.
В хрустальные бокалы было разлито охлажденное шампанское, а на тонких ломтиках поджаристого хлеба, выложенных на огромное фарфоровое блюдо, лежало что-то, по виду напоминающее черный жемчуг. Я догадалась, что это было черной икрой – ужасно дорогое лакомство, привилегия аристократов.
– Как вам Рикарди? – спросил принц, отправляя в рот сразу целый бутерброд. – Он восхитителен, верно?
– Маэстро – удивительный человек, - согласилась я, осторожно откусывая кусочек своего бутерброда и делая глоток шампанского.
Икра
забавно взрывалась на языке, а охлажденное вино обожгло горло огнем и растеклось пламенем по всему телу. Очень вкусно!– Вы в его ложе, - заметил принц.
– Да, маэстро прислал нам с мужем приглашение, - подтвердила я с улыбкой.
– Вы знакомы?
– Месье Рикарди – друг нашей соседки, - пояснил Этьен, с удовольствием отпивая шампанское. – Розалин познакомилась с ним и очаровала.
– Очаровала! – воскликнул принц. – Ничуть в этом не сомневаюсь! Мадам графиня очарует кого угодно!
Мне послышалось что-то странное в этих словах, и когда я посмотрела на принца, он снова прищурился, закусив губу, словно сдерживая довольную усмешку. Но, может, мне все это показалось?
Мы поболтали еще – о премьере, о мадам Беллинчони, исполнявшей главную роль. Вот-вот должен был начаться второй акт, и я с нетерпением ждала, когда мы с Этьеном покинем королевскую ложу. Почему-то мне казалось, что надо поскорее уйти, и уйти подальше от его высочества.
– Граф, будьте другом, - попросил тем временем Франц-Иосиф, - крикните моему камердинеру, чтобы принес еще шампанского. Месье Белуш, видимо, из почтительности меня не беспокоит. А может, - он посмотрел в мою сторону, - увлекся какой-нибудь звездой, просиявшей для него слишком ярко!
– Да, ваше высочество, - Этьен поднялся и выглянул за дверь ложи, подзывая камердинера.
Этого оказалось достаточно, чтобы принц резво перегнулся через подлокотник ко мне и тихо сказал:
– Мне все известно, мошенница!
Я чуть не выронила бокал с шампанским, глядя на принца с ужасом. Он догадался, что я - не Розалин?! И что теперь делать?!
Принц захихикал, наслаждаясь моим страхом.
– Вот ты себя и выдала, - шепнул он. – Даю тебе три дня, чтобы вернула розу. Если не хочешь проблем.
Вернулся Этьен, и в ложу тотчас зашел камердинер, поставив на лед еще одну запечатанную бутылку.
– Что с тобой? – спросил Этьен с беспокойством. – Ты очень бледная!
– Просто поперхнулась, - ответила я, - уже все хорошо.
Я и правда смогла перевести дух. Значит, дело было не в Розе Дюваль, принц не заметил подмену. Дело было в Розалин де ла Мар, в этой аферистке! И в какой-то розе, которую надо было вернуть!
– Ты хорошо себя чувствуешь? – Этьен коснулся моего плеча. – Сейчас вспыхнула вся!
– Возможно, мадам вспомнила что-то очень волнительное? – услужливо подсказал принц.
– Нет, ваше высочество, - сказала я, глядя ему в глаза, - просто булавка расстегнулась и колет. Разрешите, мы с мужем покинем вашу ложу?
– Конечно, мадам, - он вскочил, припадая к моей руке в прощальном поцелуе. – Граф! Вы обязаны спасти вашу жену от булавки! Надеюсь, вскоре увидимся. Всего доброго, всего хорошего…
– С тобой все в порядке? – заволновался Этьен, едва мы вышли из королевской ложи.
– У меня ужасно разболелась голова, - солгала я. – Не могли бы мы сейчас уехать домой? Хочу выпить чашку мятного чая и лечь спать.
– Неплохая мысль, - поддержал Этьен.
– Лечь спать одна, прости, - я погладила его по щеке.