Обнаженность

В дом вошла София.

– Успокойся немного, родной! – сказала она, обняв Мстислава, пытаясь снизить уровень его раздражительности.
– Позволь людям работать! Выйди, подыши воздухом!

Подождала немного, а затем подняла на него голос: - Это приказ!

Мстислав, ответно чмокнув её в щеку, вышел во двор через заднюю веранду, прижимая к груди свою организационную папку, которую он не хотел доверять никому. За ним вслед понеслась Ольга.

Суматоха стихла, позволив профессионалам в спокойствии продолжить свою работу, а мне - немного осмотреться.

Помещение отличалось несколькими цилиндрическими колоннами, идеально дополняющими задуманную инсценировку эпохи. У стен были расставлены длинные столы, покрытые белыми скатертями. На них поблескивали бокалы и ведра, наполненные льдом и охлажденными напитками. По центру зала осваивались и разминались пары профессиональных бальных танцоров, чьей задачей было кружить всю ночь в танце.

Мне на встречу вышел Гордон, торжественно облачившийся в костюм по случаю. Он важно придерживал за руку свою высокую, моложавую, темноволосую супругу. Гордо вертел, не зажигая, во рту огромную сигару, которой он сменил свою трубку и важно ходил сквозь хаотично кружащих в работе молодых людей, приспустив бабочку. За ними, прячась от незнакомцев и с визгом хватаясь за полы маминой юбки, бежали их дети.

Мое ознакомление было прервано Мстиславом, который пулей влетел в дом и вновь принялся метаться вслед всем, кто был занят каким-либо делом.

– Не обращай на него внимания. С ним сейчас бесполезно разговаривать!
– произнесла София, подкравшись ко мне со стороны, держа в руке бокал золотистого шампанского.

– Пойдем, пойдем!
– она настойчиво потянула меня за руку вверх по центральной лестнице.

На втором этаже, в спальне, у окна на вешалках красовались наши бальные наряды. У зеркала были подготовлены всевозможные аксессуары и приспособления для прически и макияжа.

София открыла дверцу шкафа и вытащила две маленькие, одинаковые коробочки.

– Un petit pr'esent!– протянула она мне одну из них.

В коробочке - белая подвязка на ногу с кружевной оборкой, прошитая золотистой ниткой.

– София!
– воскликнула я, изумленно приподняв брови, и засмеялась.

– Какой же бал без баловства, ma ch`ere amie! Тебе будет чем развлечься с приглашенным кавалером!
– понизив голос, произнесла София, подправляя свою прическу.
– Кстати, кого ты пригласила? Мне так и не удалось вырвать из рук Славы списки приглашенных.

– Амал… - тихо произнесла, наблюдая за её реакцией.

– Тот же Амал, что...
– она вытаращила на меня глаза, ожидая ответа.

– Да, Амал, всем нам знакомый Амал...
– ответила я.

– О, Амал!- вдруг произнесла София на выдохе.
– Какой мужчина! А его глаза…

– Да! Это правда! Его глаза!- таинственно улыбаясь подтвердила я, невольно вспомнив и напев известную мелодию, - "Очи черные! Как люблю я вас! "

– “В жертву отдан я огневым глазам!”- подпела София, стягивая с вешалки своё платье.

Я натянула на ногу подвязку, которая красиво легла на мои белые чулки.

– C'est Exquisite!- произнесла, любуясь своим новым украшением и фантазируя бесконечностью возможных проказ.

Мы, наконец, облачились в белые бальные наряды, которые обнажали плечи, скрывая под пышными юбками секретный предмет нашей праздничной шалости.

К 8 часам начали прибывать приглашенные. Они подъезжали на своих сверкающих автомобилях, из которых выбирались неторопливо, буквально извлекая из салонов дам в бальных платьях, для которых юбки таких объемов не были привычными.

Желтое такси развернулось перед нами. Из него в черном костюме с белой бабочкой вышел Мишка.

Моё лицо озарилось задорной улыбкой.

Он обошел приветствием всех встречающих и приблизился ко мне.

– Михаил!
– произнесла я, широко улыбаясь, и демонстративно окинула его взглядом, зная, что это вызовет в нём возмущение.

Мишка неуклюже подправил пиджак и сделал странный жест, как будто его что-то душило.

– Ты только пошути...
– тихо пригрозил он и незаметно отвёл меня в сторону.

Мы прошли в зал, где гости придерживались, в основном, линии столов, избегая импровизированной танцплощадки.

– Ух ты! Гостям скучно не станет! Сколько же выпивки здесь!- воскликнул Мишка, осмотревшись.

– Только не на голодный желудок!
– я вырвала из его рук бокал шампанского, которое он собирался тут же и разом заглотнуть.

Я развернулась к двери и увидела Софию. Она вошла, держа под руку своего супруга. Улыбчиво заигрывая, шепнула что-то Томасу на ухо и, поднявшись вверх по лестнице, они исчезли с глаз публики.

Я улыбнулась, с бокалом в руках вновь развернулась к Мишке. Он мгновенно вырвал бокал у меня из рук и принялся демонстративно из него пить.

– Потом спасибо скажешь… - пробурчал, глотая шипучий напиток. Взглядом указал мне в сторону двери, что-то невнятно шепнул, поднял глаза и скрестил руки.

Тень застыла в нескольких сантиметрах от моих обнаженных плеч. Я повернула голову, а затем приподняла глаза, встретив его томный, притягательный взгляд. Эти черные, искрящиеся глаза, о которых мы с Софией лирично вспоминали менее часа назад, смотрели на меня с уверенностью, с достоинством.

Прервав момент загадочного молчания, Мишка протянул ему руку и выпрямился, превосходя ростом прибывшего кавалера.

– Амал!
– громко произнёс, с силой сжимая ладонь, - Рад тебя видеть!
– продолжил он на русском, пытаясь настоятельно превзойти во всём нашего иностранного друга.

Ответным жестом превосходства, Амал похлопал Мишку по предплечью и, как бы не заостряясь на нем, развернулся поприветствовать Мстислава, который всё еще нервно метался по залу.

Зазвучала музыка, танцоры закружили по центру зала.

Гости постоянно выпивали у фуршетных столов, вели несущественные беседы и выходили курить на свежем воздухе. Дамы хвалились платьями и находили темы для того, чтобы скрытно посплетничать. И только лишь самые смелые отваживались вступить в танец, который они имитировали, неуклюже переступая с ноги на ногу.

В дверь с заднего двора вбежала София с налитыми свежим румянцем щеками. За ней вошел Томас. Она обхватила его плечо и закружила с ним в вальсе, будто они всю жизнь репетировали этот танец.