Обо мне ни слова

А л и м. Не сбивай человека с пути, он и сам собьется.

Подходит его преподобие А б у с а и д, служитель культа; пританцовывая в такт эстрадной музыке, он что-то бубнит. Он в соломенной шляпе и в красном, с большим узлом галстуке, поверх зеленой рубашки надет длинный бекасамовый халат, на ногах — чувяки с галошами.

А б у с а и д (бубнит). Или гость, или враг! Или друг, или беда! Или гость, или…

А л и м. Абусаид! Ты что бубнишь? Кто это тебя попутал?

А б у с а и д. Э, Алим-ака, меня свадьбы попутали, совратили. Тут много платят. Да, причиной всему свадьбы. Моей зарплаты на семью, в общем, хватало. Но вот мое горе — три дочери. Уже подросли. Заневестились. Всем нужно приданое, деньги. Нужны разные гарнитуры, одежда. (Он тяжело вздыхает.) А я им отец! Отец! И что мне делать, чтоб мои девочки, мои цветочки, хорошо вышли замуж? Чтоб денег хватило на свадьбы, чтоб не было стыдно перед людьми?

А л и м. Но не таким же путем. Ты же раньше работал на фабрике.

А б у с а и д. Нет, нет, не вспоминай. Сперва выдам дочерей замуж, потом уж сменю работу. (Удаляется, что-то бубня.)

А л и м. На востоке и на западе живет в моем народе заповедь — не сотвори себе кумира…

В о с е м ь п а р н е й движутся через сцену, таща второй большой казан.

Вслед за ними, командуя и размахивая руками, идет Т у й ч и.

Т у й ч и. Вот молодцы! Вот спасибо! После свадьбы я вам еще налью. Сам потребую у Зия-Кары и велю, чтобы он вам по платку подарил. (Останавливаясь, Алиму.) Щедрый же, однако, человек этот Султанджан. Три дня на свадьбе, а увидел, что ребята устали, и тут же им коньяку налил. И вот опять они в полном порядке. (Понизив голос.) Представляешь, и Султанджан не знает, кто такой этот Холходжа.

А л и м. Да откуда ему знать, если он три дня как на свободе.

Т у й ч и. Ничего. Кто-нибудь да найдется. Узнаем, кто такой Холходжа. Ой, смотри-ка, наряды невесты обратно вернули!..

Появляются ж е н щ и н ы. В том же порядке они проносят обратно наряды, предназначенные невесте. Последней появляется Т а д ж и.

Т а д ж и. Ой, учитель, вот ведь беда! Неблагодарный она человек! Забраковала наши наряды!

А л и м. Кто, невеста?

Т а д ж и. Нет. Мать невесты. Говорит, моя дочь не любит тряпки. Говорит, нет для них в доме места. Пусть мою дочь муж одевает, если захочет. Это надо же, а? Такое сказать!..

Одна за другой женщины с нарядами уходят.

А л и м. А что сама невеста?

Т а д ж и. Невеста даже и не посмотрела. Она даже и не любит украшений. И что за девушка? И никого не было рядом, чтоб их убедить. Вот вы, учитель, мудрец. Скажите, с чего им не нравятся эти наряды?

А л и м. У каждого времени, дочка, есть свое лицо. И наряды свои. Когда-то и эти казались красивыми. А теперь устарели. Стали нелепы, безвкусны. А может быть, для невесты Аллауддина не тряпки главное? Ты об этом не думала?

Т а д ж и. Нет, не думала.

А л и м (с иронией). Иногда думать очень полезно. Сперва мысль, потом дело.

Т а д ж и. Точно! Точно говорите, учитель. Мой муж Басим тоже мне говорит, ты, Таджи, мало думаешь… Ой, вон он сам идет сюда. (Приложа руку к груди, кланяется.) Ассалом алейкум!

Появляется Б а с и м в нелепом оранжевом костюме. У него нет живота, но он ходит так важно, словно носит перед собой огромное пузо.

Б а с и м. Ваалейкум. Я разрешаю тебе уйти.

Т а д ж и (себе, сердито). О, не дает даже поговорить как следует. (Уходит.)

Б а с и м. Здравствуйте, Алим Ходжаевич!.. (Откашлявшись.) Вот и мы вас уважили, почтили, поскольку это вы учили мою жену Таджи.

А л и м. Видно, плохо учил.

Б а с и м (продолжая). Это я лично выдвинул вашу кандидатуру. Наверное, вы довольны? Но теперь вам следует оправдать мое доверие, верно, Алим-ака?..

А л и м. Каким образом?

Б а с и м. Я знаю, вы занимали большие посты, вам можно доверять. Скажите, Алим-ака, кто такой Мустакимхан? Он тоже избран в оргкомитет свадьбы.

А л и м. Я думал, это ваш брат.

Б а с и м. К сожалению, нет. (В тоне приказа.) Пусть это останется между нами… Вот мои братья идут.

Входят С а л и м, Н а д ж и м, Н а з и м, Н а с и м, Х а ш и м. Все они одеты в нелепые оранжевые костюмы одинакового покроя. Все сразу же принимают позу глубочайшего поклона — руки на сердце, голову — вниз.

Б р а т ь я (хором). Ассалям-а-а…

Б а с и м. Отставить! Насимхан!

Н а с и м. Слушаю, брат!

Б а с и м. Назимхан!

Н а з и м. Слушаю, брат!

Б а с и м. Наджимхан!

Н а д ж и м. Слушаю, брат!

Б а с и м. Салимхан Рахимджанович!

С а л и м. Слушаю, мой младший брат!

Б а с и м. Хашимхан Рахимджанович!

Х а ш и м. Слушаю, мой младший брат.

Б а с и м. На место свадьбы шагом марш!

Братья Басима уходят, по-военному чеканя шаг. Наджим украдкой показывает Басиму язык, Хашим — кулак.

А л и м. Неприязнь между родными во много раз горше, чем вражда между чужими. (Басиму.) Я смотрю, ваши братья беспрекословно слушаются вас.

Б а с и м. Пусть попробуют не послушать! (Понизив голос.) Их клятва съест!..

А л и м. Я не понял?..

Б а с и м. Клятва съест. По завещанию нашего покойного папы мы все должны повиноваться тому брату, который занимает самый высокий пост.

А л и м. Всю жизнь?

Б а с и м. Наверное. Правда, через каждые два года мы проводим совещание. На последнем Хашим-ака был снят и теперь назначили старшим меня. Думаю, так теперь и останется. Мой пост выше всех.