Обращенный в Яффе
Шрифт:
Я повернулся к той, с темными волосами и сильной шеей, и тронул ее за плечо.
– Дай все-таки глоточек, - сказал я.
– Не могу заснуть.
– Умоляю тебя, не пей, - сказал Роберт.
– Ты же опухнешь.
– Приму диамокс, - сказал я.
– Что такое диамокс?
– спросила темноволосая.
– Средство для обезвоживания организма, - объяснил Роберт.
– Если он слишком много выпьет, у него отекает лицо. Тогда на следующий день я даю ему две таблетки диамокса, и снова у него рожа изрыта, как у Богарта.
– Я такого не говорил, - сказал я.
– Ясное дело. Это говорят все твои невесты.
– Нет, - сказал я. И соврал; я ее помнил и знал, что не забуду. У нее были веснушки, и она как-то очень славно потела.
– Не помнишь?
– Нет.
– Та, что забеременела и выпрыгнула в окно? Поднялась на двадцатый этаж и в плавный устремилась полет…
– Теперь припоминаю, - сказал я и рассмеялся.
– Что тут смешного?
– Вечно ты преувеличиваешь. Этаж был седьмой, - сказал я и взял кружку, а девушка смотрела на меня и тоже смеялась.
– И все равно тебе не надо пить, - сказал Роберт.
– Это еще почему? У нас целая пачка диамокса. Не бойся. Не отеку.
– Не о том речь, - сказал Роберт.
– Спьяну ты ведешь себя как подлец. Конечно, ты - человек опустившийся, неудачник, но душою чист.
– Он обратился к сидящей рядом девушке: - Не похож, скажешь?
Она взглянула на меня.
– Про мужчин трудно что-нибудь сказать, пока они не начнут говорить о своих женах. И о том, почему они с ними несчастливы. И о том…
– Погоди, - сказал я.
– Еще они говорят, что разочаровались во всех философиях и идеологиях и что единственный грех - упустить счастливую минуту в жизни. Ну и, разумеется, добавляют, что имеют в виду не только секс, а вообще любой кусочек счастья, который можно урвать. Иногда это прогулка на моторной лодке, иногда- часы одиночества, которые проводишь с удочкой в руке. Но все это они выпаливают в тот момент, когда начинают тебя раздевать. Верно?
– Да, - сказала она.
– Ради бога, никогда такого не говори, - сказал Роберт, и я увидел на его лице страх.
– Текст хороший, но к нашей ситуации абсолютно не подходит.
– К нашей?
– спросил я.
– Разве мы вместе их раздеваем? Я всегда это делал один. Но, пожалуйста, можешь попробовать. Прямо сейчас, в Тверии. Не исключено, что ты даже по-настоящему женишься и уедешь с ней за океан.
– Умоляю, не нервируй меня. Не мешай сосредоточиться. Тебе кажется, все это легко и вообще мы уже ничем не рискуем. А тут многое зависит от нюансов. Иногда можно на какой-нибудь ерунде поскользнуться, и все полетит к чертям.
– Ты мне надоел, - сказал я.
– Хочешь думать о нюансах - думай. Для меня они все - клиентки. Случай из учебника психологии: врожденная тяга к богатым женщинам.
– Я повернулся к девушке: - Дашь еще глотнуть?
– Это уже в последний раз, - сказал Роберт.
– Если ты к завтрашнему утру распухнешь, даже после двух таблеток диамокса до вечера от тебя все равно не будет проку. Раньше ты вряд ли придешь в норму, и мы опять целый день потеряем. Вспомни, сколько стоит номер в гостинице. Тверия дороже Тель-Авива.
– Ну и что? Я пью с горя, - сказал я.
– Пью, потому что не могу спать. Потому что снотворные мне больше не помогают. Потому что я столько их наглотался, что они перестали действовать. И лишь эта женщина подарит мне сон без таблеток и спиртного. Странно, что тебе такое
– Я помолчал немного, потом повторил: - Ее пышное тело.
– Знаешь, а ты сказал умную вещь. Конечно, любая женщина придет в восторг, узнав, что она дарует сон. Особенно здорово ты придумал про снотворные. И про то, что они на тебя уже совершенно не действуют. Пожалуй, тебе придется пальнуть себе в голову. Но как сделать, чтобы ты промазал, стреляя из пистолета девятимиллиметрового калибра, приставленного к виску? Это еще надо обдумать. А дальше все пойдет гладко.
– Он перегнулся через мое плечо к девушке и сказал: - Головастый малый, верно? И все равно диву даешься, когда случается время от времени заработать. Но никто не знает, что я переживаю, оставляя его наедине с какой-нибудь из них. Это известно только Богу и мне.
– Позволь ему выпить, - сказала девушка.
– Ладно, пускай пьет. Кстати, он давно не пил. Может, и не опухнет.
– Он мазнул меня рукой по щеке и сказал: - К тому же его ждет бессонная ночь. После бессонной ночи он будет смахивать на привидение.
– Вы не ночуете в Хайфе?
– спросила девушка.
– Нет. Только купим ему в ночной аптеке таблетки. В Тель-Авиве нам в аптеки ход заказан. Потому и едем кружным путем. Каждый рецепт обходится вдвое дороже.
– И, естественно, выписывается на чужую фамилию.
– Нет, - сказал Роберт.
– Как раз наоборот. Рецепты на его фамилию. Ведь вся трагедия в том, что он не спит: таблеток этих у него навалом. Не будь их, он бы и выстрелить в себя мог.
– Можно сперва застрелить собаку и приберечь одну пулю для себя.
– Умоляю, не учи меня. Стреляя в собак, он об этом не думает. Он же депрессивный маньяк, съехавший с катушек. Убивает любимое животное, а потом терзается от стыда. Но пистолет уже разряжен. Единственный выход - таблетки.
– А почему бы ему не повеситься?
– Не давай мне умных советов. У всякого самоубийцы свое представление о смерти. Один способен только отравиться, второй - застрелиться, а третий вешается на дверной ручке. Для депрессивных маньяков универсальных методов не существует. Любой врач тебе это скажет. В том-то и штука, что за ними невозможно уследить: каждый норовит откинуть копыта на свой манер.
– Есть такие, что кончают с собой в приступе отчаяния, - этим все равно.
– Да, которые обезумели или убиты горем. Эти выпрыгивают из окон и вскрывают себе вены. У нас не тот случай. Многолетние несчастья раздавили его. И вот теперь он встретил женщину, с которой не может соединиться… Остальное тебе понятно.
– Дай еще глоток, - попросил я.
– Я тебе дам целую бутылку, только не мешай спать.
– Не хочу, чтобы ты спала, - сказал я.
– Хочу с тобой трепаться. И хочу, чтобы ты ко мне повернулась.
Она повернулась, и опять я волей-неволей смотрел на ее прямой нос, и ее сильную шею, и маленький шрам.
– Про тебя написан рассказ «И эти губы, и глаза зеленые» [1]?
– спросил я.
– Я тебе сказала, куда еду. И сказала, почему там останусь. И сказала, почему смогу остаться.