Обраслечена поневоле, или Чешуйчатая подстава - 2

Усмехнулась собственному легковерию и, вытерев слезы, посмотрела на запертую дверь. Подождала немного. Еще немного. Села на кровать...

Дверь не открылась.

Он не пришел.

И снял Инмааша, чтобы не навредить мне, если погибнет в бою. Он ведь мог надеть браслет обратно! Если выжил, он бы надел...

– Шаамни, пожалуйста... никогда ни о чем тебя не просила, а сейчас прошу, пожалуйста... скажи, что он надел Инмааша. Скажи хоть что-нибудь!

Но она молчала. И осознание жестокой правды обрушилось на меня гранитной скалой.

Рейнхарта больше нет.

Его нет в этом мире и ждать не поможет.

– Нет...
– прошептала, глядя на закрытую дверь. Я выучила ее очертания, каждый желобок, каждый позолоченный вензель, каждую щербинку.

– Нет!

Мотнула головой, пытаясь отвоевать у разума неверие, но...

– Не-ет!!!

Я визжала, срывая горло. Швыряла в гадскую дверь все, что попадалось под руку. Разбила злополучные пузырьки с зельями, кружки, стаканы, графины. Отправила в полет канделябр, подушку, одеяла, вазу - все, до чего дотянулась! Сорвала с гардин шторы, дернула деревянную колонну кровати, но та устояла. Задыхаясь от рыданий, упала на колени и, закрыв голову руками, позволила себе утонуть в горе.

Сердце разрывалось на части. Мир рушился до основания. Всякий смысл жить и дышать для меня исчез, если Рейнхарта в нем нет...

Вздрогнула, услышав возню в гостиной. Спешно убрала с лица волосы, когда двери робко приоткрылись и на пороге застыла незнакомая женщина. Невысокая, худая, с русыми волосами и милой улыбкой.

– Ариана, ты позволишь?
– робко спросила она, разглядывая учиненный мной бардак.

Рассматривала ее лицо и не узнавала. Человек. Во всяком роде, на запястьях нет браслетов из чешуи, значит не драконица.

– Убирайтесь. Мне ничего от вас не надо...

– Понимаю, сейчас неподходящий момент, но... доченька.

Вздрогнула от знакомого слова и присмотрелась к женщине пристальней.

– Как вы меня назвали?

Незнакомка потопталась на пороге, не решаясь подойти. Дернулась ко мне, остановилась, но все же осилила те три шага, что нас разделяли, и опустилась на изумрудный ворс, отодвинув в сторону осколок вазы.

– Я понимаю, каково тебе сейчас. Пятнадцать лет назад я похоронила дочь, чтобы сегодня узнать, что она жива, - женщина грустно улыбнулась и робко коснулась кончиков моих волос.
– Я до сих пор не могу поверить.

Наверное, слух мне отказал, или, может быть, разум. Я смотрела на нее и не могла понять, что она несет...

– Боль не исчезнет, Ариана. Ни через год, ни через пять, ни через десять лет. Она либо сломает тебя, либо ты научишься с ней жить. Иного не дано. Я тоже через это прошла. Многие прошли. Придется и тебе.

Она смотрела на меня с любопытством и грустью, словно верила в то, что говорила.

– Не понимаю.

– Я - твоя мама, Ариана, - она накрыла мою ладонь своей.
– Сейчас ты сходишь с ума от потери, и я не могу молча на это смотреть.

– А пятнадцать лет, где ты была? Когда узнала, что я жива, где ты шлялась? Когда я нуждалась в материнской любви, ласке и заботе, ты проводила свою жизнь здесь? С ним, быть может?!

От догадки или придумки, что мать могла все это время забавляться с Вайцеком, стало тошно. Я рассмеялась, сдавливая приступ тошноты. Смех лился из меня и лилися, перешел в гомерический хохот и, когда я уже задыхалась от содроганий, потекли слезы. Казалось, я пролила их все, но они хлынули с новой силой.

Ариана

Мама следила за моими метаниями по комнате и, когда я упала на кровать вниз лицом, села рядом и погладила по голове. Она гладила меня долго-долго, а когда я перестала всхлипывать, раздался ее тихий голос:

– Роды были сложными, понадобилась помощь ведьмы. Твой отец забрал тебя практически сразу, чтобы отвезти к лекарям. Я была слаба, и не могла отправиться с вами. В это время драконы меня и нашли. Четыре года я пыталась сбежать, всеми силами уйти от того, кто я есть, чтобы в итоге понять, как сильно ошибалась. Вайцек...
– она замерла, подбирая правильные слова, - оказался не таким монстром, как рубиновые и хрустальные. Он показал мне другой мир. Мир, в котором я не пленница, а хозяйка своей судьбы.

Легла на щеку, слушая материнский голос, привыкая к новым ощущениям, пытаясь найти в сердце отклик.

– Когда Вайцек узнал, что у меня есть дочь, то помог найти Бертоломео и... Ариана, - она убрала с лица мои волосы и склонилась ближе: - он сказал, что тебя не удалось спасти. Что ты умерла сразу после рождения, и лекари ничего не смогли поделать.

Вытерла слезы и поднялась, глядя на мать, но не чувствуя в сердце отклика. Может, это из-за боли? Сложно верить женщине, которая не участвовала в твоей жизни. Ее слова расходятся с тем, что говорил отец.

– Подождите… отец сказал, что искал вас, но не мог найти. Что не прекращает поиски до сих пор.

Женщина грустно улыбнулась и перевела взгляд за окно.

– Любовь мужчин, Ариана, как ветер. Когда они добиваются твоего внимания - обещают бросить к твоим ногам все блага мира. А когда получают желаемое - забывают свои обещания. Первое испытание, и ты одна…

И кому верить? Отец всегда был ласков и добр ко мне, заботился, искренне участвовал в моей жизни. И когда говорил о матери, я видела честность в его глазах.

Не верю!

– Он говорил, вы познакомились на овощном рынке, - произнесла осторожно, страшась услышать ответ.

– Я продавала яблоки, - грустно улыбнулась женщина, разглаживая складки на подоле.

Моргнула, вспоминая рассказ отца. Кто из них врет?

– Точнее, отец говорил, что это было на цветочном рынке. Он не ходит по овощным рынкам и в тот день, кажется, покупал цветы Илсе, моей мачехе.

Салида растерянно улыбнулась и неожиданно сменила тему:

– Хочешь прогуляемся? Когда мне сказали, что ты умерла, я долго сидела взаперти. Думала, никогда не переживу этого. Какая-то часть меня умерла вместе с тобой, а другая часть - надеялась, что каким-то чудом ты все же жива. Только прогулки с Вайцеком и беседы с ним хоть как-то помогали отвлечься. Боль не уйдет, милая. Никогда не уйдет. Ты можешь немного приглушить ее, отвлекаясь на другие дела, но это груз, который тебе нести до конца жизни. Так бывает, если пускаешь кого-то в свое сердце. Если он уходит, то забирает часть сердца с собой, и ты никогда не будешь прежней. В твоей улыбке всегда будет примесь горя.

И она улыбалась так, словно я все еще мертва.

– Вы счастливы здесь?

Не получалось обращаться к матери на "ты". Мне казалось, когда мы встретимся, я сразу ее узнаю, дрогнет сердце, и не будет неловкости, которая царила между мной и Салидой.

– Счастлива. Правда счастлива. И, надеюсь, мы будем счастливы здесь вместе. У Вайцека растет замечательный внук - Аделард. Сильный дракон, подающий надежды.

Усмехнулась, глядя на нее.

– Поразительно... Я только что узнала, что мой любимый погиб, а вы предлагаете мне начать новые отношения?! Вы... вы монстр что ли?