Обраслечена поневоле, или Чешуйчатая подстава

Мы некоторое время с надеждой смотрели на браслет, но ничего не происходило. Страшно представить, но в голове промелькнула мысль, что он так органично смотрится на моем тонком запястье, словно я родилась с ним.

— Я не знаю, что пошло не так, — честно признался Гардиан. Знаете, а это подкупает, когда мужчина вот так запросто признается, что не всеведущ. — Но теперь ты носитель и…

— Давай-ка притормозим, — я почесала мочку уха. — В нашем квартале носителями называют тех, к кому не стоит близко приближаться, поэтому ты смени терминологию, ладно? У меня нехорошие ассоциации.

— Не стоит приближаться? — меня не поняли.

Закатила глаза и пояснила:

— Гонорея, сифилис, триппер, другие постыдные болезни. Проказа, оспа, чума…

О, квартал прокаженных — кладезь редких, заразных, отборнейших болезней! А их носители клеймятся прямо в лоб первой буквой заболевания, так что ты сразу знаешь, с кем имеешь дело, и чем тебя могут наградить.

Гардиан резко подался вперед и произнес, оказавшись вплотную ко мне:

— Мы едем в мой дом, а это приличное место. Поэтому, во имя Исконной магии, оставь эти квартальные привычки, словечки и обороты при себе. Ничто так не красит женщину, как закрытый рот. В твоем случае — это золотое правило.

Открыла рот, чтобы наговорить гадостей, но промолчала. Во-первых, справедливо. Во-вторых, я выбралась из квартала. Пора вспоминать, каково это быть леди. К тому же, не терпится посмотреть, как вытянется физиономия этого самодовольного чудовища, когда увидит, на что я способна! Главное, не сорваться. Жизнь в квартале здорово меня поломала.

— Молодец, быстро учишься, — с сарказмом заметил он.

Ладонь для пощечины вылетела сама собой. Это уже рефлексы, хотя, прогресс налицо, в квартале я бы сжала кулак и двинула в челюсть.

— Я не бью женщин, — меланхолично заметил Гардиан, играючи перехватив мою ладонь и уложив на белоснежную скатерть. — Но применю наказание, распространенное у вас, людей, за непослушание.

Его глаза нехорошо сверкнули. Я бы даже сказала — с предвкушением. Ведь у нас, людей, за непослушание положена порка. Жена, сестра, дочь. Холопка, прислуга, крестьянин, аристократка, даже наследница престола — наказание одно. И ладно просто порка, так ведь человечество так в этом деле поднаторело, что невольно возникают вопросы, наказание это или реализация садистских поползновений? Порка крапивой еще куда не шло, полезно даже, а вот розгами…

— Ты не посмеешь! — прошипела, вгрызаясь в него ненавидящим взглядом.

— Испытай меня! — тихо, спокойно, откидываясь на спинку кресла.

На кой мне это надо? Скрестила руки на груди и отзеркалила позу наглеца. Не дождется. Выпороть меня захотел! А сможет? Глянула на него украдкой и насупилась еще больше. Этот — точно сможет, еще и удовольствие получит.

— Ты не безнадежна. Это радует. На кровати…

— Знаешь что, — не выдержала и впилась пальцами в подлокотники стула, чтобы удержать себя от необдуманных пощечин. — Я вижу, что тебя тошнит от моего общества. К счастью, это взаимно, в чем ты недавно имел удовольствие убедиться. К чему мучить друг друга? Тебе нужен браслет, мне — освободиться от тебя как можно скорее и сохранить руку. Для этого нам вовсе не обязательно общаться. Заключим сделку. Я клянусь не убегать с браслетом, а ты обещай, что перестанешь ко мне цепляться и сделаешь все, чтобы наше с тобой, скажем так, сотрудничество, закончилось как можно скорее. Сделаем вид, что незнакомы! Может, я тихо-мирно посижу, да хотя бы здесь и подожду, пока ты придумаешь способ снять с меня эту штуковину?

Гардиан смотрел на меня с потаенным интересом. Во всяком случае, за время нашего знакомства я не видела на его лице такого задумчивого выражения.

— Ах, да! Самое главное, ты должен дать мне клятву, что не отрубишь руку!

Он усмехнулся и накрыл губы указательным пальцем.

— Я серьезно!

— Дорогая, а ты уверена, что не передумаешь?

— Я требую клятву! — едва ли не взвизгнула, прижимая к себе любимую конечность, так неосмотрительно попавшуюся в капкан чужого артефакта. Рученька моя, любименькая! Никому в обиду не дам.

— Даже, если будешь умолять ее отрубить?

— Да ты в своем уме?!

— Что ж. Да будет так. Мне подходит.

Для клятвы пришлось подняться. Гардиан раскрыл ладонь, на которой вырос огненный цветок — печать нерушимой клятвы! Я в очередной раз глянула на спутника с потрясением. Триада, Фрейя, печать нерушимой клятвы… А дальше что? Полет на драконе, восставшие из могил Патриархи, зелье бессмертия и Свет Эсаила на десерт?

Пока я с открытым ртом следила, как у цветка распускаются изящные лепестки, мужчина произносил формулу печати, а затем соединил наши ладони и вплел «начинку»:

— Клянусь, что никогда, даже по настоятельному требованию этой госпожи, не покушусь на целостность ее руки.

И даже имя «этой госпожи» не спросил, бессовестный.

— И сердца! — ляпнула, не пойми что. — Точнее, тела. Я имела в виду все тело, а не конкретный орган.

Мужчина иронично хмыкнул и добавил:

— Целостность руки и остальных органов, включая невинность госпожи.

Залилась краской по самые уши, хотя имела в виду вовсе не это! Нет, конечно, замечательно, что теперь моя невинность под надежной защитой, но…

Но? Да это просто замечательно и точка!

— Да будет так!

Цветок заискрился и резко запахнул лепестки, образуя бутон клятвы. Осталось сорвать его и впитать.

Магия Гардиана оказалась невыносимо сильной. Ладонь обожгло и защипало, цветок заискрился, и в мою кожу впились жалящие иглы чужой магии. По телу разлилась огненная дрожь. Спасибо спинке шикарного стула, обитого парчой, иначе бы я точно упала.

— Хм. А девица-то с сюрпризом, — заметил голос из пустоты. Кажется, моя шизофрения приобретает новые оттенки.

— М-гм, — взгляд Гардиана потяжелел. Он ожидал какой-то другой реакции. — Что ж. Поскольку расставаться с любимой конечностью ты не планируешь, кратко обрисую тебе ситуацию. Этот артефакт дорог мне больше жизни, поэтому до тех пор, пока он на тебе, мы неразлучны, дорогая. Представимся молодоженами, чтобы ни у кого не возникло вопросов. В моем доме все будут относиться к тебе как к моей невесте. Для твоего же блага — прими это как данность.

Прежде, чем я раскрыла рот, мне его запахнули магией. Оставалось прошивать гада гневным взглядом и сжимать кулаки. Могла бы — дым из ноздрей пустила. Жаль, что я не дракон. А вот Гардиан вполне бы мог им быть, потому что драконит меня от него знатно. Террорист выдров!

— Разумеется, придется сменить гардероб и поработать над… — по мне скользнули презрительным взглядом. — Всем… этим. Коргхард, как так вышло, что Шаамни выбрала себе в спасительницы эту голодранку? Есть хоть какие-то разумные предположения?

Под ладонью оказалась холодная и, что немаловажно, тяжелая статуэтка крылатой девы, похожей на гарпию. Чего только не хранят на прикроватных тумбочках! Летела она хорошо, но недолго. Гардиан, не поворачиваясь, ловко перехватил ее на подлете и поставил рядом с собой.