Обраслечена поневоле, или Чешуйчатая подстава
Шрифт:
Я хлопала ресницами, пытаясь понять — кто передо мной? Такая реакция невозможна! Демон? Оборотень? Огненный лорд? Может, архангел? Хотя, из него такой же архангел, как из меня балерина.
— В ней сильная магия, вы сами убедились, милорд. Шаамни такая же древняя, как и Первородные драконы. Мы должны уважать ее выбор.
По мне: разъяренной, взъерошенной и пускающей молнии из глаз, мазнули презрительным взглядом.
— Так себе выбор.
«Да ты себя-то видел? Тоже далеко не Шаэртрасский!» — передала на ментальном уровне, не ожидая, что меня услышат.
У мужчины
— К счастью, — прорычал он.
«Это для кого как! Явно не для меня! Мало того, что внешне непригляден, так еще и характером в дурного тролля», — скрестила руки на груди и отвернулась.
— Да простят меня Первородные драконы, это невыносимо! — выругался Гардиан, накрывая мое лицо ладонью.
Только не заклинание глубок…
Они еще не закончили
Ублюдок! Как же я его ненавижу! Разве существует на свете такая ненависть, которую я испытываю сейчас? Каждая клеточка моего тела трясется от одной мысли о Гардиане. А стоит представить его лицо перед мысленным взором, как глаза наливаются кровью, а виски ломит от боли. Моя магия ненавидит его той же лютой ненавистью! Сейчас как встану, как…
Остатки недавно съеденных пирожных отказались засиживаться в моем животе и выпрыгнули прямо на тщательно отполированные сапоги Гардиана. Им там самое место!
Гад стоял возле моей кровати с таким видом, будто я не осквернила только что его ботинки.
— Я уже говорила, как ненавижу тебя? — прорычала, сдавливая очередной приступ тошноты. Прежде, чем я успела испортить еще что-нибудь из одежды моего ненаглядного (в том смысле, что век бы на него не глядела), мне в рот сунули какую-то пластинку.
— Жуй, — приказал он, накрывая мой рот ладонью.
Язык обожгло и защипало, в нос ударил аромат ментола, по горлу разлилась ледяная свежесть с примесью горечи и кислоты. Я задергалась, пытаясь отпихнуть от себя руку и выплюнуть гадость. Но мало того, что меня повалили на кровать и для надежности хорошенько придавили тяжелым телом, так еще и гадость быстро таяла, растекаясь во рту щипучей отравой.
— Глотай, — приказал гад, нависая над моим лицом, и плотно зажимая мой рот ладонью.
«Уберешь руку — я тебе в лицо плюну!»
— Весомый повод ее не убирать. Глотай. Это для твоего же блага.
Какие-то у него извращенные представления о благе! Во рту творилось что-то невообразимое, а когда я насилу сглотнула омерзительный слизкий комок, невообразимое булькнулось в желудок и устроило там переворот.
«Посмотри внимательно в эти глаза», — проворковала мысленно, запоминая каждую черточку красивого, но до невозможности наглого лица, нависшего надо мной грозовой кучей. — «Это глаза женщины, которая размажет тебя по стенке. Помяни мои слова, я тебя уничтожу, Гардиан!»
Не знаю, показалось мне или нет, но круглый зрачок мужчины на миг вытянулся в узкую щель, а по щекам скользнул отблеск жемчужно-сапфировой чешуи. Взмах ресниц — и странное видение исчезло.
«Молодец, девочка! Я в тебе не ошиблась!» — подала голос Шаамни.
Гардиан на провокации не повелся. Еще какое-то время прижимал меня к кровати,
а потом отстранился и снисходительно бросил, откинув за спину смолянистые пряди:— Не благодари.
— Не благодарить?!
Я схватила подушку и как следует отходила тирана по спине. Наконец, когда в стороны полетели перья, выкинула бесполезную вещицу, и осмотрелась в поисках чего потяжелей.
— Если ты закончила, у нас есть более важные дела. После всего случившегося…
Канделябр! Тяжелый, кажется. Бронзовый, с позолотой. Великолепно! Доползла до прикроватной тумбочки по ту сторону кровати и отправила канделябр в полет.
— Мы связаны с тобой настолько, насколько вообще могут быть связаны мужчина и женщина, — меланхолично произнес Гардиан, перехватывая канделябр и возвращая его на прикроватную тумбочку с другой стороны кровати. Хотя вряд ли можно назвать кроватью этот аэродром, где спокойно приземлится дракон в боевой ипостаси.
И почему в последнее время я так часто думаю о драконах? Наверное, потому, что меня драконит один ужасно бесючий тип!
— Ты применил ко мне заклинание глубокого сна! Ты! А ведь я говорила тебе, какие последствия оно…
Я осеклась с занесенной над головой книгой. Тяжелый фолиант в деревянной обложке, обитый железом и украшенный камнями наверняка отлично трескает по голове.
— Это сборник древних эльфийских заклинаний, дорогуша. Единственный экземпляр книги из личной библиотеки Повелительницы Раэль, — доложили мне, аккуратно отбирая книгу из моих ослабших рук.
— Морорский гоблин тебе дорогуша — это раз! И почему меня не тошнит — это два?! Я же смотрю на тебя, должно тошнить!
— На этот раз я подготовился к твоему пробуждению. Предупрежден — значит вооружен. Кажется, так звучит одна из ваших народных человеческих глупостей.
Так эта омерзительная гадость, от которой до сих пор не по себе в животе, избавила меня от мучительных желудочных спазмов? Ну, спасибо, милгад, спасибо! Только это все равно не спасло твои сапоги.
— Так ты, стало быть, теперь благодарности ждешь?
— От тебя? — по мне прошлись ироничным взглядом. — Нет. От тебя я ничего не жду.
— Если бы ты не применил ко мне заклинание, то…
— Мы бы все еще не покинули пределов Аэртрусского замка. Не самое мое любимое место.
— Ну, простите, пожалуйста! Я…
В платье.
Точнее, сказать я хотела совсем другое, но только сейчас заметила, что я в платье. Том самом, зеленом, которое лежало на кровати в спальной упомянутого замка. И хорошо помню, что я его надеть не успела.
Откинула за спину гриву кудрявых волос, поднялась с кровати, поправила складки на платье и закрыла глаза, мысленно считая до десяти. Куда проще потратить десять секунд жизни на самоуспокоение, чем сидеть потом в темнице за убийство.
— На мне платье, — произнесла спокойно, по-прежнему не открывая глаза. Если их открою — не сдержусь. Я уже мысленно приглядела как минимум пять очень тяжелых предметов в зоне досягаемости. — Ради собственного здоровья, скажи, что его надели горничные.
— Я не держу горничных, и привык самостоятельно решать незначительные бытовые вопросы.