Обратная сторона жизни

— Заберите меня отсюда! Заберите, пожалуйста! — в кои-то веки вырвались внятные слова у одного страдальчески выглядящего пленника, изо всех сил пытающегося высунуть лицо с лопоухими ушами через прутья клетки. — Они продают нас на мясо, как тупую скотину! Они убивают нас! Слава Богу, что вы пришли! Это Он послал вас!? Он послал забрать нас, да?! Заберите нас всех! Спасибо, что вы пришли! Спасибо! — тощие руки бессмысленно жившего и вновь живущего человека судорожно дергались, стремясь навстречу красавцам-ангелам, а их идеальные лица с добрейшими улыбками бесстрастно смотрели на него, после чего прорвало и остальной, созданный для заклания скот, зовущийся людьми.

— И меня! Спасите меня! Я не грешил! Моя мать не грешила! Отец не грешил! Я жил, как надо!

— Меня! Я в жизни ничего не сделал! Ничего, поэтому на мне нет греха! Я лучше остальных!

— Я буду делать все, что угодно! Все, что угодно! Господь ждет меня, и сын Его ждет!

— Священник обещал в Рай за деяния мои! Он обещал! Обещал! Заберите меня!

— Моя жизнь безгрешна! Я только молился и питался, чем подадут! Жил не, как все! Не работал!

— Я так давно вас жду! Так давно! Спасибо, что вы пришли! Спасибо! Славься Господи!

Масса искренних и почти материальных человеческих эмоций, подкрепленных руками, торчащими меж прутьев клетки, не вызывали ни малейших изменений в ангельских лицах, что с омерзением заметил чуть ли не пролезший сквозь решетку Дима и его спутники, на которых внимательно обернулись огромные черти, сжимающие побагровевшие копья.

— Они же куклы! Бездушные куклы, в которых вообще отсутствуют чувства! — пробормотал он, глядя на слепящих взор уроженцев Рая, и не обращая внимания на козлоногих воинов, чьи оранжевые взгляды оценивали каждое его движение. — Как эти идиоты не замечают?! — юноша в стотысячный раз поразился тупости грешников, распахнувших в мольбах рты и тянущих к «спасителям» тощие руки.

— Крылатые боги — плохие боги! Воруют детей! Приносят болезни! — перекрывая какофонию Рынка, произнес напряженный Лкетинг и шумно выдохнул, скосив ярко-голубой взгляд на рогатых, что ни на мгновение не забывали про ценных пленников. — Они мертвые изнутри! Боги-демоны — живые мертвецы! — воин-масаи брезгливо сплюнул через прутья, а сомневающийся ранее Такеши, утвердительно закивал лохматой головой и случайно ударился о железо решетки.

— Ой! — он страдальчески потер сморщившийся от боли лоб, но тот успокоился и без его помощи. — Они действительно смотрятся, как куклы! Нам родственники из Японии по Скайпу звонили… — воин-масаи нахмурил выгоревшие брови, не понимая о чем речь, но азиат не заметил непонимания спутника и бесчувственно продолжал. — И между делом рассказывали о всяких новинках! Двоюродный племянник говорил, что сейчас в Японии роботы разрабатываются, которые выражают больше чувств, чем эти крылатые пустышки! Он, конечно, не приводил сравнения именно с ними, ведь еще не знает… — Такеши сухо сглотнул. — И хотелось бы, чтобы не узнал… — он кивнул на ослепительных ангелов, дотошно выбирающих человеческую скотину, а Лкетинг недоуменно слушал монолог желтого брата. — Но лично мне кажется, что японские изобретения и вправду более жизненны, чем они… — последовал еще один кивок на крылатых. — И я хочу сказать: «Да!», — ты был прав Дима-сан, рассказывая про ангелов плохие вещи! Твой палач не соврал! — он извиняющееся шмыгнул носом и взглянул на юношу.

— Ну-у-у… — протянул удовлетворенный согласием Такеши мальчишка. — Ты, не виноват, ведь с ним не разговаривал, а я вот сразу поверил, без всяких «а может да, а может нет»… — в серо-голубых глазах мелькнула темнота, видимо являющаяся туманными воспоминаниями об Анатоне, до сих пор злорадно хохочущим внутри его головы. — По нему сразу виделось, что нормального собеседника давно не было, а тут я нарисовался, правда, сначала не особо хотел разговаривать… Пытался пытки оттянуть, тем более, можно сказать, впервые в жизни полностью трезвый очнулся… Очень непривычно, знаете ли и это с учетом того, что он мне сразу уши отрубил, в честь чего я пребывал в конкретной такой панике и желал избавиться от боли, хоть как-то, поэтому спросил, зачем вообще нужен Ад… Вот так и начался наш долгий разговор… — задумчиво говорил Дмитрий, не отрывая загорелого лица от горячих прутьев и прищурившись, наблюдая за пернатыми, выбирающими умоляющий «товар». — Что интересно творится в головах этих людей, если они совсем не видят пустоты в ангельских глазах? Насколько надо обезуметь и перестать воспринимать реальность такой, какова она на самом деле? — больше говорил сам с собой, чем спрашивал кого-то Дима, однако толстозадый сатир, расположившийся возле женской клетки, услышал его и прокомментировал, что вполне естественно для столь поганой породы.

— Посмотришь на себя, когда попадешь в заповедник! Ха-ха-ха! — гнусаво заржал свинорылый демон, за спиной которого выли женщины и, как казалось юноше, мелькал еле слышный плач младенца Лизы. — Там ты начнешь и пташек земных видеть, и родственников, слезы тебе вытирающих! Твой мир будет особенным «Спящий»! Именно твой, а не твоих друзей, ведь им достанется жизнь понасыщенней! Ха-ха-ха! — вновь раздался свинский смех, а почувствовавший сильный холод в груди Дмитрий промолчал, понимая, что возможен и такой вариант, тем более, что толстый свин и Джумоук играли в загадки.

Высокие и худые ангелы, тем временем стояли возле клетки с непрерывно воющим земным сбродом, желающим целовать песок, по которому ходили крылатые ублюдки, а сами ублюдки выбирали наиболее достойных кандидатов для вылизывания блестящих полов в ослепительном Элизиуме. Покинувший импровизированный трон собакоголовый отцокал вбок, дабы не мешать уважаемым покупателям и с советами не лез, а успокоившийся Варгх замер там, где раньше, не реагируя на посланников Небес. Его высокотехнологичный кнут не искрил, а сам гигантский монстр тяжело и мрачно сопел, изредка взрыкивая и видимо думая о чем-то своем бессмысленно-кровожадном.

— Выбрали людишек! Мы выбрали! — вдруг прорезал рыночную какофонию и искренние рабские мольбы пустой и клекочущий голос страшно сипящих ангелов, и они «отплыли» назад, дабы указать длинными пальцами на узников, с которыми наконец-то определились.

— Сейчас-сейчас! — подобострастно засуетился жаждущий денег Джумоук, а стоящий неподалеку толстожопый свин вытянулся, как солдат-первогодок, получающий выговор от озверевшего комбата. — Эй вы! Давайте сюда! Быстро! — свиномордый демон царственным жестом подозвал расположившихся неподалеку чертей, мгновенно прицокавших к нему. — Хорошенько упакуйте тех, на кого укажут господа с Элизиума! И ему помогайте! — он кивнул на похрюкивающего собрата, уже открывающего скрипящую дверь скотского загона, не забывая пыхтеть и попердывать, приподнимая закрученный хвост.

— Хватит орать, животные! Стойте смирно и внимательно смотрите на господ с Небес, которые пришли за вами! Сейчас они укажут достойных для Рая! Тех, кто никогда не грешил и улетает отдыхать! Ха-ха-ха! — гнусавый голос преобразился в издевательский хохот, но плачущие от счастья люди не желали понимать свиной сарказм. — Да-да! Не все достойны Рая! Жизнь ваша грешна и безобразна! Ха-ха-ха! — свинорылый черт издевался над грешниками с пятым тавро, а те горько взвыли, осознав, что заберут не всех достойных, а ведь каждый из них с легкостью заменит Иисуса. — Но! — обнадеживающе вскинул вверх клинок сатир, профессионально манипулирующий безмозглой человеческой скотиной. — Придут другие! Они также заберут вас с собой! Ну не могут двое слуг Господа забрать вас всех в лоно Его, правильно?! — размазывающие по лицам слезы с соплями люди заткнулись, мгновенно забыв главное правило истинного верующего, гласящее никогда не верить слугам лукавого, а также забыли, как дышать, ибо надежда на Рай вновь вспыхнула в их простых сердцах. — Потерпите! Потерпите! Видите, как по Аду разбредаются слуги господа, ангелы белокрылые?! Они ищут, где заперты вы, любимцы Господа, чтобы вновь прийти и увести вас всех! Господь не может без вас! Вы нужны ему! — слезы облегчения и радости струились по грязным лицам идиотов, искренне верящих приспешнику Сатаны, а тот не удержался, всхрюкнул и захохотал. — Ха-ха-ха! — и как ни странно, ничего не изменилось, ведь пустые головы обладателей пятых тавро работают лишь на лжи, что на Земле, что в Аду, поэтому такова их судьба — быть мясом. — А пока, что крепитесь! Крепитесь дети Божьи, ибо многие обретут свободу и уйдут на слепящие Небеса! — жирный свин мог заменить приходского батюшку и с легкостью оболванивать безмозглых прихожан, что удивительно, ибо на первый взгляд эти выкидыши Ада были бестолковы до невозможности, но видимо сам Сатана подарил им ораторский талант. — А остальные терпите и обретете свободу! Молчите главное, ибо крики пред слугами Господа могут затмить им головы светлые и за грех посчитают они вопли ваши бездушные и оставят нечестивцев в Геенне Огненной! — заплаканные рабы затихли с такой скоростью, словно в их клетку бросили бочку с напалмом, а тех, кто тормозил, заткнули сами же, топча худыми ногами и яростно разбивая лица, короче поступая, как обычная человеческая скотина. — Так кого забирать будете, господа хорошие? — ловко и лицемерно выразился черт-карлик, коллега которого ранее покрыл все ангельское семя ругательствами, а торчащие из клетки лица умоляюще вглядывались в пернатых благодетелей.

— Этот! Этот! Этот! Этот! — слова, пустые, как кости птиц, с клекотом вылетали из идеальных ртов на идеальных лицах, а идеальные пальцы быстро-быстро указывали на рабов, достойных вылизывать Рай, которые с облегчением валились на колени и вздымали грязные головы вверх, благодаря Его за свободу.

— Спасибо! Я знал! Я знал, что достоин!

— Он не забыл меня! Он помнит! Я безгрешен!

— Ха-ха-ха! Наконец-то! Пора к Иисусу!

— Рай! Я полечу в Рай! Говорила мне мама!

— Выкусили сукины дети?! Выкусили?! Ха-ха-ха!

Избранные для отбытия в Рай люди были разные, поэтому и счастье выражали по-разному, а жирный сатир тем временем, непонятно, как запоминал быстро выбираемых человеческих животных и указывал на них массивным чертям, заходящим в камеру полную всхлипывающих рабов. Огромные козлоногие, тяжело цокая, подходили к богоизбранным счастливчикам и выводили наружу, даже не заковывая, ибо не было смысла, так как счастливо-плачущие рабы сами строились в ровный ряд, а второй сатир надевал на их тощие шеи кольца, приваренные к все тем же смотанным цепям.