Обреченный на любовь

– И ничего с Землей не случилось, – сказал Калинов.

– Не случилось потому, что в первом случае на Земле жил я, а во втором случае – Медовик. В каждом случае кто-то жил.

– Разве вы боги, чтобы спасать целую планетную систему?

– Я знаю одного молодого человека, – сказал Медовик, – который десять лет назад спас Землю не будучи богом.

– Но я спасал планету от людей! – возразил Калинов. – А уж если быть точным, то я вообще спасал друга.

– Но спасая друга, ты тем самым спас и Землю. Благодаря твоему вмешательству, и агнец оказался цел, и волки сыты… Однако это дело прошлого, нас же волнует недалекое будущее. Весь фокус заключается в том, что люди не только бывают угрозой миру, иногда случается, что только они могут и спасти его. Сейчас наступает как раз такой период.

– И естественно, именно я и должен его спасти? – Калинов фыркнул.

– Ничего смешного в этом нет, – сказал Джос. – Мир должны спасти вы с Витой.

– И каким же образом?

– Когда наступает время угрозы окружающему миру, на Земле рождаются люди, противодействующие этому. Такими были мы, а теперь ты и Вита.

– Да кто же вы, черт вас возьми! – воскликнул Калинов.

– Ты знаешь, что меня зовут Джошуа, – сказал Джос. – Но это не совсем так… Я – Иешуа из Ершалаима, мессия.

– А я – Медовик из Словенска Великого, мессия.

– Иешуа из Ершалаима?! – воскликнул Калинов. – Иисус?

– Зовут меня и этим именем. Около двух с половиной тысяч лет назад я спас Землю.

– А за это Израиль распял вас на Голгофе! – сказал Калинов. И вдруг вспомнил след на руке Джоса. – Снимите обувь.

Джос разулся. На подъеме каждой ступни выделялся приличных размеров шрам. И тут Калинов, наконец, поверил. И в самом деле, чем происходящее сейчас качественно отличалось от того, что происходило десятью годами раньше?

– Возможности Спасителя, – продолжал Джос, – непосредственно связаны с его человеческими эмоциями. Да и с эмоциями всех других людей. Не случайно ведь в местах, где социальная атмосфера заражена злобой и ненавистью, обязательно случаются стихийные бедствия. Эмоциональный фон людей очень воздействует на природные явления. Я, например, чтобы спасти тогда окружающий мир, должен был любить всех людей. Для этого я и был рожден.

– Святым духом?! – не удержался от сарказма Калинов.

Джос оставил его сарказм без внимания:

– Да, они назвали это Святым духом. Так же была рождена сорок три года назад моя дочь Вита. Так же рождаются и все Спасители.

– И я?!

– И ты, – подал голос Медовик.

Калинов ошеломленно посмотрел на него и вновь повернулся к Джосу:

– Вы хотите сказать, что я тоже ваш сын?

– Нет. Ты не мой сын. Я ведь не один такой. Были и до меня, были и после. В разных народах и на разных континентах. Большинство из них даже не знают, что они мессии, но это не мешает им выполнять свое предназначение.

И Калинов вдруг вспомнил, что давным-давно, на заре своей первой жизни, он так и не смог узнать у матери имя отца. За всеми недомолвками и многозначительными пожатиями плеч, которые позволяли себе его тетушки, эта история так и осталась покрытой тайной. Как и история, рассказанная ему когда-то будущей тещей.

– Значит, мы с Витой тоже мессии?

– Да. И у вас случай особый. Чтобы избежать предстоящей катастрофы, создав вокруг Солнечной системы кокон из пространства с привычными параметрами, два Спасителя должны любить друг друга. Всю их совместную жизнь… С вами вообще необычная история. По объективным причинам ты родился раньше положенного времени. Пришлось давать тебе вторую жизнь. К счастью, эту непростую задачу удалось решить.

– Это что же? – Калинов чуть не задохнулся. – Это что же, получается, Дримленд был создан вами для этой цели?

Джос улыбнулся:

– А разве он не мог служить нескольким целям?.. Но мы отвлеклись. Долгое время ваши с Витой отношения нас устраивали, но с некоторых пор все изменилось.

– Это вы увели Виту в Дримленд?

– Я, – сказал Медовик. – Я принял твой облик.

– Но тогда вы не Сути… Сути не способны на такое.

– Да, мы не Сути, – сказал Джос. – Мы те, кто выше Сутей и Суперсутей, хотя и проходим их стадию. Если хочешь, мы все вместе и есть Бог.

– Вы Бог? – прошептал Калинов. – И это вы заставили Зяблика украсть мою вторую жену, поставить меня перед выбором…

– Ну, впрямую его никто не заставлял, но в определенном смысле вина наша. Зяблик и рожден только для того, чтобы постоянно испытывать на прочность вашу с Витой любовь. Он своего рода индикатор…

– Но это же бесчеловечно! – прошептал Калинов.

– Отчего же?

– Вы же обрекли его на несчастье!

– Кто знает, что такое счастье? – сказал Медовик. – Вита обречена на любовь к тебе. Счастлива ли она? А ты сам? И счастлив ли был Джос, восходя на Голгофу? Абсолютное счастье, наверное, возможно только там, где нет разума. И жалеешь ли ты сейчас о тех временах, когда был безответно влюблен? А ведь тогда ты считал себя самым несчастным человеком на свете.

– Вся беда в том, что ты рано родился, – сказал Джос. – Родись ты в назначенное время, ты бы всегда любил Виту, и у нас не было бы никаких проблем. Но перерождение привело к тому, что стабильность чувства любви тобою утеряна. Повторный брак, как оказалось, только отодвинул угрозу на более позднее время. Сам понимаешь, мы не могли с этим мириться…

Калинов слушал Джоса и удивлялся. В нем нарастало ощущение, что разговор идет о совершенно постороннем человеке, о ком-то, кого он никогда не знал, не знает и знать не будет. И приходилось все время заставлять себя верить Джосу, а верить ой как не хотелось. Неужели и в самом деле они с Витой любили друг друга только для того, чтобы выполнить какую-то там – даже и чрезвычайно важную для всего мира! – миссию. Тоже мне – мессии для миссии!.. Да чушь это! Он любил Виту потому, что она была симпатичной девчонкой, потому что она добра, хороша в постели и любила его самого… Подожди, но ведь она по-прежнему симпатичная девчонка, добра, хороша в постели и любит тебя… Так в чем же дело?! Что изменилось?

Ответа не было. Джос с Медовиком смотрели на Калинова, и тому вдруг показалось, что они запросто читают его мысли и что они знают ответ на вопросы, задаваемые им самому себе. Вот только отвечать, по-видимому, не считают нужным. Потому что свои некоторые проблемы человек должен решать самостоятельно, и даже Бог не способен ему помочь.

– А если любовь не возродится? – сказал Калинов.

– Возродится! – ответил Медовик.

– Почему вы так уверены?

– Потому что Я – твой отец!

Вита появилась, когда божественные родственники Калинова оставили его наконец в покое. И хотя обратить новое внимание на Виту Калинову никто из них не предлагал, но у него сложилось впечатление, что весь разговор представлял собой некую странную игру, основной целью которой и было то, чего ему никто не предлагал.

Вита не возникла из небытия, она откуда-то пришла и поднялась на холм. Погруженный в свои мысли, Калинов заметил ее, когда она уже поднималась.

– Привет, – сказала она и села рядом.