Общество гурманов (сборник)

— И нет никаких зацепок, чтобы выяснить, куда мог запропаститься ваш кузен? — спросил Фробишер-старший, с интересом глядя на поднесшего ко рту чашку Паддингтона. — Может, какой-то адрес? Название улицы?

— Только одна: уличный попрошайка видел, как он направлялся к старому особняку на утесе над бухтой Дикенс-Коув, у Клифф-роуд. Там находится некое «заведение с кулинарией», которая, если верить этому проходимцу, специализируется на дичи. Название весьма тривиальное — «Общество гурманов». Хотя мне сначала показалось, что речь шла о гуманистах — у попрошайки чудовищная дикция. Но он показывал жестами, что там едят, так что, полагаю, имеется в виду не человеколюбие, а пища. Дорога поднимается на холм, к воротам, а дальше закрытый проезд. Ворота оказались запертыми на замок, я немного покричал, в надежде что в доме кто-то услышит, но никто не ответил. Пожалуй, если это действительно заведение вроде ресторана, то было еще рановато открываться.

— И вы предложили попрошайке награду, прежде чем задать свой вопрос? — уточнил Гилберт.

— Боюсь, что да. Я вас прекрасно понимаю: он мог соврать мне, просто чтобы заполучить свой шиллинг. Однако меня впечатлило, что он сказал «заведение с кулинарией», это показалось мне слишком замысловатым для выдумки. В конце концов, все кончилось ничем. На воротах нет никакой вывески, хотя это единственный дом на утесе, так что ошибки быть не могло.

— Возможно, это закрытый клуб, — предположил Сент-Ив.

Принесли еду: тарелки с яичницей и беконом, горячие тосты и бифштекс Сент-Ива. Мистер Паддингтон допил свой чай.

— Оставлю вас, джентльмены, чтобы вы могли спокойно позавтракать, — сказал он. — Пожалуй, вернусь в Сент-Лоренс и предоставлю полиции разобраться в этом деле, — с этими словами Паддингтон встал из-за стола, поклонился и ушел. Вскоре они увидели его через окно: он поспешил под зонтом к ожидающей двухместной карете, забрался внутрь, и карета двинулась в путь сквозь дождь.

— Не странно ли, что наш мистер Паддингтон приехал из Сент-Леонарда, но возвращается в Сент-Лоренс, — отметил Гилберт, размяв вилкой яйцо и собрав желток тостом. — Вы обратили внимание?

— Да, — согласился Сент-Ив. — Может быть, просто оговорился.

Гилберт пожал плечами, прищурившись.

— Интересная оговорка. И я ни разу не видел его в «Уайтсе».

— В подозрительности тебе нет равных, дядюшка! — встрял Табби. — Позволь напомнить, что ты не часто бываешь в Лондоне. Заглядываешь в «Уайтс» раз или два в год. Мы с тобой уже говорили на эту тему — эта твоя привычка подозревать ни в чем не повинных незнакомцев в дурных намерениях, вместо того чтобы обращать внимание на существенное, тебе вредит.

— К черту существенное. Я заметил, что у него поддельная янтарная булавка. Пчела внутри слишком хорошо сохранилась, и у янтаря ненатуральный оттенок. Несомненно, этот тип не без фальши.

Табби посмотрел на дядюшку молча, а потом произнес:

— Он знал, что ты интересуешься птицами, и это характеризует его с хорошей стороны. Причем он наслышан о твоей репутации, что, безусловно, тоже говорит в его пользу.

— Всякий, кому потребуется подобное в мошеннических целях, может без труда об этом разузнать, — сказал Гилберт. — А его нелепый ответ на мой вопрос? «Все, что летает», — вот что он сказал. Надо было спросить его о круглоносых плавунчиках. Их видели в здешних местах, крайне редкая птица, знаете ли. На плавунчиках он бы засыпался. Кроме того, я вел дела с «Кливсом». Ни разу не слыхал, что в «Кливсе» работает какой-то Паддингтон.

— Вот-вот, плавунчики. Ты постоянно подозреваешь в чем-то людей, о которых никогда не слыхал, — именно об этом я и говорю.

— Боже, ну конечно же подозреваю, когда на то есть причины. Разве вы не обратили внимания, что ему якобы не хотелось рассказывать о «неприглядном» семейном деле, но ни о чем другом он не говорил? Ты просто прирожденный спорщик, Табби, вечно пытаешься доказать, что твой бедный старый дядюшка в чем-то не прав.

— Напомню тебе о милой мисс Бракен, которая едва не обчистила тебя, и…

Фробишер-старший встал из-за стола и вышел, явно в гневе. Минуты через три он вернулся, сел и объявил:

— К твоему сведению, Табби, так называемый Джон Паддингтон не останавливался в этой гостинице, и никто здесь не слыхал о Джулиане Хоббсе. Значит, Паддингтон вовсе не ночевал здесь эту ночь или предыдущую, а стало быть, солгал нам, что ждал здесь своего кузена. Он просто пришел к завтраку, чтобы поговорить с нами.

Табби тяжело вздохнул.

— Прошу меня простить за то, что вспомнил про мисс Бракен, дядюшка, но будем справедливы к этому джентльмену, которого я нахожу невыносимым занудой вместе с его галстуком и сомнительной булавкой: напомню, он не утверждал, что он сам или его пропавший кузен останавливались в этой гостинице. Они договорились здесь встретиться. Здесь встречается множество людей. Если посмотреть на вещи шире, каждый человек в этой комнате, если не сидит за столом один, с кем-то здесь встретился. Какой прок Паддингтону нас обманывать?

— Возможно, чтобы выпить за наш счет чайник чаю, — улыбнулся Сент-Ив. — Я вам сейчас покажу кое-что интересное, хотя, может, это ничего не значит, — и с этими словами он достал из-под стола пергаментный пакет и пересказал приключения Финна в приморской пещере, а потом поделился впечатлениями от собственного похода: гробов в пещере он не обнаружил, однако нашел доски, оставшиеся от сооружения, которое Финн описал как верстак без столешницы. — Думаю, ящики или гробы — опять дело рук барона. Потому-то он и стремился задержаться в Мористом. Но я не нахожу в этой короткой зашифрованной декларации ничего, что могло бы пролить свет на события. А здесь, видите, у нас что-то вроде каталога, точнее, список имен — по крайней мере, на первый взгляд. Я пока еще не изучил его как следует.

Фробишер-старший взял лист пергамента, служивший каталогом, и пробежал столбик имен на первой странице, многие из которых были перечеркнуты.

— Господи, тут Гринвуд Райт.

— А это имя тебе о чем-то говорит, дядюшка? — поинтересовался Табби. — Ты и его подозреваешь в преступных намерениях?

— Успокойся, Табби. Гринвуд Райт — мой старый друг, ничего преступного. В школе мы звали его Шишка, потому что у него постоянно были чирьи. В свое время он стал довольно видным изобретателем, главным образом в области синтеза драгоценных камней. Ему удалось продать патент на использование их в хронометрах. Несколько недель назад я услышал, что он при смерти, и собирался сходить на его похороны, но никаких известий больше не получал.

— Прошу прощения, дядюшка, — Табби взял у Гилберта декларацию и каталог, перевернул лист, видимо, читая все имена подряд. Внезапно его глаза округлились, и он посмотрел на остальных. — Вот же странно, — он передал каталог Сент-Иву, отметив место ногтем большого пальца. — Как это понимать?

Последний столбик внизу страницы разделяло слово «Ожидаются». Над этим словом значилось «Джулиан Хоббс (голова)», а ниже еще три имени, первые два Сент-Иву незнакомые. А третьим стояло «Лэнгдон Сент-Ив».

ГЛАВА 12 ПРОЦЕСС

Завидев входящего в трактир Саузерли, Боннет рванулся к парадной двери и распахнул ее, навстречу ударившему в лицо ветру с дождем. «Слава богу, что Элис так и не пришла», — успело мелькнуть у него в голове, но в этот момент возник моряк из дома напротив, втолкнул его обратно в трактир, развернув спиной к себе и обхватив одной рукой за шею, а другой — заломив руку Коллиера за спину.