Обсидиан и чёрный диорит. Книга первая. Дестан
Шрифт:
С механизацией тоже порядок. Вот стоит странный компактный универсальный станок, наверное, ещё социалистического производства. Есть электродрель с множеством насадок, электрический фуганок. Солидно.
Но самоучке до профессионала как до Луны. Нужно показать умельцу, что заказчик – не просто капризный богатый коллекционер, а настоящий знаток. Дестану, при его прошлом опыте, нетрудно произвести должное впечатление. Только не пугать мальчишку, а похвалить. Сказать, что он самородок, и всё такое.
– Хороший уровень детализации, – осторожно начал Сэм, – было весьма смело замахнуться на такое. Надо же, две шлюпки
– Ага, – хрипло ответил мастер. – Я её покрасил. Вроде нормально получилось.
– Да, приём хороший. Им часто пользуются моделисты. Так, палуба в процессе. Ты взял в основу фанеру, а на неё наклеиваешь палубные рейки из… похоже, ясеня. Отлично, древесина мелкослойная, и вид с учётом масштаба будет естественным. Не упусти, пожалуйста, что палуба настоящего корабля имеет скос в сторону борта для слива воды через специальные отверстия, то есть шпигаты. Значит, рейки по бокам должны быть тоньше, чем центральные.
– Ага, – снова сказал Капитан.
– Когда дойдёшь до такелажа, лучше бери нитки из капрона или лавсана. Забудь про толстые шёлковые или льняные. Парусник будет смотреться лучше, естественнее. Так-так. Не хватает ряда мелких деталей, контуры кормы грубоваты. Есть неточности. Вот здесь, здесь и здесь…
Сэм увлёкся не на шутку, комментируя свои впечатления. Володя смотрел с уважением и в то же время с растущим беспокойством. Ему казалось, что работа заказчику не нравится. Ведь он так дотошно объясняет, что в ней не так, что ещё нужно сделать…
Наконец Олдбрук поднял голову, стряхнув чары кораблика.
– Может, познакомимся теперь по-настоящему? А то я толком не знаю, как к кому обращаться.
Подростки назвались.
– Послушай меня, Володя! – почти по-отечески заговорил старый лис. – Когда я был таким же юным, как ты, моим главным увлечением было… мастерить кораблики. Представляешь, меня даже взяли на стажировку в одну уважаемую фирму, которая делает элитные штучные модели экстра-класса. А целый год в «Lucky Ship» – это кое-что значит. Не побоюсь сказать, что я знаток. Хоть и много лет прошло. Но одних знаний мало. Нужен ещё талант. А его у меня не оказалось. Пришлось подумать о другом занятии. Понимаешь, о чём я?
– Кажется, моя работа вас не устраивает. Я-то ведь не знаток, – после паузы негромко ответил Володя. – Просто с детства люблю море. Я на нём вырос. Правда, там, где я жил, было мало романтики. Плавали старые буксиры, баржи, катера. А матросы пахли дешёвым табаком и машинным маслом, и в них не было сказки. Но однажды я увидел парусник. Далеко от берега, на закате. Никогда не забуду того восторга, какой испытал тогда. Я часто слышал, как о ком-нибудь говорили: «заболел морем». Я тоже заболел, но по-другому. Потом мне попалась одна книжка о моделях. Вот, в общем, и всё…
Сэм заметил, что троица у двери слушает Капитана с удивлением. Очевидно, он нечасто раскрывался и изливал душу даже близким товарищам.
– Не стоит так упрощать: «устраивает – не устраивает». Конечно, в твоей работе есть неточности и изъяны. Но если брать в целом – творение замечательное. Создать такое за короткий срок, из случайных материалов, с непрофессиональным инструментом! Что тут скажешь? У тебя настоящий талант, мой дорогой! Талант, которого мне так не хватало. Мало того: у тебя есть
собственный почерк. Свой стиль, если хочешь.– Как у художника, что ли? – без иронии спросил Володя.
– Примерно так. Видишь ли, профессионалы при постройке парусных моделей, конечно, воспроизводят резную фигуру в носовой части. Либо ту, что была у оригинала, либо обычного разъярённого льва. А ты замахнулся на детальное украшение кормовой части, делаешь там затейливую резьбу. Если будет хорошо получаться, это может стать твоим почерком.
Англичанин покивал ещё, подтверждая высказанное мнение, и двинулся к выходу с видом экскурсанта, завершившего осмотр экспозиции. Все потянулись следом, о чём-то шушукаясь. Только Алина держалась особняком. Олдбрук намеренно тянул время, очень медленно двигаясь в сторону ворот и словно намереваясь уйти совсем.
– Постойте! – Костя решил, что пора проявить инициативу. – Мы хотим понять, каковы ваши намерения. К чему бередить человеку душу, говорить про талант, а потом поворачиваться спиной? Скажите прямо: отменяете свой заказ или нет? Как нам быть со сроками?
Опытный манипулятор внутренне усмехнулся и остановился.
– Простите, молодые люди. Я никого не хотел обидеть. Ситуация кажется мне непростой. Есть предложение: давайте вернёмся на ваши лавочки и продолжим разговор. Другие обитатели, смотрю, там пока не появились.
Двор действительно был практически пуст, и даже в проёмах раскрытых окон не блестели любопытные глаза.
– Я по-прежнему желаю получить свой заказ, – объявил Сэм. – А проблема не в сроках. Работа начата и требует завершения. Но дело престижа столь впечатляющего мастера – исправить её, местами переделать. Иными словами – отшлифовать, довести до совершенства.
– Переделать? – Володя удивился, обиделся и возмутился одновременно. – Что бы вы мне ни говорили, но я намеревался всего лишь немного заработать, а не создать произведение искусства. Наверно, для такого знатока мои поделки недостаточно хороши. Но я делаю, если хотите знать, не всё по-книжному, а как умею, факт! А для серьёзной и кропотливой переделки у меня нет ни времени, ни средств…
– Кстати, а где ты берёшь материалы? – поинтересовался Олдбрук.
Капитан опять смутился.
– Отходы разные собираю, где увижу случайно. В брошенной развалюхе мебель ломаная была, с неё дощечки хорошие. Ящики деревянные из-под овощей иногда попадаются. На фабрике мебельной можно обрезки выпросить, фанерки. Но покупать много чего надо. Ну, а то! Особенно краску и клей. Да ещё побегать за подходящими приходится…
– Безусловно, ты тысячу раз прав, – остановил мастера Сэм. – Время, средства и условия.
Идея у него уже витала, но сейчас окончательно сложилась. Представим её тинэйджерам только что родившейся. Дипломат, сдающий дела и отправляющийся в Англию, приглашает всех четверых в гости на время каникул. Благодаря старым связям не составит никаких проблем предоставить Володе бесплатную стажировку в «Lucky Ship», что позволит спокойно и качественно достроить галеон. Вдобавок получить бесценный опыт, познакомиться с другими мастерами.
Даже если бы сама Нина Николаевна начала сейчас исполнять во дворе танец живота, это, пожалуй, произвело бы меньший эффект, чем прозвучавшее предложение. Первая членораздельная фраза исходила, как и следовало ожидать, от Кости: