Обычная работа

Патрульный молча запер за ним дверь. Затем он подошел к столу Брауна, присел на угол, сдвинув на затылок фуражку, достал сигарету и закурил.

– Назовите, мэм, свои данные, - говорил тем временем Браун в трубку.

– Мэри Эллинхэм. Миссис Дональд Эллинхэм.

– Продиктуйте по буквам фамилию.

– Э-Л-Л...

– Так...

– И-Н-Х-Э-М...

– А теперь ваш адрес, миссис Эллинхэм?

– Норс-Тринити, номер 742.

– Хорошо. Так кто же пропал, миссис Эллинхэм?

– Мой муж.

– Дональд Эллинхэм? Таково его полное имя?

– Да. Нет, погодите. Полное будет Дональд Э. Эллинхэм. "Э" означает Эдвард.

– Понятно, мэм. И как давно он пропал?

– С минувшей пятницы пошла вторая неделя.

– А в прошлом случалось уже с ним такое, миссис Эллинхэм?

– Нет. Никогда.

– Он никогда не исчезал ранее? Никогда у него не было необъяснимых исчезновений?

– Нет. Никогда.

– Вы говорите, что он отсутствует с позапрошлой пятницы, это значит, с девятого числа, правильно?

– Да.

– А на работу он являлся в понедельник? Это было двенадцатое число.

– Нет.

– А вы справлялись у него на работе?

– Да, справлялась.

– И его там не было?

– Его всю неделю не было на работе.

– А почему вы тянули с заявлением о пропаже до сегодняшнего дня, миссис Эллинхэм?

– Я хотела дать ему шанс спокойно вернуться. А потому все время переносила срок. Видите ли, я решила дать ему срок в несколько дней, а потом набралась неделя. Ну, думаю, дам ему еще день, но суббота прошла и.., поэтому я решила позвонить сегодня.

– Ваш муж пьет, миссис Эллинхэм?

– Нет. То есть он выпивает, но в рамках. Он не алкоголик, если вы это имеете в виду.

– А возникали у него или вообще в семье проблемы.., скажем так, с другими женщинами?

– Нет.

– Я хотел этим сказать, миссис Эллинхэм...

– Я поняла. Нет, я не думаю, что он просто мог сбежать к другой женщине, это исключено.

– А как вы сами, миссис Эллинхэм, считаете, что могло с ним произойти?

– Боюсь, что он стал жертвой несчастного случая.

– Вы справлялись о нем в больницах города?

– Да, но его нет ни в одной из больниц.

– И все-таки вы продолжаете думать, что он стал жертвой несчастного случая.

– Может быть, он валяется сейчас мертвый где-нибудь, - сказала миссис Эллинхэм и в трубке послышались всхлипывания.

Браун выдержал долгую продолжительную паузу, поглядывая на патрульного.

– Миссис Эллинхэм, вы слушаете?
– начал он снова.

– Да.

– Если получится, я постараюсь зайти к вам сегодня, чтобы взять все необходимые сведения для заявки в бюро пропавших без вести. Вы будете дома?

– Да.

– Предварительно позвонить вам?

– Нет, не нужно. Я буду сидеть дома весь день.

– Вот и отлично. Значит, увидимся позже. Но если за это время вам удастся что-нибудь узнать...

– Да, да, я сразу же позвоню вам.

– До свидания, миссис Эллинхэм, - сказал Браун и повесил трубку.
– У леди пропал муженек, - сказал он патрульному.

– Спустился на минуточку в булочную за хлебом и уже год не возвращается, так?
– сказал патрульный.

– Да, и с тех пор не подает о себе вестей, - подхватил Браун. Затем он указал на клетку для задержанных и спросил:

– А это что за гость?

– Взял его на месте преступления. Когда он пытался влезть в квартиру с пожарной лестницы в окно третьего этажа. Окно он уже успел выломать и как раз влезал в него.

– Какие-нибудь орудия преступления были при нем?

– Да. Я оставил их в коридоре на скамейке.
– Принеси-ка их сюда.

Патрульный вышел в коридор. Браун подошел к зарешеченной двери. Задержанный уставился на него.

– Ваши имя и фамилия?
– спросил Браун.

– А ваши?

– Детектив Артур Браун.

– Фамилия подходит, - сказал задержанный.

– Согласен, - спокойно отозвался Браун.
– Может, назовете теперь свою?

– Фредерик Шпет.

Патрульный вернулся в дежурную комнату, неся с собой кожаный портфель, в котором оказалась ручная дрель со сверлами разного диаметра, небольшой ломик вроде гвоздодера, полный набор отмычек, плоскогубцы, ножовка, пара коричневых матерчатых перчаток и еще один ломик, сконструированный так, что его можно было разобрать на три составные части. Браун молча осмотрел все эти инструменты.

– Я столяр, - пояснил Шпет.

Браун обернулся к патрульному полицейскому.

– В квартире был кто-нибудь, Симмс?
– спросил он.

– Никого, - ответил Симмс.

– Шпет, - сказал Браун, - вы обвиняетесь во взломе третьей степени, что является уголовно наказуемым преступлением. Вы также обвиняетесь во владении орудиями взлома, что также является судебно наказуемым проступком первого класса. Отведите его вниз, Симмс.

– Я требую адвоката, - заявил Шпет.

– Вы его получите, когда будет нужно, - сказал Браун.

– Я требую его сейчас. Прежде чем вы посадите меня в предвариловку.

Поскольку и полицейские, и профаны нередко путаются в предписываемых актом Миранда-Эскобеда правовых требованиях, Браун мог бы пойти по пути, который избрал его коллега Клинг, который этой ночью зачитывал вслух статьи этого акта, знакомя задержанного с его правами, хотя патрульная машина поймала мальчишку на месте преступления, когда тот выламывал очередную антенну из автомобиля. Но Браун действовал иначе.

– А зачем, Шпет?
– спросил он.
– Ты задержан в тот самый момент, когда пытался нелегально проникнуть в чужую квартиру. Никто не задает тебе никаких вопросов. Ты взят на месте преступления и никаких вопросов к тебе нет. После того как тебя посадят и оформят, тебе будет разрешено сделать три телефонных звонка. И тогда ты сможешь поговорить со своим адвокатом, с поручителем, со своим лучшим другом и вообще, с кем тебе будет угодно. Увидите его, Симмс.

Симмс отпер дверь клетки и дубинкой подтолкнул Шпета к выходу.

– Это беззаконие!
– выкрикнул Шпет.

– Ничуть не большее, чем кража со взломом, - ответил ему Браун.

Женщина, проживающая в квартире, расположенной напротив номера 4-С, была выше ростом и Уиллиса и Дженеро, в чем, собственно, не было ничего удивительного: Хол Уиллис был самым низкорослым из детективов, достигая всего пяти футов и восьми дюймов. Он был столь изящен, что походил на балетного танцора и казался довольно миниатюрным даже рядом с Дженеро, который был всего-то на дюйм выше его. Хол Уиллис знал, что он невысок. Ричард Дженеро, наоборот, считал себя весьма крупным человеком. От отца он унаследовал черные вьющиеся волосы, прямой и короткий неаполитанский нос, чувственные губы и задумчивые глаза. От матери ему досталась гибкая и стройная фигура. Он знал, что хорошо сложен, и не испытывал по поводу своего роста никаких комплексов. Но эта леди, что открыла им сейчас дверь в квартире номер 4-В, обладала в самом деле могучим телосложением. Уиллис и Дженеро только глянули на нее снизу вверх и молча переглянулись между собой с затаенной завистью. На леди была комбинашка алого цвета и ничего больше. Босая, большегрудая, рыжеволосая и зеленоглазая, она уперла руки в обтянутые прозрачным нейлоном бока.