Обжигающий айсберг

Я листала информацию, добытую патрульными, пока мы с Дреймором направлялись в медицинский отсек. Честно говоря, здесь хватило бы и одного хорра. Даже половину хорра – и то достаточно. Но кто знает, когда случится очередная вспышка агрессии между расами.

Наш главный врач – станхийский аристократ, а почти весь остальной медперсонал – люди. Раньше это казалось разумным и даже предусмотрительным. Мастраль Сомл давно служил на нашем истребителе и прослыл одним из лучших в своем деле. Он прекрасно разбирался в новейших медицинских технологиях и анатомии обеих рас. Умел организовать медицинскую помощь даже когда на судно валом валили беженцы с места катастрофы.

Прекрасный руководитель, талантливый медик, хороший товарищ Мастраль стал любимцем на станции. Однако рисковать не стоило – все-таки станх среди людей. Два дежурных врача общей практики – Кларисса Вельдер и Матиас Бастран – земляне. Медсестры: Арлисса и Наташа – тоже, медбрат Эльведгар – уроженец «чистой» человеческой колонии, где ни одного инопланетника. Гремучая смесь, если учитывать последние события, хотя раньше я считала их отличной командой. Уж точно способной спокойно принять роды.

Врачи общей практики легко справлялись с подобными миссиями при помощи новейших станхийских технологий. Все, что не умели медики, делали врачебные агрегаты, все, чего не знали или не помнили – подсказывали компьютеры.

Главное следить за автоматикой и вмешиваться, если потребовалось.

И, конечно же, успокоить пациентку, которая, судя по докладам патрульных, впала в истерику. Вот для этого и потребовались хорры.

Белый медицинский отсек дробился на четыре помещения. Овальный холл – нечто вроде приемной больницы для экстренной помощи. Гелиевые кушетки и кресла. Синие прямоугольные агрегаты для анализа состояния пациента с «руками» – длинными подвижными щупами, что позволяли исследовать больных на внушительном расстоянии. Большой компьютер для диагностики, отдельный, небольшой компьютер-учетчик лекарств. Оба с трехмерными изображениями мониторов от пола до потолка, мышками и клавиатурами-призраками, что реагировали на касание, как обычные и даже ощущались почти также.

Здесь толпилось несколько членов экипажа транспортника и парочка пассажиров со стресс-синдромом. Ничего опасного. Порезы, ушибы, растяжения – обычные травмы при столкновении корабля с космическим телом. Легко отделались.

Справа располагалась черная прямоугольная дверь в реанимацию, слева – округлая желтая, в комнату для врачебных манипуляций. Там накладывали удобный гипс из пластика, предварительно частично срастив кости, оперировали и проводили детальные обследования конкретных клеток и органов. Прямо по курсу от нас поблескивала серебристая дверь в каюту для «специфических врачебных манипуляций». Роды всегда принимали там. Мы с Дреймором окутали обитателей холла спокойствием и умиротворением. Пациенты немедленно расселись по кушеткам-креслам, давая медсестрам и анализаторам состояния делать свое дело.

Даже дородная низкорослая женщина в холщовых брюках и рубашке – традиционной одежде местных колонистов – что носилась по помещению, нервно размахивая руками, устроилась на кушетке и замерла.

На благодарные взгляды спасенных, спасибо от Арлиссы – фигуристой блондинки с простоватым личиком и кивок от Наташи – высокой, долговязой и очень шустрой – мы с Дреймором лишь отдали честь. Это наша работа, ничего особенного. Здесь каждый на службе и делает то, что должен.

Медсестры станции космического патруля носили голубую форму, а врачи – зеленую.

Кларисса и Матиас изучали данные, что поступали с анализаторов, отдавая приказы персоналу.

Среднего роста, полноватая женщина терапевт и загорелый мускулистый мачо-хирург работали слаженно и пока без осечек.

Значит с роженицей сейчас Мастраль и Эльведгар. Что ж, логично. Опытный медбрат и лучший врач станции.

Датчики над дверью в центральную каюту медотсека считали наши данные и впустили в помещение. Тут же сработала система безопасности – и мы очутились наедине с будущей мамочкой, главврачом и медбратом.

Кудрявая рыжеволосая девушка с круглым, миловидным личиком голосила, дергалась и мешала медикам, как только могла. Ей оставалось лишь отпинываться…

На заре своей славной службы в патруле, Мастраль всякий раз впадал в шок от подобной экспрессии землянок. Сейчас же врач выглядел спокойным, собранным и решительным. В лазурных глазах ни тени растерянности, на красивом, немного вытянутом лице с крупными чертами – непроницаемая маска, жилистое тело напряжено до предела. Мастраль еще не до конца привык к новой гравитации, поэтому двигался резче человека. Таких как медбрат Эльведгар в моей юности называли – шкафы с антресолями.

Очень крупный, немного грузный, но вполне подвижный, с азиатскими чертами лица и кожей цвета светлой бронзы. Расы давно перемешались и вот такие образчики несочетаемых, казалось бы, этнических признаков встречались теперь все чаще и чаще.

– Где мой муж? Не трогайте меня! – кричала роженица на всю каюту, пока Мастраль расшифровывал результаты ее обследования с помощью передвижного анализатора.

Порванный подол длинного сарафана пациентки промок насквозь – видимо отошли воды. Специальная гелиевая кушетка поддерживала ее тело и массировала, чтобы облегчить схватки. Девушка то кричала от боли, то закатывала глаза, а то принималась истерично жестикулировать. Время от времени она нервно вздрагивала и судорожно глотала воздух. Паника, ничего особенного. Нет ничего проще.

– Не подходите! Где мой муж? Анатолий! – продолжала кричать роженица.

Дреймор оцепенел, не двигался и судорожно смаргивал. Казалось – взорвись рядом бомба обратной тяги – когда пространство всасывается внутрь нового оружия, как в черную дыру – он и то реагировал бы спокойней. Мда… Все-таки появление на свет нового человека – не то зрелище, которое мужчины переносят с легкостью. А ведь роды еще только начались…

– Где ее муж? – уточнила я у Эльведгара.

– Дает пояснения по поводу столкновения. Он же штурман. На транспортниках нет маневристов, так что все делают штурман и помощник капитана. Они же несут ответственность за столкновения и внеплановые изменения маршрута. Нужно составить документы, снять показания и все такое прочее, – пробасил медбрат.

– Не бойтесь, Анатолий скоро придет, – я сняла перчатку и коснулась плеча роженицы, покрытого липким потом. Спокойствие, уверенность в завтрашнем дне и безграничное доверие к врачам заструилось по ауре хорки, передаваясь колонистке. Я прикрыла глаза и представила, что Мастраль – почти бог, он знает и умеет все, без исключений. И если пациент в руках станха – можно ни о чем не тревожиться.

Сработало. Девушка перестала брыкаться, размахивать руками и сосредоточилась на главвраче, что как раз приблизился с результатами обследования.

– Анализы в норме, состав крови и сердцебиение плода тоже. Внутренние органы мамы и ее сына в порядке. Но есть одна проблема. Ребенок перевернулся из-за катастрофы, – сообщил станх без особого беспокойства. Медики этой расы порой теряли невозмутимость, если пациент попадался совсем тяжелый. Не то чтобы полностью, скорее так, слегка. Было заметно по взгляду, губам, интонациям. – Мы сейчас поможем ему правильно расположиться и будем рожать.

Я убрала руку с плеча роженицы, вытерла ее гигиенической салфеткой и надела перчатку. Девушка покорно кивнула, предлагая медикам делать свою работу.