Очень плохие игрушки. Том 1

Внутри было тесно. Почти все пространство занимал сложный механизм, который управлял вращением сферы, а заодно и множеством колец, которые ее окружали. Как я и предполагал, моему собрату приходилось безостановочно крутить хомячье колесо, приводящее в движение весь этот механический паноптикум. Да, очень незавидная судьба. Наверное, даже похуже «свалки». Интересно, как долго он этим уже занимается? И не поехала ли у него от этого крыша…

Я запоздало осознал, что мой «информатор» вполне может быть безумным, как шляпник, и ближайший час мне придется слушать его бредни.

— Эй, приятель, ты слышишь меня, понимаешь, что я говорю? — осторожно начал я.

— Кто? Где? Как ты сюда попал? Наруши-итель! — отрывисто прочирикал фамильяр, выскакивая из своего колеса и вертя головой.

— Все в порядке, успокойся, — я отключил маскировку и на всякий случай поднял руки, демонстрируя мирные намерения. — Я просто хочу поговорить.

— Нет, беги, прячься! Наруши-итель! — последнее слово он произнес каким-то странным, механическим тоном, и тут же попытался протаранить меня своим огромным клювом.

Я едва успел отпрыгнуть в сторону, пользуясь крыльями для дополнительного ускорения. Черт, если эта хреновина хоть один раз попадет по мне — то я точно не жилец! Да что ж ты агрессивный такой?!

— Успокойся, я не хочу с тобой драться! — затараторил я, снова уходя в режим невидимости.

— Ты кто вообще такой? — фамильяр снова начал вертеть головой. — Наруши-итель! Пожалуйста, убей меня, я больше не могу это терпеть! Наруши-итель!

Ого, похоже, этого парня и правда серьезные проблемы с кукухой. Кто бы мог подумать! Но почему он продолжает меня атаковать?

— Прости, не могу остановиться, — зачирикал бедняга. — Это проклятие. Пожалуйста, убей меня… Наруши-итель! Убей сейчас же, эта машина сводит меня с ума!

Его голос сорвался на крик, в нем сквозило отчаяние и неприкрытая мука. Да сколько же они его здесь продержали?

— Но, но как? — я даже растерялся от такого поворота. — Ты же здоровенный!

— Сломай маску, оторви голову, вырви сердце, выпусти кишки! Сделай что-нибудь, я больше не могу терпеть!

Да вы издеваетесь? Я зашел сюда, чтобы поговорить, а не палачом подрабатывать. Не говоря уже о том, что никто из магов меня точно по голове не погладит, если я начну сдуру ломать их вещи. И плевать они хотели на мучения поехавшего фамильяра.

Черт, и угораздило же меня влипнуть в эту дурацкую историю с острой моральной вилкой! Нужно было сразу догадаться, что ничего хорошего меня здесь не ждет. И что мне теперь делать с этим беднягой? Неужели нет хоть какого-то способа отпустить его на свободу?

— Может, я попробую как-нибудь сломать механизм? — осторожно предложил я, сразу же отскакивая в сторону, так как каждая фраза выдавала мое положение и сумасшедший охранник сразу же пытался пригвоздить меня к очередной шестеренке.

— Ничего не выйдет, — здоровяк помотал головой — для него эти удары тоже были довольно болезненными. — Проклятие лежит на мне и снять его может только Хозяин. Пожалуйста, не уходи, убей меня прямо сейчас! Ты больше не вернешься, я знаю!

Черт бы побрал этих магов. Они вообще не думают о том, что будет с фамильярами? Или это такое своеобразное наказание для тех, кто в чем-то провинился? Если так, то я тоже рискую навлечь на себя гнев этого самого «Хозяина», кем бы он ни был. Но и оставить здесь этого бедолагу я не могу. В чем-то он прав — если я сейчас уйду, выясню все подробности и возможные последствия, то в следующий раз мне просто духу не хватит его убить.

И еще кое-что: мне ведь тоже позарез нужна сила, как бы жестоко и эгоистично это ни звучало. Убью его — и режим ночной невидимости перестанет быть несбыточной мечтой.

Я зарычал, борясь с собственным чувством справедливости. В таких ситуациях вообще не бывает «хороших» решений. Убить этого беднягу — очевидная ошибка, но лучше я ошибусь и приму наказание, чем встану на сторону ублюдков, которым настолько наплевать на судьбу разумных существ, способных чувствовать радость и боль. И все ради чего? Ради замены какой-то там батарейки в часах?

— Ладно, я готов! — наконец, решился я. — Но у меня нет ни боевых умений, ни оружия!

— Булавка, — сбивчиво произнес фамильяр. — Пропусти энергию через нее.

Я с сомнением повертел в руках свое импровизированное оружие. Колющие удары хороши против живых существ, но вряд ли они смогут нанести хоть какой-то ущерб плюшевой кукле. Но, может, получится ее каким-то образом «зарядить»? Я схватил булавку двумя руками, пропуская через нее энергию, прямо как в случае с аспектом невидимости. Металл стал быстро нагреваться и вскоре раскалился докрасна. Не совсем то, чего я ожидал, но и так тоже неплохо.

— Эй, громила, я здесь!

Сбросив невидимость я занял место, которое приметил уже давно — стык двух массивных шестеренок, которые как бы зажевывали все, что могло в них попасть. Мой безумный противник, повинуясь своей боевой программе, тут же нанес удар.

Очень зря — клюв фамильяра застрял между шестеренками, и теперь ему понадобится какое-то время, чтобы вырваться на свободу. Тем временем, я запрыгнул противнику на шею, и изо всех сил принялся рубить его плюшевое тело своим раскаленным оружием, стараясь не думать о том, какую ужасную боль я причиняю ему прямо сейчас.

— А-А-А-А-А!!! Наруши-и-итель! — от его нечеловеческого крика мне едва заложило уши.

К сожалению, булавка быстро остыла, а мне едва удалось наполовину распороть его шею, отчего голова фамильяра стала болтаться, а из открытой раны начала вываливаться магическая «набивка». Я поморщился, вспоминая фразу про выпущенные кишки. А ведь, для нас, кукол, это, по сути, одно и то же. Во всяком случае, по ощущениям. Черт, и он все это чувствует прямо сейчас? Да еще и не может остановиться — проклятие заставляет его атаковать, несмотря на ужасные раны.

— Прости, прости! — взмолился я, отыскивая глазами другую ловушку. — Еще один раз, мне нужно сделать это всего один раз!

От напряжения и шока я споткнулся и едва не пропустил новый удар клюва. Меня спасло только то, что рана не позволяла ему нормально двигаться. Проклятье, нужно собраться, взять себя в руки, или я тоже не жилец!

Удар! Еще удар! Черт, да не гасни ты, проклятая соломинка!

— Убе… Мея…

Мой противник уже не мог ни говорить, ни стоять на ногах. Он только полз в мою сторону, волоча за собой тяжелую голову, висящую на небольшом лоскуте «кожи» и издавал хриплые, нечленораздельные звуки. А я, чувствуя себя последним на свете мучителем и живодером, пятился назад, дожидаясь, пока зарядится мое единственное оружие. Энергии — на самом донышке, того и гляди, сам свалюсь замертво от истощения.