Очень приятно, бездомный тэнгу

— М-мы ничего не знаем.

Рот решили открыть лишь некоторые из них, остальные дрожали и молча смотрели в землю. К сожалению, судя по их виду, в живых действительно остались лишь неопытные юнцы, которых старшие в свои планы не посвящали. Хибики даже жаль их стало.

Акико обеспокоенно приблизилась к Хару, обеими руками схватила его за щёки и повертела, как мама ребёнка, после чего спросила:

— Ты цел?

Всё ещё растерянный и переживающий, что причинил людям боль, он кивнул и ответил вопросом на вопрос:

— А ты?

— Как видишь.

Её лицо озарилось широкой радостной улыбкой.

— А меня спросить? — возмутился Сота и подошёл к ним. Меч он вытер об один из трупов, раненая рука устало свисала, перевязка, сделанная Хибики, окрасилась в красный, но в целом выглядел тэнгу неплохо.

Хару улыбнулся.

— Ты в порядке, Сота?

— В полном, — важно ответил тот и задрал нос, затем подошёл к Хибики и людям и спросил: — Вы мою катану не видели?

— В-вот она, почтенный господин ёкай, — испуганно ответил один из юнцов и протянул меч.

— Это катана нашего молодого господина, — ответил Сота, но забрал её. — А моя где?

Хибики сверлил его недовольным взглядом.

— Ты подождать не мог, пока мы договорим?

Тёмный тэнгу невозмутимо пожал плечами, разглядывая ножны.

— А если бы они украли наше оружие? Где моя катана, люди?

— Е-ещё вот одна, господин… почтенный ёкай, — юноша запнулся и все слова перепутал местами.

— В таком случае у нашего молодого господина ещё лук и стрелы были, — вздохнул Хибики и почесал лоб.

— Они тоже здесь, — ответил тихий девчачий голос.

Оба тэнгу с подозрением взглянули на молоденькую девушку, что тоже каким-то образом оказалась в рядах охотников за головами ёкаев. Вероятно, ужасно нуждалась в деньгах.

Хару и Акико тоже приблизились к остальным, Хибики обратился к первому:

— Что теперь делать будем?

Глава 8. Деревня Неспящих Сов. Часть 1

Киноварно-красные глаза осмотрели всё вокруг — перепуганние люди переминались на месте, раненый Сота с оружием в руках стоял рядом с взъерошенным и сердитым Хибики, растрёпанная и уставшая Акико улыбалась. Затем взгляд переместился на место драки, пролитую кровь, поломанные стрелы, вглубь кустов, за которыми лежали трупы. Хару с сожалением вздохнул, но попытался избавиться от плохих мыслей, выдавил из себя слабую улыбку и решительно заявил:

— Конечно же, продолжим искать Асахи.

А в душе хотелось расплакаться, укрыться за материнским крылом и забыть весь пережитый ужас. Сота протянул Хару его катану, которую тот сразу повесил на пояс, затем белый тэнгу обратился к выжившим охотникам:

— Я предлагаю разойтись с миром, люди и тэнгу не враждуют.

Те дружно закивали головами, но Хибики запротестовал, приблизился к Хару, смущённо приподнялся на носках и шепнул тому на ухо:

— Молодой господин, нам бы как-то получить у них информацию для начала.

Если на Соту он мог накричать, то на белого тэнгу не решался поднять голос.

— Они, кажется, сказали, что ничего не знают.

Хару смотрел на него искренне и непонимающе, Хибики оставалось только вздохнуть и отпустить людей — всё равно ещё молоко на губах не обсохло. Те закивали и уже собирались разбежаться в разные стороны, как вдруг молодой господин сам их окликнул:

— Подождите, а мой мешок? Никто не видел мешок с красной лентой?

Белый тэнгу растерянно оглядывался по сторонам, с мольбой смотрел как на друзей, так и на людей. Этот мешок был прощальным подарком от сестёр; пусть Хару не мог его открыть, но ни капли не сомневался, что внутри находилось нечто важное. Когда он станет достойным, то сможет снять невидимые ленты, покрывающие его тело, заканчивающиеся единственной заметной частью на лбу, а также узнать содержимое мешка.

Но люди побоялись, что злые ёкаи передумают и захотят убить их, поэтому живо разбежались в разные стороны и затерялись среди деревьев. Сота подошёл и похлопал Хару по плечу:

— Не переживай, молодой господин, поищем, вдруг упал где-то или находится у одного из убитых.

На последних словах Хару вздохнул — не горел желанием обходить трупы, но ничего не поделать, не оставлять же неприятную работу на друзей. Он двинулся в сторону, откуда их вели — мало ли там мешок обронили.

На земле валялись трупы с перекошенными от боли лицами. Их тела хотя бы не были растерзанными, как произошло со старым монахом Цуёши, этих Акико лишь пронзала стрелами и впивалась клыками, а Сота рубил катаной. Картина пусть и не из приятных, вдобавок, всё пропахло неприятным запахом крови и пота, но не настолько ужасная, как в ту ночь, что Хару пережил вчера.

Акико, Соте и Хибики не оставалось ничего, кроме как последовать за молодым господином. Они разошлись в разные стороны, чтобы не упустить важный мешок.

Хару приближался к трупам с опаской и отвращением, подходил очень медленно, сводил брови, еле сдерживался, чтобы не отбежать. Осторожно присаживался рядом и проверял, не остался ли у них при себе его ценный мешок, связанный красной лентой. Хару испытывал жалость к убитым, его терзало чувство вины — если бы ёкаи не оказались в этом лесу, то и с охотниками бы не встретились, а те бы в итоге не погибли. Хибики к трупам тоже подходил настороженно, но омерзение не демонстрировал, а сдержанно опускался и осматривал их, в то время как Сота высовывал язык и делал вид, что сейчас опустошит желудок. Спокойнее и увереннее всех держалась Акико, у которой осмотр трупов и поиск мешка не вызывал никаких проблем. После того как люди жестоко убили её семью и затем всю жизнь держали в заключении, она не испытывала к ним жалости.

Они уходили всё дальше, трупы оставались позади, а мешок не попадался. Даже запасы с провизией удалось обнаружить — охотники заглянули в них, но обрадовались и пока опустошать не стали, а забрали с собой, вот те и лежали теперь на земле возле убитых.

— Молодой господин, я тебе новый мешок принесу, если старый не найдём, — попытался успокоить его Сота и хлопнул Хару по спине, но тот только тоскливо вздохнул. Это же от сестёр…

Вскоре они осмотрели весь лес, ни одна ямка не укрылась от их взглядов, а мешок так и не обнаружили. Хару попытался смириться, убедить себя, что всё хорошо, не так страшно, искал способы поднять себе настроение, как вдруг в его голове пронеслась одна мысль, и он перевёл взгляд на идущую рядом жрицу.

— Акико, а как ты смогла от цепей избавиться? — поинтересовался Хару, а другие двое тэнгу тоже подхватили.

— Верно, мои перья не смогли их прорубить, они не такие острые, как у молодого господина, — припомнил Сота и с подозрением взглянул на Акико.

Широкая улыбка расползлась по её лицу, девушка шагнула к Хару и заговорщически шепнула:

— Только пообещай, что не отберёшь.

— Как я могу забирать у тебя что-то твоё? — удивился он и развёл руки в стороны.

Тогда Акико поднесла пальцы к груди, сунула в один из рукавов и достала оттуда белоснежное перо — точно такое же, какими разбрасывался Хару. Длинное, острое, изящное. Тёмно-коричневые перья Соты были куда шире и пушистее, но до остроты Хару им далеко. Хибики своими не разбрасывался, но по его птичьему облику можно предположить, что те были тонкими и короткими.

— Прямо как у меня, — восхитился белый тэнгу, но в следующий момент голос повысил Сота:

— Как ты посмела украсть перо молодого господина?!

— Это не моё, я свои призывал обратно, — Хару попытался защитить Акико и даже закрыл её своим телом, пока Сота размахивал руками. Не хватало ещё, чтобы она пострадала.

— Твоё, — вдруг возразила Акико, широко улыбнулась и показала язык. — Я подобрала его ещё в храме.

— Верни перо молодому господину! — Сота схватил Хару за плечи, чтобы Акико не могла спрятаться за ним, и сам резко дёрнул голову в сторону, а та отскочила и юркнула за Хибики. Но рост они имели примерно одинаковый, поэтому за светлым тэнгу сложно было укрыться.