Очень приятно, бездомный тэнгу

Он что-то пробормотал, но перевернулся на другой бок и зачавкал во сне. Тогда Акико стащила с него одеяло, расстелила на полу и затем потянула Хару — тот грохнулся с кровати, однако одеяло смягчило боль и шум от падения.

— Ай, — пискнул Хару и приоткрыл глаза.

Акико насторожилась и прислушалась: никаких шагов в коридоре, должно быть, звук никого не разбудил. Она с облегчением вздохнула и прошептала:

— Хару, я не могу зас-снуть, мне не по с-себе.

Пытаясь говорить шёпотом, она случайно начинала шипеть.

— Что-то случилось? — сонно и взволнованно спросил он и сел на одеяле.

— Прос-сто… — Акико задумалась, как объяснить своё предчувствие. — Тут что-то неладно.

Хару поднялся с пола, улыбнулся и подошёл к встревоженной жрице, похлопал её по плечу и тоже шепнул:

— Не переживай, я с тобой.

Она вздохнула, приблизилась к окну и взглянула на звёзды, за которыми ранее могла наблюдать лишь с порога опечатанного храма. А теперь, на воле, она могла бродить по горам, полям и лесам, ночевать под ночным небом, наслаждаться прекрасным ароматом свободы.

Хару подошёл к ней и тоже выглянул в окно, а Акико вытянула руку, указала пальцем на три яркие звезды и задумчиво произнесла:

— Матушка говорила, что это мицу-боси.

Её голос прозвучал тихо и тоскливо. Хару не знал, как подбодрить стоявшую рядом девушку, которая перепуганной явилась в его покои посреди ночи, а теперь решила поболтать.

— Интересуешься звёздами? — единственное, что смог придумать он.

— В детстве мы с матушкой, братьями и сёстрами приходили к людям посмотреть фейерверки на Танабату (Танабата (яп. ??) — традиционный японский праздник, известный также как «фестиваль звёзд» или «встреча звёзд», проходит седьмого числа седьмого месяца), так красиво… а дома матушка записывала наши желания на тандзаку, так как мы были маленькими и не умели, потом мы уже сами развешивали их на ветках бамбука. А вечером отправлялись в город, это было целым приключением.

Она впервые рассказывала что-то о себе и своём прошлом. Хару в первые дни их знакомства успел изложить всю историю о себе, но об Акико ничего не знал. Она говорила тихо, задумчиво, мечтательно, с тоской любовалась ночным небом, поглощённая воспоминаниями о былом.

— Может, тебе больше подойдёт прозвище владыка Звёздных Вод? — Хару с улыбкой попытался взбодрить её, почувствовав грустное настроение.

Плечи Акико вздрогнули, она поднесла к губам кулак и засмеялась.

Некоторое время они так и стояли, любовались звёздами и невозмутимо болтали. Хару вдруг вспомнил о дне в деревне Неспящих Снов и всё-таки решил узнать:

— Мико, а что от тебя хотела госпожа Фуку?

Взгляд Акико вновь стал задумчивым, она перестала рассматривать манящие далёкие звёзды. Золотистые глаза цвета ямабуки застыли в одной точке, уголки губ дёрнулись, на лице появилась едва заметная улыбка.

— Ничего, — таинственно произнесла Акико.

Вскоре Хару начал клевать носом, поэтому вместе с Акико они подняли с пола одеяло и уселись на кровать, продолжая болтать о всяком. Жрица продолжала поглядывать на звёздное небо и предаваться воспоминаниям о прошлом, в какой-то момент она негромко произнесла:

— Знаешь, а владыка Звёздных Вод звучит не так плохо.

И улыбнулась, собираясь повернуться лицом к Хару, чтобы увидеть реакцию, как вдруг его голова упала ей на плечо, а белый тэнгу тихо засопел.

Глава 17. Заподозришь одно, и всё станет подозрительным

На следующее утро Хару проснулся у себя на кровати совсем один, но завалившись на бок поперёк кровати. Он так и не понял, на самом ли деле приходила Акико или всё-таки приснилась. Спрыгнул на пол, потянулся, размялся, переоделся в чистую одежду и вышел в коридор.

В этот раз он проснулся не на рассвете, а на час позже, но всё равно ещё было довольно рано, а один из слуг Асахи (не тот, которого Хару повстречал прошлым утром) уже стоял у дверей покоев и кивнул, завидев белого тэнгу:

— Доброе утро, молодой господин, желаете позавтракать?

От одного упоминание завтрака в животе Хару заурчало.

— Не откажусь, проводите меня на кухню?

Он общался непривычно вежливо для слуг, чем только смутил мужчину.

— Молодой господин желает завтрак в постель? Что вам принести?

— Не стоит беспокоиться, просто проводите на кухню, — попросил Хару, не видя в этом ничего странного.

Сам он проголодался, а раз слуга предлагал принести завтрак, то, наверное, несложно и Хару отвести. Во всяком случае, не придётся возвращаться с едой, а потом ещё и грязную посуду уносить. Хару не желал доставлять другим неудобства, тем более ему ещё предстояло выяснить, как стать достойным и снять красную ленту со лба!

Слуге ничего не оставалось, кроме как поклониться и предложить следовать за ним. Хару не имел ни малейшего понятия, как ориентироваться в этом замке, он с детства знал лишь дворец Кинъу, а крупные новые места казались одинаковыми и похожими друг на друга, будь то лес или дом Асахи. Слуга уверенно вёл его по одинаковым светлым коридорам, по которым Хару сам бы в жизни не добрался до нужного места.

На удивление, на кухне уже находилась Акико, которая тоже рано встала и первой пришла позавтракать. Она с возмущением показывала на свою тарелку и кричала на поваров:

— Я просила не варёные яйца, а сырые! Не надо мне их меньше готовить, чем те первые, просто дайте сырые!

— Да как мы можем? — в отчаянии спрашивали повара и кланялись с ивзинениями.

Хару зашёл в кухню и приблизился к ним.

— Лучше дайте ей сырые, поверьте, — затем он обернулся к жрице. — Доброе утро, Акико.

— Доброе утро, Хару.

В его воспоминаниях остался приятный ночной диалог, но он не мог понять, приснился ли тот или произошёл в реальности, а Акико вела себя невозмутимо. Хару побоялся спрашивать её о прошлой ночи: а вдруг она ему теперь снится? Поэтому он осторожно поинтересовался:

— Как спалось?

Повара принесли Хару рис, бульон с мисо, рыбные рулеты в икре и целую тарелку паровых булочек, поэтому тэнгу вместе со жрицей уселся за один из небольших столов.

— Не очень, — вздохнула Акико, дожидаясь, когда же ей наконец-то вынесут обычных сырых яиц. — Если честно, так и не смогла заснуть.

Неужели она, правда, в эту ночь посещала покои Хару?

Она огляделась по сторонам, наклонилась к белому тэнгу и зашептала:

— Это место кажется очень странным. Ты же тоже слышал, что нигде в окрестностях нет птиц, и дело не только в моём желании отведать сырых яиц. Просто… не по себе совсем.

Хару, наоборот, расслабился и ощущал себя в разы спокойнее, чем по дороге сюда. Поначалу всё казалось интересным, но после нападения охотников он переживал, что такое может повториться, у госпожи Фуку беспокоился об Акико, затем волновался, что кои считали Асахи и его семью виноватыми в смертях ёкаев и людей. Только здесь он отбросил большую часть тревог и наконец-то вспомнил о своей проблеме, из-за которой и стремился разыскать Асахи в надежде на его помощь — из-за красной ленты на лбу.