Очень странные миры

* * *

– «Он возвращается»! – поморщился шеф-редактор информационного агентства «Планетариум» Герман Шлыков. – Кто возвращается? Куда?

– Там же все сказано, – смутился ньюсмейкер-стажер Трент Эмбри, которого по причине крайней молодости и связанной с этим прискорбным обстоятельством неопытности в агентстве иначе как Эмбрионом никто и не величал.

– Кто станет вникать в содержание, если его не зацепил заголовок? – пожал плечами Шлыков. – Вот гляди, хэдлайн что надо: «Озма убила супруга!»

– Но ведь Озма никого не убивала, – неуверенно возразил Эмбрион.

– Конечно, не убивала. Окончание фразы «своим новым имиджем» сознательно опущено, а нужный эффект достигнут. Старый прием, но бьющий без промаха… Вот и наш клиент не поверит своим глазам. Он влезет в контент и увидит, что там повсюду разбросаны формулы типа «по неподтвержденным данным», «такой-то дал понять», «как сообщают наши источники в Эхайноре»…

– Но у нас нет источников в Эхайноре! – с отчаянием произнес Эмбрион.

– Это знаешь ты, – сказал Шлыков, – и знаю я. Рядовой потребитель контента этого не знает. Он даже не всегда знает, что это за хрень такая – Эхайнор. Кроме того, не знают наши конкуренты. К примеру, «Трансгалактик» вряд ли поведется на подобную ботву, там старые акулы, вроде меня. А планктон вроде «Ньюсраптора» или «Экстра-Террестриала» непременно поведется, отмобилизует какого-нибудь безумного шляпника, того же Джейсона Тру, который ломанется со всей дури в эхайнские пределы и сам станет новостью… для нас. А затем, в вечернем уже выпуске, мы дадим ньюс-сиквел с поправками, в том смысле, что «Озма бросила супруга».

– Но она никого не бросала, – простонал Эмбрион. – Кого же ей бросать, когда формально она совершенно свободна?!

– Подотрись своими формальностями, – хмыкнул Шлыков. – Умник! Девяносто девять процентов нашей аудитории уверены, что она давно стала наложницей императора Светлой Руки. И они непременно начнут вникать в предлагаемый нами контент. И даже тот один процент всезнаек, якобы разбирающихся в сути вещей, не удержится в стороне. Потому что такие субъекты могут не верить своим глазам, но всегда пребывают в сомнениях по поводу масштабов собственной эрудиции, а больше всего на свете боятся, что пропустили нечто важное. Кроме того, в утреннем выпуске мы дадим…

– Ньюс-сиквел с поправками, – закончил Эмбрион упавшим голосом.

– Ты быстро схватываешь, сынок, – сказал Шлыков. – А тут… «Он возвращается»… О ком, кстати, речь? Надеюсь, это достаточно значимая персона, чтобы привлечь внимание потребителей контента?

– В определенных кругах это имя пользуется безграничным уважением, – встрепенулся Эмбрион.

– Кратов… Кратов… – Выпускающий редактор завел очи к потолку и медленно крутанулся в кресле. – Что-то знакомое. Определенно знакомое. Хм, да ведь мы с ним даже пересекались. Был там какой-то шум из-за некой никому не нужной планетки.

– Сиринга, – подсказал Эмбрион. – Так называется эта планета. Сейчас там работает большая исследовательская миссия, а года через три, если не случится ничего непредвиденного, человечество приступит к ее тотальной колонизации.

– Ну, возможно, – сказал Шлыков небрежным тоном. – Там-то мы и встретились. И что же? Этот твой Кратов… по прозвищу Галактический Колосс…

– Консул! – простонал Эмбрион.

– Допустим… какое бессмысленное и претенциозное прозвище! Что же, он возвращается на Сирингу?

Эмбрион отрицательно помотал головой и всем несолидным своим телом выразил протест.

– Или же он ушел от новой подруги и возвращается к прежней?

Эмбрион повторил свои эволюции.

Шлыков возвысил голос:

– Куда же, черт дери, он возвращается? И, заодно уж, откуда?

– Несколько лет назад, – нерадостно сообщил Эмбрион, – Кратов добровольно оставил свой пост в представительстве Федерации при Галактическом Братстве и вернулся на Землю. Здесь он сочинял мемуары, проявлял беспорядочную активность и разнообразно устраивал личную жизнь.

– То есть фиговничал, – подытожил Шлыков. – Наше агентство сообщало о том, что он воротился на Землю?

– Кажется, нет, – ответил Эмбрион.

– Сообщало ли агентство о том, с кем, где и когда он спит?

– Не думаю.

– У нас есть копия его мемуаров?

– Они не находятся на открытом доступе.

– Открытый, закрытый… кого это трахает… То есть ты хочешь сказать, что этот человек никогда не был героем нашей светской хроники?

– Угу, – сказал Эмбрион, а для себя решил, что его дела плохи, как никогда.

– Чем он тут вообще занимался? – недовольно спросил Шлыков. – Непохоже, чтобы он вот так внезапно взял и ушел на покой… сочинять мемуары. Быть может, у него на Земле была какая-то тайная миссия?

– Угу, – снова сказал Эмбрион. – Его завербовали юфманги. С тем, чтобы он вывел из строя горнодобывающие системы Северной Европы. Во-первых, это позволило бы юфмангам более эффективно продвигать свою продукцию на рынки Федерации. А во-вторых, они рассчитывают вернуться на историческую родину, в горы Тверрфьеллет.

– Где это? – осведомился Шлыков.

– В Норвегии. Я просто так сказал, от балды…

– Вот видишь, как все славно могло бы получиться, – произнес Шлыков наставительно. – Удалось бы растянуть контент выпусков на пять, не меньше. А теперь… момент безнадежно упущен. Новости, как осетрина, должны быть исключительно первой свежести. Хорошо сказано, черт возьми… хотя, подозреваю, не мной. Вот подумай сам: кому интересно знать, что некий господин, Галактический Конус…

– Консул, – машинально пробормотал Эмбрион.

– …о ком наши клиенты ни разу не слыхали до сей поры, вдруг, ни с того ни с сего, куда-то там возвращается?!

* * *

– Он возвращается, – сказал Иссуршаркант, канцлер Правящего дома Галактической Империи Тахамауков.

– Куда? – спросил советник Правящего дома Кьейтр Кьейрхида.

– Полагаю, это риторический вопрос.

– Хорошо, – ухмыльнулся советник. – Сформулируем иначе: нас должно это беспокоить?

– Полагаю, что нет, – сказал канцлер.

– Для чего же тогда мы следим за его перемещениями с таким пристальным вниманием?