Очень странные миры

При виде такого бесчинства Татор, казалось, готов был разрыдаться. От его прославленного индейского хладнодушия не осталось и следа.

– Да что же это такое! – почти застонал он. – Стоит на мгновение отлучиться, и корабль превращается в какой-то растленный портовый бордель! На глазах у генерального фрахтователя!

– Ты преувеличиваешь, Эл, – возразил Кратов. – Сразу видно, что у тебя небогатый опыт по части злачных заведений. Я не встречал еще борделя, где звучала бы музыка маэстро Деллафемина.

– На Тайкуне, в районе Айдзанского космопорта, есть трактир Мамаши Тюрьелль… – начал было Белоцветов, но осекся под испепеляющим взглядом Татора.

– Или возьмем Эльдорадо, – подхватил Мадон, вовремя не уловивший тревожных флюидов. – Но не Тритою, местечко довольно благопристойное и консервативное, по тамошним, разумеется, меркам, а, скажем, Линзлааб, что на подветренном побережье Южной Нирритии…

– Ха! – блаженно выдохнул Брандт, от которого, в общем-то, никто и не ждал никакой реакции.

Татор тихонько зарычал.

Феликс Грин уже не сидел, а стоял навытяжку, набычившись и глядя на носки своей обуви. Теперь он был обут в домашние шлепанцы с помпонами.

– Вольно, Третий, – негромко сказал Кратов.

Грин и ухом не повел в его сторону. Невысокий, плотный, с круглой, коротко стриженной башкой, он выглядел нашкодившим сорванцом, который готов был покорно принять любую кару, но отнюдь не собирался раскаиваться в содеянном.

– Одежда не по форме… – трагическим голосом перечислял Татор. – Музыка на командном посту… эти безобразные тапочки… Я представляю себе, что будет твориться на борту моего корабля к концу рейса.

– Эл, дружище, – сказал Кратов. – Если уж мы взялись вспоминать прошлое, то известный тебе Джед Торонуолу никогда не носил летной формы, всему предпочитая полосатые панталоны, причем самые просторные, какие только найдутся в данном секторе пространства, и еще вязаный свитер, подарок его бабушки Нелл. Точно такой же она, помнится, дарила и тебе, не понимаю, почему ты его не носишь… А вот однажды я путешествовал на трансгале «Сфазис-Ригл Центаурус», и вышла из строя система охлаждения, так что все пассажиры ходили в купальных костюмах, и команда, уж поверь мне, от них не отставала. Особенно симпатично выглядели стюардессы.

– На «Тавискароне» нет стюардесс! – процедил Татор сквозь зубы.

– Ну вот, начинается! – разочарованно протянул Кратов. – Как же это – нет стюардесс?! Кого прикажете мне щипать за попки?.. – Белоцветов открыл было рот, но от подсказки благоразумно удержался. – Весь круиз, можно считать, бесповоротно испорчен. Что же, небось и один гальюн на всю команду?!

– Во всех каютах есть и свой санузел, и душ, – сказал Татор озадаченно. – Не понимаю, к чему ты клонишь.

– Я не клоню, – возразил Кратов. – Я повторяю, как попугай, одно и то же. Не нужно мне, старому звездоходу и почетному плоддеру, всякой парадной показухи. И гальюны я видывал разные: не только один на всю команду, а и вообще ни одного на целую планету. Плевать я хотел на уставы, и… что там еще делают в подобных случаях?.. и чихать тоже. Видывал, соблюдал и нарушал, со всем моим почтением. Если верхняя пуговица твоей рубашки окажется расстегнута, в обморок я не упаду.

Белоцветов и Мадон, не сговариваясь, дернулись руками в направлении своих верхних пуговиц. Разумеется, все было безнадежно расстегнуто. Брандт же после краткого раздумья внимательно исследовал взглядом собственные брюки спереди.

– Ты напрасно вступаешься, Кон-стан-тин, – укоризненно сказал Татор, у которого все, как и всегда, было в безупречном порядке. – Ты слишком добр и снисходителен. Есть у тебя такое странное качество. Но ты просто не знаешь, с чем имеешь дело.

– Наверное, ты хотел сказать – «с кем»? – спросил Кратов.

– Отнюдь нет, – покачал головой Татор. – Именно «с чем». Речь не идет о персоналиях. Речь идет о явлении…

– Ну, не знаю, – промолвил Кратов. – Вот если вы не доставите меня туда, куда мне надо, или доставите не вовремя, или я не найду здесь светлого пива, когда захочу, вот тогда уж я и сам, пожалуй, возьмусь за пистолет.

– Порядок, – горько произнес Татор, – на то и порядок, что он порядок.

Белоцветов не сдержался-таки и прыснул за его спиной.

– Мысль изрядная, – сказал Кратов. – К логике не подкопаешься. А бардак, следовательно, оттого бардак, что уж чем-чем, а порядком его не назовешь.

– Ужасно, – как видно, совсем отчаявшись, сказал Татор. – Третий, доложите, в конце концов, о состоянии программы полета.

Феликс Грин шумно выдохнул.

– Ну вот! – закричал Мадон негодующе. – Я так и знал! Вы посмотрите на этого пройдоху! Он опять не дышал!

– То есть как это? – осведомился Кратов. – И, если уж на то пошло, зачем?!

– Да он всегда так! – гневно продолжал Мадон. – Его равняют и строят почем зря, а он встанет по стойке «смирно», задержит дыхание и отключится!

– Каков нынче рекорд? – деловито осведомился Белоцветов.

– Восемь минут, – сообщил Грин, радостно улыбаясь. – Но это было вчера, когда Три-Же решил, что я сбондил его кристаллик с «Морайа Майнз». А сегодня – так, пустяковая тренировочка, три с половиной минуты…

– Какой я тебе Три-Же?! – кипел Мадон. – Никакой я тебе не это самое!.. А записи мои, как только я захочу посмотреть что-нибудь старинное и душевное, непременно исчезают и отыскиваются уже у тебя, и это даже не праздное наблюдение, а какой-то гадский закон природы!

– Так вы и есть Галактический Консул? – спросил Грин с живым интересом.

– Друзья обычно зовут меня по имени, – уклончиво сказал Кратов.

– Для меня это большая честь, – слегка задохнувшись, объявил Грин. – Я всю жизнь мечтал, еще в школе навигаторов… И еще вас искал один человек.

– Он представился? – спросил Кратов.

– Нет, – сказал Грин. – Он ничего не объяснял, лишь спросил вас и удалился.

– Тогда понятно, – сказал Кратов, который ни черта не понимал.

– Собственно, это была женщина, – заметил Грин.

– А ты говорил – человек… – протянул Мадон.

– Ну вот, и стюардессы подоспели, – вставил Белоцветов.

– Надеюсь, вы не позволили ей подняться на борт «Тавискарона»? – озабоченно спросил Татор.

– Ни в коем случае, – быстро ответил Феликс Грин, даже не моргнув. – Это было бы беспрецедентным нарушением регламента… Умопомрачительно красивая, – прибавил он. – Я таких никогда не видел.

– А не было ли с нею подруги? – быстро спросил Белоцветов. – Я имею в виду – которая не интересовалась бы доктором Кратовым, а спрашивала, нет ли, мол, здесь еще и неженатых навигаторов?