Очерк о родном крае

Звонкий щелк!

– И опять ставим на предохранитель. Все, автомат готов к стрельбе.

Марек выковырял магазин из кармашка, посмотрел, вставил в паз, неловко, едва не выронив, сдвинул предохранитель на отметку 'ОВ'.

– К спусковым скобам пальцами пока не лезем, - сказал Дима.

Слева и справа от Марека стукнули затворы.

– Максим?

– Готово, пап.

– Берем магазины, по две гранаты, строимся, - сказал Дима.

Мужики по очереди полезли в цинки, Марек выбрал два последних 'рожка', ребристые 'эфки' сунул в карманчики на поясе слева. Все вместе они обступили ремонтную яму, словно провожающие - могилу товарища.

– Мужики, - сказал Дима, помолчав, - шансов мало. Думаю, вы знаете. Часть группы выловили вчера, а времени... времени у нас совсем нет. Ночью погиб Свиблов, Александр Михайлович, и, в общем...

Он посмотрел на Марека, потом перевел взгляд на сына, словно сомневался в их обоих, провел ладонью по коротко стриженной голове.

– В общем, мужики, наша задача - взять базу на окраине. После продвижения Москвы натовцы собираются драпать, а перед этим они, как всякие ущербные твари, постараются напоследок нагадить. Мы не должны им этого позволить.

– Вшестером?
– спросил рослый Сергей.

Дима усмехнулся.

– Нет, будут три боевые группы. Мы, пожалуй, самая малочисленная, отвлекающая. Это значит, что мы вызовем огонь на себя.

Он бросил взгляд на наручные часы.

– Пора.

Марек заметил, как потряхивает худого, с рябым лицом Алексея. Дима шагнул к дверям гаража.

– Сашка!

– Да, пап.

Мальчишка появился из темноты на свет. В губах - травинка.

– С нами идешь до выхода, потом направляешься туда, где мы засаду на Рогожино присматривали, и ждешь нас там. Вот тебе рация, частоту я выставил.

Дима сунул рацию в нагрудный кармашек сыну.

– А с вами?

В глазах Сашки застыло ожидание. Он очень хотел бить натовцев вместе с отцом и братом. Пусть опасно, пусть!

– С нами не получится, - твердо сказал Дима.
– Выдвинутся танки, кто-то должен будет их остановить. Если с нами связи не будет...
– он встряхнул сына, попытавшегося отвернуть голову.
– Если с нами связи не будет, выходи на запасную частоту, спрашивай 'Волгу', это позывной дяди Вити...

– Поликарпова?
– спросил Саня.

– Да, его, он сообразит что-нибудь, если мы успевать не будем. В крайнем случае, на крыше Леонтьевской фермы, в ящике, там только распаковать. Понял? Долбанул головной 'Лео' по меткам, что я показывал, и горохом с крыши. Понял?

– Понял.

Дима обнял сына.

– Не обижаешься?

– Нет. Чуть-чуть.

– Все, - сказал Дима, - закончили. Максим, веди.

Максим соскочил в яму.

– Здесь ход, - сказал он и исчез под досками, включив маленький фонарик.

Сергей спрыгнул за ним следом, оскреб прикладом бетон стены, нырнул куда-то во тьму, пригнув голову.

– Так, Леха, давай, - хлопком по плечу Дима вывел Алексея из сосредоточенной задумчивости.

– Стимуляторы какие-нибудь есть?
– хрипло спросил тот.
– Антидепрессанты?

– Зачем?

– Страшно, сука.

Алексей вытянул вперед руку, показывая, как дрожат пальцы.

– Всем страшно.

– Тогда водки хотя бы.

– Это можно.

Дима вытянул фляжку из кармана и дал Алексею глотнуть. Сашка тем временем захлопнул створку гаража и вбил в пазы железные штыри.

– Хочешь?
– Дима предложил фляжку Мареку.

– Нет, - мотнул головой Марек.

– Смотри. Сашка, замыкающим.

– Да, пап.

Марек спустился за Алексеем, низкий ход едва обозначился под досками. Было темно, где-то впереди, поверх голов, плясал свет. Под ногами местами хлюпало, и Мареку вспомнилось, как он с Андреем и Диной под консервным заводом пробирался в город.

В животе словно тугая пружина подрагивала - вот-вот распрямится, разрывая внутренности. Скоро.

– Это от бывшего бомбоубежища осталось, - сказал сзади Дима.
– Запасной выход. Бомбоубежище лет пять под овощехранилище использовали, а, когда натовцы пришли, его почти сразу же и взорвали.

– Зачем?

– Пережиток эпохи. Там сейчас пустырь, параллельно кладбищу тянется. Мы выйдем чуть в стороне и по низинке доберемся до базы. Построек там мало, но местность пересеченная. Если грамотно подойти, нас только у ворот и хватятся.

– Там вышки, - сказал Марек, - я видел.

– Был, что ли, там?

– Да, в первый день приезда.

Свет вдруг исчез, и Марек остановился. Воздух был кисловатый, влажный. Впереди затухали шаги.

– Что?
– спросил, подтолкнув, Дима.

– Не вижу, куда идти.

– Пока прямо.

В густой темноте казалось, ничего не стоит наткнуться на штырь, рельсу, какую-нибудь железобетонную дуру да так, что и дух вон. Или сверзиться в ямину. Дима сердито дышал в затылок.

– Быстрее.

– Да, блин.

Поворот плеснул светом. Со стыка капнуло на шею. Впереди обозначилась зауженная в полумесяц дыра.

– Так, постой пока, - сказал Дима.

Марек остановился.

– Не будем же мы с голой задницей на всякие 'Брэдли', - брякнув чем-то в темноте, сказал Дима.
– Так, бери, тащи к выходу.

Мареку пришлось подхватить несколько сунутых в руки тубусов. Наружу он выбрался в сухую канаву, в которой под нависающей дерниной сидели на корточках шедшие впереди Максим и Сергей с Алексеем.

– Что-то вы долго, - хрипло произнес Алексей.

– Вот, - Марек не нашел ничего лучше, чем вывалить тубусы под ноги.

Они легли четырьмя оливкового цвета поленьями для неведомого костра. Показались Дима с сыном.

– Каждому по две, - сказал Дима, свалив в общую кучу еще четыре тубуса.

На плече у него остался висеть тубус побольше.

– 'Муха' что ли?
– спросил Сергей.

– Она самая, - кивнул Дима.

– Ну, это-то получше.

Сергей деловито прибрал к коленям свои два гранатомета.

– Инструкция, как стрелять, есть на корпусе, - сказал Дима.
– Но я еще покажу. Пока читайте, - он посмотрел на часы.
– Пять минут отдыха.

Небо светлело, но свет еще казался неуверенным, расплывчато-серым. Деревьям метрах в десяти, видимым из канавы, не хватало четкости. Рассмотреть инструкцию Марек, как не старался, не смог. То ли шрифт был чересчур мелкий, вытертый, то ли зрение так и не оправилось после того, как воздушная волна пришла ему в голову. Черные точечки шныряли перед глазами. Текст двоился.