Один континент

В ответ он подпирает подбородок руками сомкнутыми в кулак.

– Мы же друзья, а я не знаю о тебе каких-то совсем элементарных вещей.

Я смотрю на наручные часы. Здорово, что Джейк не ищет меня. Меня нет дома уже два часа, а

он не волнуется.

О чем это я?

Он ведь никогда не бежал искать меня, кроме того дня, когда был ураган. Чего я переживаю?

– Ответы на мои вопросы мог быть предельно краткими, совсем как на собеседовании. Или ты

куда-то спешишь?

Это хорошо, что краткими, но теплее от этого не становится. Я ведь практически не

двигаюсь, так, хожу туда-сюда, чтобы согреться.

– Собеседования? Никогда не была на таких.

– Ты не работала?

Фуф! Мне не хотелось бы объяснять ему причину своих переживаний.

– Вру, была один раз. Но вряд ли это было похоже на собеседование, я, вышла на работу в

тот же день, без долгих недель ожидания.

– И чем же ты занималась? Это первый вопрос.

– Второй.

– Ты зануда, - отвечает он мне, глядя на мои передвижения.

Почему ему не холодно? Я вот замерзаю.

– Может быть.

Нет, ничего такого в моей жизни, что я хотела бы скрыть. Исключение - Тео, но сомневаюсь,

что Раф спросит о нем.

– Работала в издательстве “Conde Nast” штатным фотографом. У меня с собой в тот день было

фотоаппарат и кипа снимков.

Он смеривает меня оценивающим взглядом, я бы даже сказала, что он вскоре сменяется на

подозрительный.

– Никогда не видел у тебя камеры.

Компьютеров нет. Да и зачем они теперь? Для кого? Кому нужны будут снимки руин? Так, я

думала до недавнего времени. Если говорить о сейчас…

– Разбила ее в день начала вспышки.

Я хочу получить ответы на свои вопросы. Раф поднимается, распахивая на ходу куртку, и

подходит ко мне, заключая в объятия.

– Следующий раз одевайся теплее.

Теплый он, по сравнению со мной.

– Обними меня, так будет теплее, - советует он весьма серьезно.
– Почему ты выбрала именно

это место, а не какую-нибудь кофейню?

Я стараюсь не думать, как это все выглядит со стороны.

– Ты бы угостил меня пончиками?

Я прячу нос на его горячей груди, пропахшей парфюмом футболке, складывая ладони у него на

спине. На самом деле это выглядит так как будто я вцепилась в него, но мне больше нравится

слово “складываю”.

– Ты бы была на диете.

– Я не сижу на диетах, жмот.

Он только хмыкает в ответ, упираясь подбородком мне в макушку.

– Это был второй день после начала заражения. Тогда все еще не выглядело так плохо. Да,

одна часть людей была убита, другая попряталась в канализациях, метро и подземных

тоннелях, но живых было гораздо больше. Я и в самом деле был в Кентукки. Мне хотелось

дойти до побережья. Дело близилось к закату, но я думал, что успею, почти преодолел Нью-

Джерси.

– Что ты забыл в Нью-Йорке?

– Порт. Надеялся увидеть эвакуацию людей, карантинную зону, военных. Видел отлетающие и

падающие самолеты, решил, что с кораблями будет проще. Зря, самолетами вылетели последние

уцелевшие. Словом, я переоценил свои силы. Оставалось совсем ничего, солнце зашло,

существа выбрались наружу. Здесь их оказалось больше, чем в глубине страны. С первыми

удалось справиться, но не тогда, когда они налетели кучей. Тогда и появилась Карен со

своими дружками. Взамен на помощь она вытребовала у меня службу на нее, заставила

поклясться, а это серьезно. Я не могу пойти про себя, пока не выполню все условия нашей

договоренности.

Вот как. В обычно мире даже самые надежные клятвы могли разрушиться не только под натиском

непреодолимых обстоятельств, но из-за простой подлости, а тут...

– А так можно было? Давай я возьму тебя на службу? Обещаю, что не буду давать тебе никаких

мерзких поручений.

Слышно, как он улыбается.

– Как-нибудь надо попробовать.

В том, что были такие я даже не сомневалась. Вспомнить хотя бы моих ребят или этот с

позволения сказать поцелуй. Мне вновь стало не по себе. Я попробовала отстраниться, но Раф

прижал меня к себе сильнее.

– Раф?

Я попробовала поднять голову, но уперлась взглядом в загоревшую шею, рассматривая

дернувшийся кадык.

– Теперь моя очередь. Где ты научилась ходить под парусом?

Очередь! Я цокаю, но опускаю лоб обратно ему на грудь, слегка потираясь им о нее.

– У моего друга была яхта. Точнее, у его отца. Целый флот. Тео нравились парусники, он

уговорил отца купить такую. Стоило только открыться сезону мы все время пропадали на ней.

Капитан учил нас вязать узлы, заставлял начищать палубу, потом прокладывать курс, читать

карты, ходить по звездам, а потом...

– Потом?

– Мы повзрослели и начался период вечеринок и пьянок, куча друзей и тех кто хотел казаться

ими. Здесь не нужны были паруса и капитан Моррисон Джонс с его наукой. Было бы стыдно

смотреть ему в глаза и еще хуже заставлять убирать после своих гулянок. Яхта простояла в

порту еще года два, а потом отец Тео продал ее.

– Не жалко было?

– Жалко, на ней было приятнее находиться в море, чем в этих плавучих особняках.

Чувствовался вкус моря. Тео вспоминал о ней пока ее не продали, мечтал отправиться на

другой конец света, но это так и осталось несбыточными мечтами. Ему стало скучно бесцельно

шататься по морю.

Раф теперь смотрит мне в лицо и последние слова я договариваю глядя ему в глаза.

– А тебе?

Как легко мне дались эти воспоминания. Грустно, но не больно и признаков слез никаких.