Один континент

лучше - Джейк.

– Готово.

Я не верю сказанному. Что значит “готово”? Джейк улыбается, глядя на меня снизу-вверх,

бросает взгляд на дверь.

– В соседней квартире.

Я подскакиваю с кровати и спешу к двери. Мне не терпится увидеть то, что я загадала. Когда

он успел? И, главное, как я не заметила запаха хвои?

– Алекс!

Окликает он меня. Я останавливаюсь, уже взявшись за ручку, оглядываюсь на него, ожидая

услышать “я пошутил”, но поднявшийся в кровати мужчина показывает глазами на пол.

– Одежда.

Точно. Только не хватало вновь напороться на сонную Лиз с этим ее “привет”. Я прошлый раз

забыть все никак не могу, когда мы встретились с нею на кухне: я обнаженная, она - одетая,

но с одной целью - утолить жажду.

– Точно.

Через пару минут Джейк помогает мне втащить в квартиру огромную елку, большую коробку

наполненную побрякивающими мелодичным звоном игрушками, мишурой и упаковку гирлянды.

– Предлагаю нарядить ее завтра, когда все проснуться.

Он смотрит за тем, как я открываю коробки и рассматриваю разноцветные блестящие шарики,

полосатые леденцы, имбирные пряники, улыбаясь.

– Хотя, нет, - продолжает он, прислушиваясь к чему-то.
– Поздно!

Паоло и Лиза появляются в общей гостиной незамедлительно, сонные и встревоженные, с

клинками в руках.

– Что случилось?

Паоло оглядывает нас, как может только он - недовольно. Мы, я и Джейк, ведь омерзительные

в своих отношениях друг с другом. Оружие с глухим стуком приземляется на пол. Комнату

заполняет восторженный шепот, шелест разрываемой упаковки, противный звук разрываемой

пленки.

– У нас будет самое настоящее Рождество!

Я тихо отползаю в сторону, оставляя детей в их занятии и оглядываюсь на Джейка. Он стоит у

окна, подперев стену плечом, и наблюдает за копошащимися детьми. Он так красив в этой

мрачной и безмолвной красоте, которая длится еще пару секунд, прежде чем он переводит на

меня вопросительный взгляд.

– Я люблю тебя, - говорю я ему одними губами.

_________________________________________________________________________________

[1] Га?рри Ли?ллис «Бинг» Кро?сби — американский певец и актёр, один из самых успешных

исполнителей в США (у Кросби 41 песня занимала 1-е место). Зачинатель и мастер эстрадно-

джазовой крунерской манеры пения. Известен как исполнитель многих «вечнозелёных» джазовых

шлягеров и хитов в стилях свинг и диксиленд.

[2] Фрэнк Синатра

Глава 33

– Когда это случится?

Раф пожимает плечами. н не знает, когда и где именно произойдет ближайший выброс

арестантов.

– Я не знаю.

– Почему мне все твердят одно и тоже?! Когда это случится?!

– Я не знаю.

Он только вернулся из Атланты. Он ужасно устал, бежал весь день и часть ночи. То и дело,

что отбивался от существ, менял направление, напоровшись на стада мертвецов. Твари так

быстры по ночам и они еще хуже, чем существа. Те хотя бы знают что такое боль, а этим все

нипочем. Он хотел успеть до рассвета. Санта приходит исключительно по ночам.

– Неужели все радиоприемники и станции сломались?

– Может и не все. Но я был уверен в том, что этот работает. Кто разбил его?

Женщина ходит по номеру, то очень медленно, то быстро. Ею движет нетерпение. Только Раф не

может понять в чем дело. Дело ведь не в голоде. У нее свой “донорский садик”, как

выразилась Алекс, под боком. Тогда в чем? В том что ее очень мало и не напьешься досыта?

Ей хочется поохотиться?

– Я не знаю, никто не признается.

Проговорила женщина быстро и он понял, что это она. Она бы нашла виновных любой ценой, а

если не нашла, то тут все просто - себя Карен мучать не станет.

– Нет, просто об этом не говорят. Скорее всего это случится после Рождества. Милосердие

знаешь ли.

Карен фыркает, останавливаясь возле него.

– Он просил передать тебе привет и то, что ничего не изменилось. Результатов пока никаких.

До этого более-менее милое лицо женщины приобретает злое выражение. Во многом этому

способствует взгляд.

– Когда же он успокоится?!

Она идет к столу, отшвыривая в стену попавшийся ей на пути стул.

– Он ученый.

Карен смеется, ее звонкий смех отдается эхом по пустым помещениям вокруг них. Этажом выше

слышится звук плещущейся воды и звук бросаемых на стол костей. Вампиры режутся в “тысячу”.

– Да. Дерек - ученый.

Широкий бокал с начищенными до блеска гранями заполняя бокал янтарным цветом виски. Теперь

в ее бокале алкоголь и ничего больше. Дети измождены. Дерек предупреждал ее, что нельзя

брать кровь слишком часто. Раф просил Карен, а потом остальных вампиров, чтобы они кормили

их, как можно лучше.

– Сначала он запустил все это, а теперь пытается исправить. Это так похоже на всех ученых:

создать проблему, а потом искать пути ее решения.

– Что?

Карен замирает на мгновение, затем выпивает содержимое стакана одним махом, наполняя его

повторно.

– Что?! Я удивила тебя?

Вампиры не должны вмешиваться в жизнь людей. Но это так, всего лишь громкое заявление.

Нельзя жить рядом с людьми и не оказывать совершенно никакого влияния на их жизнь. Но в

целом, можно сказать, что они и не вмешиваются. Так, держат кое-каких людей на виду, в

правительстве.

– Да, Рафаэль?

– Задумался. Я бы с удовольствием поел и с не меньшим поспал бы.

Наверняка есть такие, что смогли прошмыгнуть в большую политику. Придерживают одни законы,