Одиночество вдвоем

Складываю руки на груди, задумавшись: Дилана били в детстве? Что ж, возможно, он сейчас просто отыгрывается. Но всё равно его логику трудно понять.

Да и вообще, он трудный.

– Эви, - Ник перекидывает мяч из одной руки в другую.
– Ты занята сейчас?

– Нет, - я поднимаю с пола книгу, которая только что свалилась с полки.
– А что?

– Тебе ничего не нужно в торговом центре? Мы собирались съездить туда, - объясняет и улыбается, видя, что Дилан опять начал биться лбом об полку, ворча под нос.

Я хмурю брови:

– Вы каждый день куда-то мотаетесь?

– больше удивлена их активностью.

– Ну, да, - непринужденный ответ.
– А ты обычно после школы сразу домой едешь?
– его голос полон удивления.

Я киваю. Когда последний раз была в торговых центрах? Года три-четыре назад.

– Скучно ты живешь, - Ник сунул мяч в свой рюкзак.
– Так ты поедешь с нами?

– Хорошо, если я вам еще не надоела, - это звучало так по-детски, но меня впервые волнует это. Вдруг я им надоем? Хотя, мы знакомы всего-ничего.

Не стоит так держаться за кого-то.

Ник только отмахивается, а Дилан издает глухой стон.

– Дилан сегодня без машины, так что поедем на моей, - Ник закидывает рюкзак на плечи, предупреждая.
– Я оставил ключи, - вынимает связку из кармана джинсов, кидая Дилану. Тот ловит, практически не взглянув в сторону друга.

Ник так доверяет ему, что не мнется отдавать ключи?

– Я пока к тренеру. Нужно забрать бланки для игроков, - объясняет.
– Подождите меня у машины, - поднимает ладонь, улыбаясь мне. Я киваю, и парень спокойно направляется в сторону дверей.

Потираю ладони, нервно кусая губу.

– Не стой солдатиком, - Дилан кивает на книги, что лежат у стены.

Я послушно подхожу к ним, взяв с пола. Возвращаюсь к парню, который не выглядит сердитым. Что ж, уже хорошо.

О’Брайен наклоняется, чтобы забрать у меня книги, но хмуро смотрит в сторону стола:

– Твой телефон, - выпрямляется, начиная расставлять книги.

Я хлопаю глазами, как дурочка. Подхожу к столу, на котором лежит мой рюкзак. И, правда. Вибрация еле слышна.

Никто не знает мой номер. Никто не звонит мне.

Никто, кроме отчима.

***

Его разъедает изнутри. Ощущение такое, словно он сожрал тонну лимонов, запив их уксусом.

Мужчина потеет. Много потеет. Он мокрый. Душ не спасает.

Сжимает телефон в руках.

Она не отвечает.

Как она посмела игнорировать его звонки?

– Мистер Дулгаз, - Мария прошла мимо, схватив сумочку.
– Я заеду домой, но постараюсь вернуться не позже восьми.

Мужчина сглатывает, сжимая телефон в руках. Пытается выдавить улыбку, но выходит лишь жалкое подобие, которое пугает Марию.

– Можете не торопиться, - он поднимается, хватая с комода ключи. Женщина отскакивает в сторону, освобождая дорогу. Мужчина распахивает дверь, выходя на улицу. Спешит к машине.

Как она посмела ослушаться?

Противится ему?

Она не имеет право, ведь он содержит эту чертову семью. Она зависит от него.

И Эви будет жить по его правилам.

***

Погода стояла пасмурная, но этот факт впервые никак не влиял на мое настроение.

Даже то, что рядом со мной, в полной тишине, шагает Дилан. Я чувствую себя хорошо.

Вот только звонок отчима ставит меня в тупик. Раньше, видя его номер на экране, все тело тут же начинало потеть от напряжения, а теперь я лишь испытываю неоднозначные чувства.

Мне страшно от неизвестности, но при этом легко, ибо я не бросилась, как ненормальная отвечать на звонок.

Мы с Диланом молча вышли на парковку. Я даже не поднимаю глаза, не оглядываюсь по сторонам. Не хочу даже предполагать, что где-то здесь, рядом, отчим.

Подходим к автомобилю Ника. Дилан вставляет ключ. За то время, что мы вдвоем, ни я, ни он - ни разу не взглянули друг на друга.

А может, это к лучшему. Обычно, если этот “Халк” открывает рот, то из него ничего хорошего не вылетает.

К слову, я не чувствую неловкости. Да, мы молчим, но это не вызывает дискомфорта внутри.

– Эви, - и я чуть не подпрыгнула, так как голос Дилана прозвучал слишком неожиданно. Я подняла на него глаза. Парень смотрел куда-то вперед, кивнув. Поворачиваю голову, всматриваясь.

Кажется, небо в миг почернело. Воздух стал резать кожу, подобно ножам.

Всё вокруг сменило цвет.

Ведь к нам шел он. Высокий, широкоплечий, огромный, словно скала.

– Милая, - одно его слово, а в мою шею уже вонзились иглы. Я не могу заставить себя прикрыть рот. Челюсть отвисла от шока, что давлением ударил в голову.

– Почему ты не отвечаешь? Заставляешь переживать меня, - отчим вытирает нос, из которого обильно текло. Я делаю непроизвольный шаг назад. Не понимаю. Чего он приехал? Страх потерял?

– Поехали домой. Уже поздно, мать волнуется, - он протягивает руку, но делает ошибку, схватив меня за локоть. Сразу подмечаю, как он трясется. Облизывает губы, кусает их, и потеет. Его сальные волосы разбросаны по лицу.

Есть только одна причина, что может объяснить его состояние.

Он хочет.

Не успеваю осмыслить всё, как он рывком тянет меня за собой. Я еле удерживаюсь на ногах, отклоняюсь назад, пытаясь остановить его. Но отчим сильнее.

Странное чувство. Будто меня разрывает.

В следующую секунду, вовсе прекращаю ощущать тяжесть своего тела. Дергаю ногами, понимая, что оторвалась от земли. Грубые руки сильно сжимают мое тело, подняв. Чувствую себя обездвиженной.

Отчим поворачивает голову, но его гнев сменятся каким-то обречением. Он смотрит не на меня, продолжая тянуть меня за руку, но не двигаюсь с места. Пытаюсь повернуть голову, дергаясь.

И глотаю свой язык.

Дилан держит меня под руки, непринужденно моргает, так же смотря на моего отчима. Мужчина рвано дышит, выплёвывая слова:

– Вы не могли бы поставить мою дочь на землю?
– это звучит, как приказ.

Дилан усмехается:

– Ты ей сейчас руку оторвешь, папаша, - что ж, меня не смущает то, что он обращается к взрослым на “ты”.

О’Брайен говорит спокойно, и если бы я его не знала, то посчитала, что парень хочет показаться вежливым. Но это не так.