Одиночество вдвоем

– Что, голубки? Воркуете?

Уголки моих губ дернулись. Ник начинает смеяться, и я опять же уверена, что парень пихает Дилана в плечо.

Подхожу к окну. Машина отчима припаркована. Он, кажется, не собирается на работу сегодня, что огорчает. Я рассчитывала провести этот день в тишине, в полном одиночестве.

– “Девица” сегодня прогуливает?
– опять слышу голос Дилана, вот только какой-то слабый, будто он подавился чем-то и вот-вот начнет кашлять, что и происходит.

Ник отвечает ему, и мне остается только слушать их разговор, но это странным образом влияет на меня. Их непринужденная беседа мысленно возвращает меня в салон автомобиля. Неважно, кому он принадлежит - Дилану или Нику. Там и там я чувствую себя уютнее, чем в собственной комнате.

Но нужно заканчивать, поэтому перебиваю Ника:

– Прости, мне нужно идти.

– О-у, окей, - он мнется.
– Ты не заболела? А то у тебя голос охрипший.

Господи, тебе никогда не узнать, отчего у меня болит горло.

– Ладно, увидимся завтра, - Ник прощается, и я отключаюсь. Еще несколько секунд смотрю на телефон, после чего бросаю его на кровать, сев на её край. Сгибаюсь, уронив лицо в ладони. Потираю горячий лоб, вздыхая. Сутулю плечи, прикрываю глаза, позволяя тишине проникнуть в мое тело, в сознание.

Позволяю ей стать частью меня.

***

Ник опустил телефон, сунув его в карман кофты. Они направляются к кабинету, где будет проходить урок. Дилан плетется за ним, дыша, как старая псина. Ник оборачивается, поглядывает на него.

– Ты точно в порядке?
– темнокожий рассчитывает на нормальный ответ, но Дилан лишь махнул рукой перед его лицом, пройдя мимо.

Ник останавливается, недовольно сощурив глаза. Его друг покачивается при ходьбе, словно каждый шаг вызывает боль. Темнокожий цокает языком, улыбнувшись проходящей мимо девушке.

Мария убиралась на кухне. Женщина протирала столы, проходилась губкой по плите, подметала пол, готовила продукты, чтобы сделать ужин.

На кухню вошел мужчина. Он сложил руки на груди, наблюдая за женщиной, которая улыбнулась ему:

– Вы уже проголодались?
– непринужденно спрашивает, надеясь на отрицательный ответ.

Мужчина качает головой, молча подходя к ней. Он выпрямляется, вздохнув:

– Мария.

– Да?
– женщина вытирает ладони об фартук, внимательно взглянув на мужчину, который сжимает губы, выдавая:

– Ты не справляешься со своими обязанностями.

***

Небо темнело быстро. Пасмурная погода ухудшалась, накрапывал неприятный дождь.

Я продолжала проводить время впустую, сидя то в одном углу комнаты, то в другом. Но внутри шла борьба. Мысленная война с самой собой.

Дом не заполнялся ароматом приготовленной еды, следовательно, Мария еще не приступала к готовке. Это странно. Хотя, так лучше, ибо запах еды вывел бы меня из себя.

Я не ела с самого утра, не спала толком, а нервы сказываются на моем организме: ногти ломаются, волосы выпадают. Я провожу пальцами по ним, собирая локоны, которые остаются у меня в ладони, застревая между пальцами.

И я не подскакиваю. Не начинаю безумно метаться по комнате, в поисках места, в котором я могла бы укрыться, спрятаться.

Тяжелые шаги. После них следует скрип двери. Я сижу на кровати, смотря перед собой, когда отчим заходит в комнату. Кажется, беспорядок выводит его, поэтому он повышает голос, останавливая на мне свой темный взгляд:

– Уберись.

– Может, мне еще на колени встать?
– шепчу, и он не слышит, повторяя:

– Поднимайся, - грубо.

Встаю с кровати, подходя к опрокинутому столу. Не наклоняюсь. Нельзя нагибаться, когда он рядом. Пытаюсь поднять, но не выходит, поэтому оставляю его, подходя к комоду. Мужчина стоит со сложенными руками. Наблюдает за мной, ровно дыша.

Не могу поднять комод, поэтому иду к стулу. Тот поставить получается. Смотрю на отчима. Мужчина кивает на стол. Опять?

Подхожу к столу, вновь пытаясь поднять.

– Наклонись и возьми обеими руками!
– кажется, его терпения надолго не хватит.

Мои ноги сгибаются в коленях, когда опускаюсь на корточки. Не слушаюсь его, ведь понимаю, чего он добивается. Стискиваю зубы, смотря в одну точку перед собой, когда мужчина быстро подходит ко мне, толкая рукой стул, который отлетает к стене.

Мои руки сгибаются в локтях. Прижимаю их к груди, касаясь пальцами шеи. Мужчина схватил меня за затылок, сжимает шею, потянув за волосы. Вынуждает подняться. Мои ноздри расширяются от злости, но продолжаю молчать, сжимая губы. Смотрю в пол, когда отчим разворачивает меня к себе лицо. Не поднимаю на него глаза. Он трясет меня за плечи, ведь любит. Любит, когда я смотрю на него, но я этого не делаю. И это выводит мужчину. Мое непослушание - это последняя капля розжига в костер.

Мужчина толкает меня в сторону кровати. Грубо впивается пальцами в бедра. Начинаю ворочаться, когда он забирается сверху. Толкаю его в живот, давлю руками, но не произношу ни звука. Молчу, кусая губу до крови, продолжаю пинаться, но отчим с легкостью перехватывает мои колени, рывком раздвигая их. Это приносит колющую боль, но не сильную.

– Ты, - мужчина явно в бешенстве.
– Ты почувствовала свободу, да?!
– кричит. Я продолжаю дергаться, пытаясь ударить его по лицу, но удары не действуют на него, а лишь разжигают в нём злость, что придает сил.

Его выводит то, что я перечу, то, что я стала вести себя иначе. Его раздражает проявление силы с моей стороны. Ибо я даю отпор, сопротивляюсь.

И я не плачу.

– Ты же с хорошей растяжкой, да?
– нервно смеется, сильнее раздвигая мои ноги. Я мычу, не позволяя стону вырваться.

– Думаю, нужно задействовать твои умения, - кивает, облизывая губы.
– Для разнообразия, - резко наклоняется, освобождая мои ноги. Я поднимаю корпус, хватая его за волосы. За эти сальные, влажные червяки, которые не убраны в хвостик. Мужчина хватает мои руки, пытаясь убрать от своих волос, но чем сильнее он тянет, тем больше боли я ему приношу.

Я начинаю активно, насколько это возможно, пинаться ногами и колотить его руками. Мужчина отклоняется назад, перехватив мои запястья, но это играет мне на руку, поэтому размахиваюсь, прижимая колено к груди, и выпрямляю ногу, ударив отчима в челюсть. Мужчина соскользнул с края кровати, свалившись на пол. Что-то кричит от боли, и я не трачу времени зря.

Адреналин бушует в крови, придавая сил. Вскакиваю, перепрыгивая тянущуюся ко мне руку мужчины. Словно подлетаю к рюкзаку, в который вновь спрятала телефон. Роюсь, хватая его, и толкаюсь от пола, выскакивая из комнаты. Миную лестницу, перепрыгивая несколько ступенек подряд. Мое сердце бешено колотится, а сбитое дыхание вовсе вызывает головокружение. Кидаюсь к двери, дергая за ручку. Заперто. Оборачиваюсь. Мужчина выскочил из комнаты, держась за челюсть. Мои зрачки бешено скачут по комоду, пока не нахожу ключи, висящие на прибитом гвоздике. Не долго думаю. Всё делаю быстро. Беру связку. Руки нервно трясутся, пока пытаюсь вставить ключ в замочную скважину. Тяжелые шаги становятся громче. Дыхание мужчины ближе. За спиной. Щелчок. Распахиваю дверь, но отчим хватает меня за волосы, потянув на себя. Еле держусь на ногах, разворачиваясь, и наношу удар связкой ключей по его лицу. Хватаю мужчину за ухо, размахнувшись. Не жалею сил, ударяя выбранным ключом от его машины ему в глаз. Мужчина кричит, его хватка слабнет, поэтому забываю о боли, дергая головой. Локоны волос остаются в его сжатом кулаке, но я свободна. Я бегу. Босиком по асфальту, поскальзываясь, ведь дождь усиливается. В тонкой майке, в короткий шортах, но бегу. В нашем поселке не часто встретишь людей на улице, так что не ищу помощи, сворачивая в сторону леса. Небольшого. Там я уж точно смогу скрыться.