Одиночество вдвоем

И бегу. Наступаю на камни, на листву, ноги путаются в сырой траве, спотыкаюсь, но продолжаю бежать. Не оглядываюсь, сжимаю телефон в руке. Отталкиваюсь от тонких стволов деревьев, чтобы ускориться.

Не чувствую холода, не ощущаю мороза.

Бегу.

И в голове только одна мысль. Единственная.

Дыхание рушится, а от усталости сводит мышцы ног, поэтому перехожу на шаг, но по-прежнему не оборачиваюсь, продолжая идти. Держусь за стволы деревьев. Ничего не слышу. Ничего, кроме биения собственного сердца. Задыхаюсь, хрипя.

Адреналин проходит, поэтому силы покидают меня, но я должна дойти до остановки. Должна, чтобы меня смогли найти.

Покачиваюсь, поднимая телефон. Пытаюсь нажимать пальцем на экран.

Чтобы они нашли меня.

***

Практически весь день они не разговаривали.

Ник поглядывал на Дилана, пока тот не сводил глаз с еды в своей тарелке.

Парни сидели в кафе, но ни один, ни второй не прикоснулись к пище. Темнокожий сдался, покачав головой:

– Дилан, что с тобой?

– Ничего, - его ответ короткий.

– Ничего?
– Ник поднимает брови.
– Ты не притронулся к еде, а это уже странно.

О’Брайен сдерживается, чтобы не нагрубить другу. Поднимает руку, потирая лицо. И чувствует успокоение, когда Ника отвлекает телефонный звонок. Парень вынимает телефон из кармана, взглянув на экран. Его губы расплываются в улыбке:

– Смотри, - демонстрирует номер под именем “Джульетта”.

Дилан щурит глаза, после чего закатывает, когда Ник, с довольной улыбкой, отвечает. Парень опирается локтем на стол, моргая. Уголки его губ “упали”, а взгляд резко поднялся на Дилана. Тот изогнул брови, вопросительно кивнув головой.

Ник приоткрыл рот, опустив глаза на стол. Дилан пнул парня под столом, ведь не дождался ответа. Но темнокожий только сглотнул, поднявшись со стула:

– Идем, - бросает, хватая свою кофту, затем вновь обращается к звонящей.
– Где ты?

***

Я ходила. Вдоль остановки, убегая за деревья, когда слышала гул машин. Никто не должен видеть меня здесь. Никто.

Прячусь за стволами, выглядывая, словно я дикое животное, до ужаса напуганное.

Ноги. Я не чувствую стоп, не чувствую пальцев рук. Пускаю пар изо рта, пытаясь согреться. Слезы замерзают в глазах, не вытекая. Тело ломит от мороза. Ткань одежды, промокшей под дождем, становится жесткой.

Я сказала им, чтобы они подъехали, чтобы забрали меня, поэтому, прячась за деревом, поняла, что подъехавшая к остановке машина принадлежит Нику. Обнимаю себя руками, не поправляю спутавшиеся волосы. Еле сгибаю ноги, чтобы делать шаги. Парни выскакивают из салона, но в темноте могу опознать только их силуэты. Выхожу на свет фонаря, щурясь. Ник замечает меня, подскакивает, стягивая с себя кофту. Я выдавливаю слабую улыбку, но слёзы тут же вырываются, льются с новой силой, поэтому не могу их остановить. Торможу, прижимая руки к груди, пока темнокожий натягивает на меня кофту:

– Что произошло?

Дилан тормозит в нескольких шагах от нас. Приглядывается, выглядя потерянно, но хмурит брови, подходя ближе:

– Одета не по сезону, - бросает. Я тру глаза трясущимися пальцами. Смахиваю слезы, шепча:

– Извините за беспокойство, - вновь плачу, шмыгая носом. Ник реагирует, касается моей спины ладонью, ведя к машине:

– Идем, а то простудишься.

Я послушно перебираю ногами, хотя это дается мне с трудом. Дилан открывает дверцу, и я забираюсь на заднее сидение, дрожа от холода. Зубы стучат, поэтому прикусываю язык. Парни забираются на передние сидения. Ник включает печку, оборачиваясь. Он встревожено осматривает меня:

– Что случилось?
– повторяет попытку узнать.

Дилан стягивает с себя кофту, наклоняясь ко мне. Я невольно, будто на автомате сжимаю ноги, сунув между ними ладони. О’Брайен хмурится, застыв. Смотрит на мои колени, что приносит мне дискомфорт, поэтому жалобно мычу, вжимаясь в сидение.

Парень поднимает на меня глаза, хмурясь:

– Тебя… - не продолжает, щурясь.

Ник хмурится:

– Что?
– смотрит то на меня, то на друга.

Дилан качает головой:

– Ничего. Ноги на сидение подними.

Я сгибаю ноги в коленях, поднимаю, кладя на сидение. Удобнее устраиваюсь, а Дилан накрывает мои ноги своей кофтой, разглаживая ткань, чтобы укрыть полностью.

Ник пыхтит, потирая лицо:

– Так, - опускает их на руль.
– Везем тебя домой? Или в больницу?

Я качаю головой, панически.

– Н-нет, - шепчу.
– Не домой. Только не домой. И не в больницу, пожалуйста, - умоляю.

Ник переглядывается с Диланом, вновь взглянув на меня:

– Тебе нужно где-то переночевать.

Дилан изогнул бровь, взглянув на Ника:

– Мне сегодня птичка напела, что твои родители уехали из города.

Темнокожий бросает смешок:

– Хлоя тебе сказала? Мелкая засранка, - бросает смешок, откашливаясь.
– Ты, - обращается ко мне.
– Хочешь, поехали ко мне?

Куда угодно. Только скорее.

Киваю, виновато опуская глаза.

– Окей, - Ник поворачивает голову, взявшись за руль.
– Ну и денек, - нервничает.

Я поднимаю взгляд. Дилан всё еще смотрит на мои ноги и протиснутые между ними ладони. Его вид такой… Такой потерянный. Он отводит глаза, отворачиваясь. Подносит кулак к губам, постукивая.

Я поворачиваю лицо, смотря в окно. По стеклу стекают капельки дождя. Ник выключает лампочку, что освещала салон автомобиля, когда машина выезжает на дорогу. И темнота помогает. Высасывает напряжение, позволяя раствориться. Парни молчат. Знаю, они ждут пояснений, но я не могу рассказать. У меня нет сил. Я опустошена. Изнеможена. Ведь боролась. Впервые.

– Подбрось меня до остановки, я поеду домой на автобусе, чтобы тебе потом не возить меня, - Дилан практически шепчет. Кажется, они думают, что я уснула.

Ник хмуро отвечает:

– Сейчас холодно. У тебя дома нет отопления. Родители вернутся не скоро, думаю, на следующей неделе, поэтому погнали ко мне. Там и еда есть.

Парни поглядывают друг на друга. Дилан качает головой. Его передергивает, что со стороны выглядит странно.

– Нет, я…

– Дилан, - Ник перебивает его.
– Что с тобой сегодня?
– задает вопрос в пустоту, ведь вряд ли дождется ответа от друга.

На этом их диалог обрывается, и оставшуюся часть пути мы проводим в тишине.